РЕКОМЕНДАЦИИ К ПРОСЛУШИВАНИЮ

«Марш» из балета «Щелкунчик», композитор – Пётр Ильич Чайковский – кит марш.

Новые посетители вошли в выставочный зал.

– МЕДНО-ДУХОВЫЕ – это прекрасные инструменты! – услышали гости. – Они сделаны из меди, такие блестящие, громкие!

Такса тут же заинтересовалась большущим инструментом, который был размером с неё. Девочка пошла по залу, рассматривая витрины.

– Ага, новый экспонат? Давайте скорей сюда! – труба мгновенно исчезла из Верочкиных рук.

Она оглянулась и удивлённо подняла брови. В роли экскурсовода выступал полосатый кот, который напоминал собой радугу. Это потому, что полосочки у него были всех цветов и оттенков, которые только бывают на свете. На голове его красовалась бескозырка.

– Меня призвали на военную службу. Всю жизнь о море мечтал, – пояснил он и поправил головной убор. – Сейчас при оркестре духовом состою. Меня зовут Василёк.

Такса фыркнула и закашлялась, утирая слёзы хвостом. Но плакала она не от расстройства, а от еле сдерживаемого собачьего хохота. Ну, сами посудите, мало того, что экскурсовод напоминает собой облачко на рассвете, так ещё и имя у этого военного кота в честь полевого цветочка. Верочка тоже прониклась ситуацией, но, поскольку она была воспитанной девочкой, виду не подала.

– Вы мне очень напомнили кота Матроскина из мультика «Трое из Простоквашино», – сказала она.

– О, я его большой фанат! – воскликнул полосатый Василёк и активно помахал трубой. – Ну, что, начнём экскурсию? Труба зовёт!

Внезапно он замер на месте, прислушался и вдруг опрометью бросился в выставочный зал.

– Пропало! Всё пропало! – услышали Верочка и Майор и побежали на голос.

Кот Василёк, в данную минуту напоминал собой зебру, потому что полосочки его из радужных превратились в чёрно-белые. Он сидел посреди пустого зала и обливался горючими слезами. Струйки воды двумя ручейками бежали из глаз бедного экскурсовода и, даже, капали с усов. У ног его моментально образовалась лужа. Рядом, на полу, голосила труба.

– Что, ну, что я теперь скажу адмиралу? – сетовал он. – Вот, одна труба и осталась!

И он снова залился слезами. Бескозырка съехала с головы и огорчённо упала на пол.

Майор вдруг вытянул свой нос и замер.

– Пахнет обезьяной, – сказал он. – Среди похитителей была обезьянка.

– Василёк, у вас есть фотографии пропавших инструментов? – спросила Верочка. – Надо знать, что искать.

Экскурсовод засуетился, забегал и через минуту принёс то, что просили. Это был большой альбом с красочными фотографиями экспонатов. Он откашлялся и с чувством, с толком, с расстановкой начал:

– Это ТРОМБОН. Пропало три экземпляра. А это – ВАЛТОРНА – такая красавица!

Полосатик тяжело вздохнул и продолжил:

– Четыре штуки. Такой замечательно-громкий голос!

Кот, похоже, вошёл в раж. Он приосанился и заговорил с вдохновением.

– ТУБА, – вещал он. – Самый большой из медных духовых инструментов. У неё такой изумительный бас!

Кот закатил глаза.

– Так, давай покороче да побыстрей! – не выдержал Майор и нетерпеливо гавкнул.

– С каждой минутой похитители всё дальше и дальше уходят, – напомнила Верочка и взволнованно затопала ножкой.

– Тубы – четыре, – затараторил Василёк. – А ещё – две ТРУБЫ.

Экскурсовод вздохнул – и что теперь? А дальше было вот что. Такса Майор шагал впереди, время от времени останавливаясь и нюхая воздух. За ним шла Верочка, высоко поднимая колени, а следом, пыхтя и отдуваясь, маршировал кот Василёк с трубой.

В это же время по улице продвигался странный субъект, по виду очень напоминавший носильщика в порту. На спине его красовался огромный мешок. В руках он держал саквояж. На самом верху, являясь заключительной частью странной пирамиды, сидела мартышка и дерзко показывала язык прохожим.

