Перед ней был белый коридор с овальными витражами. Яркий свет проникал сквозь хрустальные окна, отражаясь всеми цветами радуги. Внутри клубилось раздражение, обида и злость на саму себя.

– Ааааа.... моя госпожа, – пронзительный крик вырвал её из раздумий.

Выхватив кинжал, она побежала на крик. Чудом остановившись и не врезавшись в стену, она замерла у проёма.

Арочный овальный проём, белые стены и пол забрызганы кровью. Красное пятно на белом платье. Лицо… лицо герцогини Жаклин, о, Боже… в голове всплывает образ Бриллиантовой короны. Чёрное невесомое пространство, усыпанное мириадами холодных звёзд, – и Корона на постаменте. Невероятно красивая, вырезанная из цельного куска огранённого алмаза. Она излучала мягкий свет, будто светилась изнутри сама по себе. А сила в ней притягивала…

– Вернись. Посмотри… – шёпот на грани сознания. Он звал, тянул обратно, она попыталась сопротивляться, красота короны притягивала, но голос звал снова и снова – Вернись… – и в конечном итоге она подчинилась.

Открыв глаза, Лара вновь оказалась в арочном проёме. Перед ней на полу лежала герцогиня Жаклин.

– Посмотри, – шептал голос в её голове. И она снова подчинилась ему, внимательно разглядывая сцену перед ней.

Герцогиня лежала в неестественной позе: голова откинута в сторону, открывая уродливый порез на шее. Порез был странным: края раны неровные, рваные, будто горло разодрал хищник, или орудовали зубчатым кинжалом, какими нередко пользовались северные кочевники. Руки герцогини безвольно лежали на груди, пальцы покрыты свежей кровью. Скорее всего, она пыталась прикрыть рану руками. Юбки задрались, открывая ноги в белоснежных чулках. Лару удивил помятый вид нижних юбок.

Служанка причитала в истерике, сидя на коленях и раскачиваясь взад и вперёд, её взгляд был полностью остекленевшим и смотрел в никуда.

Лара огляделась. Под герцогиней растеклась лужа тёмно-красной крови, окрашивая когда-то белокурые волосы в бурый цвет. Кровавый след вел от дальней стены, и именно на ней было больше всего алых брызг. Она стояла лицом к окну, когда её убили. Нож разорвал артерию, выпуская фонтан крови. Изгиб алого показывал, что герцогиня обернулась: если убийца был сзади, то брызги крови должны были остаться и на нём. Лара проследила за каплями и увидела ровное белое пространство, не запачканное кровью. Присмотревшись к тому месту, где предполагаемо стоял убийца, Лара увидела стёртый след от подошвы, в котором с трудом, но можно было разглядеть рисунок. Определенно, мужской военный сапог, большего Лара сказать не могла. Она изучала пол в попытке найти ещё следы, но больше ничего не было.

– Окно, – прошелестел голос в голове. И Лара вновь подчинилась, присмотревшись к окну.

На белоснежной раме был смазанный след крови. Значит, убийца ушёл через окно. Лара хотела было подойти к окну, но не смогла сделать ни шагу: какая-то сила держала её.

– Открой глаза… – и снова шёпот, и снова она подчинилась.

Белые стены исчезли, сменившись давящей серостью подземных этажей. Тело герцогини осталось лишь воспоминанием вчерашнего дня, сейчас же перед ней сидел Максимар, держа её за руки. Его пронзительные янтарные глаза смотрели изучающе и с долей беспокойства, и тут она всё осознала. Заклинание, плетение, голос в голове, – все кусочки мозаики сошлись.

– Я вернулась, – выдохнула она, как только в голове прояснилось.

– Вернулась, – улыбнулся Максимар.

И почему его все боятся и считают безжалостным? Лара так и не смогла этого понять.

[1] Свир – мифическое существо. Согласно сказкам, когда душа умершего отказывается идти в обитель отца, она зависает в этом мире, и превращается в монстра. Личность исчезает и остаётся лишь голодный монстр, который питается страхом маленьких детей. Он появляется ночью и прячется в тенях, выпрыгивая и пугая малышей.

