«Ну вот, даже Аури хочет помочь. Почему ты только на меня так смотришь, а?!» – подумал Найт и буркнул:

– Хватит пялиться.

Энна, решив, что это было адресовано ей, быстро отвела взгляд и затараторила:

– Ох, молодой господин, извините! Если вам неприятно, я больше не буду смотреть! Простите меня, наглую и необразованную! Просто у вас такие глаза... Черные, совсем черные! Такие красивые. Так необычно, молодой господин! Вы, наверное, с востока? Ох, снова я веду себя нагло и бестактно!

Найт даже растерялся. Кончики его ушей немного покраснели, что не укрылось от Аури, увидевшей это и растянувшей губы в хитрой улыбке, и Хана, который подумал, что этот демон с Черничной горы совсем бесстыжий, раз из всего словесного потока уловил только слово «красивые».

– Я... э... – попытался что-то сказать смущенный Найт.

– Он не вам, Энна, – пришла на помощь Аури. – Так расскажите же, что происходит.

Энна была смекалистой женщиной и быстро соображала, благодаря чему сегодня утром, когда на ее сына упала кастрюля с кипятком, сразу же побежала к шаманке, которую мельком видела вчера, а не к лекарю, рассудив, что чудодейственные печати будут эффективнее обычных настоек и примочек. Вот и теперь, когда Аури сказала, что не пялиться велели не ей, Энна сразу догадалась, что дело в этом грубияне, который смотрел на нее и на приятного черноглазого юношу, как на две помехи на своем пути.

– Я... ну... – замялась она, но ободряющий кивок Аури и внимательный взгляд юноши придали ей уверенности. – Это началось недавно...

Две недели назад Тинный был обычным умирающим городком. Здесь жили простые люди, которые по той или иной причине не могли или не хотели уезжать. В основном это были старики, привыкшие и к городу, и к туману, и к оползням, и к нелепым слухам.

Так бы и жил городок спокойной жизнью, если бы во время ужина старому мяснику не отрубило руку прямо в его же доме. Никто не мог понять, как вышло, что висевший на стене большой тесак упал прямо ему на запястье как раз в тот момент, когда мясник с женой ужинали. И говорят даже, что тесак этот не просто упал, а пролетел некоторое расстояние, прежде чем начисто оттяпать старику правую руку. Лекарь был в шоке, все остальные тоже. Но больше от того, каким ужасным было само происшествие, а не как именно тесак смог совершить это преступление.

Но не прошло и недели, как прочные надежные качели, висевшие на железных цепях на ветке старого дуба, оборвались, а качавшийся на них ребенок сломал ногу и разбил лоб. В Тинном вообще было мало детей – всего четверо: одна девочка пяти лет, живущая с бабушкой, два мальчика десяти и тринадцати лет, ухаживавших за больной тетушкой, из-за которой до сих пор не ушли из умирающего города, да еще сын Энны, которому было одиннадцать. Ногу сломал десятилетний мальчик, и теперь его брату приходилось ухаживать не только за тетушкой, но и за ним.

А дальше начало твориться что-то совсем из ряда вон. На людей то падали с крыши куски черепицы, пробивая головы или раня острыми краями, то бились яйца, то просыпалась соль. Позже и тринадцатилетний мальчик свалился в овраг, поранив ноги и сломав руку. Сын Энны, который был в тот момент рядом, сказал, что его друга будто кто-то толкнул. Больше всего досталось бабушке пятилетней девочки. От стоявшей на прикроватной тумбочке свечи у той загорелась кровать. Старушку со страшными ожогами едва успели спасти, и теперь она лежала в доме лекаря, страдая от невыносимой боли. Дом сгорел целиком, осталась только печка и немного посуды на кухне, покрытой копотью и толстым слоем пепла.

Случай со старушкой произошел неделю назад. И теперь сын Энны ошпарился кипятком. Причем не сам, как говорила женщина, – это кастрюля, стоявшая далеко, придвинулась и опрокинулась на него.

– Я так и не понял, – задумчиво почесал макушку Вариан, уже жуя где-то раздобытый пирожок с капустой, – а оборотень тут при чем? Больше на мстительного призрака похоже. Да, Аури?

– Да, – кивнула шаманка. – Оборотни таким не занимаются, они просто спокойно живут среди людей.

