– Я принёс его из Сонной Чащи, – не без гордости сообщил Иддин. – Три месяца назад был там, собирал образцы. Пытаюсь разобраться, что за колдовство происходит в этом месте. По-моему, вещь весьма любопытная, – Иддин поднял свою магическую находку и убрал в небольшую деревянную коробочку на столе. – Правда, если бы ты меня не разбудила, я спал бы, пока не умер от истощения.

– То есть, ты всё рассчитал?

– Разумеется.

– А если бы я не пришла?

– Что ж, – маг пожал плечами. – Невелика потеря.

Ниольи так и не поняла, о ком из них двоих он сказал последнюю фразу.

– Не знаю, как бы тут расположиться… – эльфийка огляделась по сторонам.

– Говори, как надо, я сделаю.

Заваленный книгами и бумагами стол Иддина, придвинутый одним краем к стене, Ниольи попросила перенести на середину комнаты, чтобы они могли сидеть с двух его сторон лицом друг к другу. Волшебник с лёгкостью исполнил её пожелание, магией подняв массивный деревянный стол в воздух и опустив на подходящее место, и тут же наколдовал из ниоткуда ещё один стул для себя. Девушка попыталась скрыть восхищение его силами, но судя по самодовольному лицу Иддина, у неё не получилось.

Расчистив себе достаточно места среди всяческого барахла, Ниольи собиралась приступить к операции, но, увидев в её руках нож, волшебник расхохотался.

– Что? Что ты смеёшься? – спросила Ниольи, недоумевая.

– И вот этим ты будешь лечить шрамы от драконьего огня? – уточнил он, просмеявшись. Девушка не разделяла его веселья и бросила на Иддина сердитый взгляд.

– Как мне ещё вырезать их из твоей руки?

Маг поднялся со стула и, порывшись в одном из шкафов, извлёк откуда-то из своего колдовского хлама скальпель.

– Возьми, этим сподручнее будет, – сказал он, с улыбкой глядя на её гневное и обиженное лицо.

– И зачем, интересно, тебе эта штука? – Ниольи осмотрела идеально заточенный скальпель и протёрла его тряпочкой, смоченной в спирте.

– Резать моих молодых и очаровательных жертв, зачем же ещё? – улыбка Иддина сделалась шире. – Ты ведь уже, пожалуй, наслышана о тех ужасах, которые я тут творю? Я боялся, ты не решишься снова прийти сюда…

– Вчера была ночь, и всё-таки я пришла, – со спокойной уверенностью в голосе ответила Ниольи и подняла на него глаза. – Я не боюсь тебя.

– Бесстрашная, – повторил он вчерашние слова.

«И прекрасная», – добавил маг про себя, невольно любуясь девушкой.

Ниольи не знала, что ответить на этот комплимент, и молча занялась работой. Аккуратно и осторожно она стала вырезать из ладони Иддина рубцовую ткань. Маг равнодушно наблюдал за этим, и Ниольи чувствовала, что он наложил на себя заглушающие боль чары.

– Что же нужно было сделать, чтобы после огня дракона остались такие шрамы? – спросила эльфийка, не отрываясь от операции. – Я имею в виду, обычно от тех, кто не угодил дракону, не остаётся совсем ничего, но я ещё никогда не слышала, чтобы кто-то, пусть и со шрамами, выживал в их пламени.

– Конечно, не слышала. Я первый.

– Как тебе удалось? – Ниольи с изумлением и восхищением взглянула на мага. В глазах Иддина мелькнуло удовольствие от того, что она с таким восторгом расспрашивает о его подвигах. Но внешне маг остался непоколебимо равнодушен и с лёгкой пренебрежительной отстранённостью рассказал о встрече с драконом.

– Ты всё-таки стал Великим магом? – переспросила Ниольи, чуть не забыв, для чего пришла сюда.

– Всё-таки? – удивился Иддин.

– Я… думала… – она не знала, как оправдаться, – все маги хотят стать… Великими магами. Разве нет?

– Понятия не имею, я у них не узнавал, и мне безразлично.

Дальше разговор зашёл о Сонной Чаще, и Иддин поведал ей историю, которую девушка знала не хуже его – историю о том, что случилось две весны назад. Только ни слова в ней не было о Ниольи. По рассказу мага выходило, что он сам поборол колдовство Чащи и сам, без чьей-либо помощи, смог выбраться из неё. После он с месяц прожил в Фиене, приходя в себя и восстанавливая силы, но и рассказывая о родном городе эльфийки, он не упомянул её саму. В его воспоминаниях она была тщательно стёрта, вырезана, вырвана.