С убийства герцогини Жаклин прошло уже пять дней. Тело герцогини было возвращено её семье в Камису, и через два дня её похоронят в семейном склепе рода Арнавал. Там она найдёт своё упокоение и путь в обитель Всемогущего Отца, а далее – в лоно Великой Матери для будущего перерождения.

В королевстве Камиса объявлен двадцатидневный траур. Скорбели все, знать Аркадии надела чёрные и синие одежды траура, даже простой люд приносил по четыре цветка Нори к посольству Камисы. Лара читала в вестнике, что тысячи цветов Нори украшают посольства Камисы во всех государствах континента. А чёрные и синие одежды носили не только в Аркадии. Принц Армонд прибыл из Далирии на второй же день, как узнал о смерти невесты. Лара мельком видела его во дворце, когда её наконец-то отпустили домой. Он выглядел бледным, глаза покрасневшие будто он плакал, вид осунувшийся – идеальный портрет скорби.

– Переигрывает, – прошептал Максимар, который на этот раз сопровождал её к выходу из дворца.

Скорее всего, чтобы она вновь не заблудилась и не влипла в неприятности. Тогда Лара никак не отреагировала на это замечание, лишь кивнула, соглашаясь. Кронпринца Армонда не любил никто, но он был наследником трона Далирии – одного из самых сильных военных государств континента, и с ним приходилось считаться.

Через порталы депеши и рассказы путешественников разносились со скоростью сплетен: из уст в уста, из города в город, из страны в страну. Новость о смерти последней из рода Алариин ввергло людей в страх и смуту. По всем улицам расплодились безумцы, пророчащие конец света и прибавляя работы жандармам. Простой народ настороженно затаился, ожидая того самого конца света. Цены на непортящиеся товары возросли до небес, что снова прибавило работы не только жандармам, но и кабинету министров. Страх буквально витал в воздухе, делая людей раздражительными и агрессивными, мелкие стычки и драки вспыхивали буквально на пустом месте, а приёмные жандармерии ломились от доносов, которые следовало тщательно проверить и вынести вердикт. Навалившаяся работа не обошла стороной и Лару: её не понизили обратно до простой канцелярской крысы, но и наказания не удалось избежать. И все эти дни вместо того, чтобы расследовать настоящие преступления, она бегала по городу вместе с жандармами, проверяя и «расследуя» жалобы и доносы.

После очередного «разбирательства», которое в очередной раз оказалось всего лишь кляузой завистливого соседа, Лара оставила сопровождающих её жандармов составлять протокол, сама же отправилась в жандармерию пешком, намерено выбирая окружной путь через низший круг города.

Антор – столица Аркадии – считался одним из самых красивых и больших городов континента. Поговаривали, что ни одна столица мира не может сравниться по красоте и величию с Антором. Даже старинная Нугда с её хрустальным дворцом и россыпью каналов во многом проигрывала Антору. Лишь когда–то великий Сторхед конкурировал с Антором, но после войны с Данваром, когда Далирия, в альянсе с Камисой и Аркадией под поддержкой Аркана разгромили и покорили восточное государство, столица Сторхед была разрушена до основания, и от когда-то великого города остались лишь руины, по котором бродили призраки древних королей.

Сейчас же Антор был не просто столицей самого большого государства на континенте, но и самым развитым городом среди пятнадцати королевств. Антор, что на древнем языке означало «город Света», во всём оправдывал своё название. Белоснежные стены, белоснежные здания, украшенные горным хрусталём, каждый дом, лавка или мастерская по праву считались произведением искусства. Антор был основан на Ларийском холме и раскинулся далеко за его пределами. Стена из белого карарского камня опоясывали холм по спирали, разделяла город на три круга. Начиналась стена у западных ворот, или великих ворот Сатры[1], у подножья холма, украшенных статуей богини мудрости, и завершалась Белым дворцом на вершине холма. Белоснежные стены зданий подсвечивались магическими кристаллами, и город никогда не погружался в темноту, даже самые бедные районы города были хорошо освещены в ночное время.