– Маруська, а ну-ка, сбегай на разведку, а я передохну! – велел субъект и опустил поклажу на землю.

Теперь можно было его разглядеть. Это был толстенький, кругленький дедулька, внешне напоминавший шарик. Всё в нём было круглое – глаза, нос, большой живот. Лысая голова блестела на солнце, пуская вокруг солнечные зайчики. Седая борода победно торчала вперёд.

Похитителем оказался дед Картошка. Вообще-то, это – прозвище, но окружающие всю жизнь называли его в честь коричневого и круглого овоща. Он так к этому привык, что уже и не помнил своё настоящее имя. С детства к нему привязалась ужасная болезнь – клептомания. Он тащил всегда, всё и отовсюду, потому что иначе не мог. Руки сами тянулись к чужим вещам. Из больницы он сбежал, тем самым отказавшись от помощи врачей, и теперь мотался по всему королевству, доставляя жителям неприятности. Единственным существом, которое его без памяти любило, была мартышка, которую он когда-то подобрал, испуганную, дрожащую от страха и холода. На всём белом свете Маруська признавала только деда Картошку.

Обезьянка ловко спустилась вниз, показала язык очередному прохожему и побежала выполнять поручение. Внезапно перед ней выросла высокая фигура.

– Ты разве не слышишь, марш звучит? Ты почему бежишь, а не маршируешь, как положено? – спросил хорошенький, коричневый с белыми пятнышками, оленёнок.

– Не до маршей мне, – отмахнулась мартышка. – На корабль опаздываю. Далеко ещё, не знаешь?

– За поворотом спуск к морю, – ответил оленёнок и пошёл дальше, чётко стуча копытцами.

Дед Картошка стоял и нервно крутил круглой головой. Было видно невооружённым глазом, что старичок явно где-то набедокурил и теперь чувствовал себя в опасности.

– Куда же запропастилась эта Маруська? – с досадой думал хозяин.

И тут вдруг… на него полилась вода. В один миг дедуля промок насквозь. Мешок тоже намок, верёвка ослабла. Из него высунулся тромбон и заиграл во всю ивановскую. Картошка подскочил на месте:

– Ах, что б тебя!

– Скорее, сюда, море рядом! – услышал он.

Это взъерошенная от воды, верная Маруська прибежала с новостями. Дедуля подхватил мешок и саквояж, и они заспешили на пристань, где стоял корабль, готовый к отплытию.

Звонкий голос тромбона услышала приуставшая, было, труба и заиграла, как бешеная. Кот Василёк подскочил и закричал:

– Это у моря!

Друзья, пользуясь водяной передышкой, когда можно было не маршировать, побежали изо всех сил. Майор летел впереди, за ним – все остальные. Труба перекликалась с тромбоном, и все спешили на его зов. И вот они увидели корабль, который отчаливал от берега, а на борту рядом с дедом Картошкой стояла и корчила рожицы вредная мартышка. Тромбон последний раз высунулся, но, получив шлепка, спрятался обратно в мешок.

– Играй, играй громче! – крикнула коту Верочка, и тот вовсю мочь заиграл на трубе, очень точно воспроизведя сигнал тревоги.

Через несколько минут из моря вынырнула предводительница русалок, новая Верина подруга. В двух словах девочка рассказала ей про похитителей. Вдалеке ещё виден был корабль. Синтия достала раковину и затрубила, как в рожок. Над водой полетели специальные сигналы – первый, второй, третий. Море сразу потемнело, волны становились всё выше и выше. Это батюшка Морской царь услышал призыв любимой дочери и решил ей помочь. Похититель Картошка вцепился в мачту, обезьянка Маруська – в хозяина. Корабль накренился, и мешок с саквояжем полетели за борт. Дельфины подхватили их и поплыли к своей любимице.

Кот Василёк с трепетом вытащил музыкальные инструменты из мокрого мешка и, на радостях, перецеловал все экспонаты. Он просто светился от счастья, полосочки снова засияли всеми цветами радуги. Верочка попросила русалку успокоить море. Она была доброй девочкой, и ей стало жалко старенького Картошку вместе с его обезьянкой.

– Дедуля и так страху натерпелся, – сказала она.

Синтия улыбнулась и снова затрубила в раковину. Море мгновенно успокоилось.