Девушка слушала его и не поднимала взгляда, боясь, что слишком многое Иддин может увидеть в её глазах. Тем временем работа её подходила к концу.

– Снимай своё колдовство, – сказала Ниольи. Маг улыбнулся.

– Чувствуешь мои чары?

– Да, и они помешают тому, что я хочу сделать.

– Другим чарам, – подтвердил Иддин. – Так ты… ведьма?

– Нет, я совсем не умею… – попыталась возразить Ниольи.

– Ты не знаешь всего, что умеешь. То, что ты собираешься сделать, тоже колдовство.

Девушка не захотела спорить. Она наложила на растерзанные скальпелем ладони размоченный в лечебном растворе широкий тёмно-зелёный лист. Иддин сморщился, зашипел от боли и отвернул голову. Ниольи тоже нахмурилась, ей совсем не хотелось причинять любимому страдания. Как можно плотнее примяв этот лист, она положила в углубления ран маленькие комочки из трав и крепко-крепко обвязала руки бинтами.

– Вот и всё. Утром нужно будет поменять лист и перевязать заново. Зарастёт быстро, только ни в коем случае не пользуйся магией. Даже в мелочах, иначе…

– Собьётся твоё колдовство, – закончил Иддин вместо неё.

– Нет же, я не…

– А хочешь, расскажу, как оно работает, и почему ты, сама того не зная, лечишь меня магией? – предложил он. В глазах его сверкали искры азарта.

– Разве это не большой-большой секрет всех волшебников? – с усмешкой спросила Ниольи.

– Я тебе доверяю, – со всей серьёзностью, даже некоторой суровостью, произнёс Иддин. И в мгновение лицо его изменилось, сделавшись хитрым и весёлым, глаза приняли зелёный цвет, и ухмылка расползлась по губам. – Всё равно ты ничего не поймёшь!

Разговор начался с основ магии, но со временем перешёл на рассказ Иддина о его учителе Иллиоле и двух других учениках – И́риане и Ри́виаре, об их неудачных экспериментах с заклинаниями, которые приводили к забавным последствиям, чудом никому не навредив.

Потом он стал расспрашивать о Ниольи, откуда она и чем занималась прежде. Девушка утаила название родного города, сказав лишь, что она из Мидриэса.

– Лесные эльфы не очень-то любят путешествовать, – заметил Иддин. – Что тебя заставило покинуть свой дом и приехать в Илфрианд? Для тебя это наверняка ужасно шумное и суетливое место после твоего родного городка.

– Я ищу одного эльфа. Он пропал, но, насколько мне известно, может находиться здесь. Здесь, это в Кемьене, само собой, – поправилась она, – а не в твоём доме!

Не сводя с неё задумчивого взгляда, Иддин кивнул в знак того, что понял её.

– У меня было не слишком много денег с собой, так что я решила найти работу в городе, а тут мне так повезло – и работа, и жильё…

– И безумный колдун в придачу, который разогнал всех прежних слуг! – закончил Иддин с усмешкой, но глаза его были пугающе серьёзны. Одно мучительное чувство билось в них, и скрыть его становилось всё труднее.

Он вспоминал сидящую рядом с ним девушку. Всё это уже было – она сидела напротив него, их разделял стол, только другой, кухонный, а не письменный. Иддин что-то говорил, она смеялась, и зелёные глаза её наполнялись светом при взгляде на него, и блики Илира танцевали на тёмных, небрежно рассыпанных по плечам волосах…

Он вспоминал её и никак не мог вспомнить.

За окном потихоньку становилось светлей. Ниольи уже с трудом могла выговаривать слова и воспринимать то, что рассказывал ей маг. Глаза закрывались сами собой, как ни старалась она их разлепить. Прошлую ночь девушка почти не спала, и сегодня, засидевшись до рассвета, довела себя до полного изнеможения, но нисколько об этом не жалела. Каждая минута, проведённая в обществе Иддина, стоила её страданий. Им обоим, несмотря на усталость, не хотелось разлучаться, и каждый старался оттянуть момент, когда придётся это сделать.

– Уже утро, – заметил маг, оборачиваясь к окну, и посмотрел на алеющее рассветное небо. – Прости, что так тебя задержал.