Энна поджала губы и посмотрела на своего спящего ребенка, который хмурился и искал рукой ладонь матери. Обхватив его пальчики и поцеловав лоб, женщина сказала:

– Старушка, у которой сгорел дом видела чудище с большими когтями. Ночью. Она сама так сказала, когда ее спасали. Больше я ничего не знаю.

В этот момент в углу мастерской раздался шорох и что-то звякнуло. Все синхронно повернулись в том направлении, а Энна подскочила на стуле и схватила одной рукой рукав шаманки, а другой притянула к себе сына.

– Кхм, это всего лишь Кисточка, – неловко кашлянул Найт.

Поймавшая мышку ласка выскочила из-за большой вазы и скрылась в другой комнате, чтобы уже там сожрать свою добычу.

После этого Энну невозможно было разговорить. Она словно истратила весь свой запас слов на день и замолчала, обняв одной рукой сына, а другой поглаживая его ладонь. На вопросы о том, как выглядит чудище, где его видели, почему решили, что это именно оборотень, кто первый так сказал и так делее она отвечала одно и то же: «Не знаю». Еще раз поблагодарив шаманку и украдкой взглянув на Найта, она ушла вместе с Йеном, который вызвался отнести ее сына домой.

Пятеро остались в мастерской и молча расселись на стулья и матрасы. Только пустой желудок единственного, кто не спал всю ночь, жалобно заурчал. Вариан протянул Найту пирожок.

Тишину нарушил Хан, встав со скрипнувшего стула и сказав:

– Нам нужно собираться и ехать дальше.

– Я шаманка, я должна помогать людям, – отрезала Аури.

– Да брось! Неужели ты повелась на эти сказочки? Это же просто совпадения. Какие на хрен летающие кастрюли и сталкивающие детей в овраг оборотни? Эта Энна полчаса несла бред, а вы ее поддерживали. Зачем? Решили успокоить перепуганную родительницу?

– Я ей верю, – настаивала Аури. – Не бывает столько совпадений. Это странно.

– Демоны на границе, – прорычал Хан. – Еще немного – и они опять нападут. Наши люди гибнут на границе. Вот во что я верю. Вот что правда, а не эти байки про оборотней и привидений.

– Я шаманка.

– Ты уже им помогла – вылечила пацана! У нас не так много времени, чтобы торчать тут и бегать за воображаемыми монстрами!

– Я. Шаманка. Понимаешь? – чеканя каждое слово, проговорила Аури и посмотрела на Элияра точно таким же упрямым и не терпящим возражений взглядом, как у него самого. – Это моя работа – помогать людям. Что будет, если завтра не подросток, а пятилетняя девочка свалится в овраг? Или на нее упадет крыша? А если в этот раз они не успеют потушить чей-то дом? Кто будет отвечать? Чья это будет вина, если не моя, шаманки, которая бросила людей, не удосужившись даже разобраться в том, что здесь творится?

– Да как ты не понимаешь?! – вспылил Хан и закричал: – У нас нет времени!

– Это ты не понимаешь! – вспылила Аури. – Ты думаешь только о своей цели, о своей мести и не видишь, что люди вокруг страдают, что им тоже требуется помощь!

– А мне, значит, помощь не нужна? Ты знаешь это лучше меня самого, а? Ты же у нас самая старшая и самая умная!

– Элияр, – низким голосом произнес Нае.

– Что, Иннае? – Хан изогнул бровь и усмехнулся. – Тоже думаешь, что мне на все и на всех наплевать? Тоже хочешь поучить меня?

– Хочу, чтобы ты перестал орать.

– Да, – кивнул лучник, – конечно. Как скажете, капитан, я заткнусь. Вот только что мы будем делать, если опоздаем? Или меня одного это заботит?

– Мы не опоздаем, – сказала Аури. – Нам осталось ехать примерно неделю, а мое племя отправится в путь только в первые дни лета. У нас еще достаточно времени.

– Неделя, хах!

– Я разберусь за два дня, обещаю.

Хан цыкнул и снова сел на стул. Взяв из тарелки пару орешков, он бросил их в рот и стал сердито жевать.

Все снова замолчали, и в этот момент вернулась Кисточка. Подбежав к Найту, сидевшему на матрасе у еще теплой печки, она залезла к нему на колено и подняла головку, требуя, чтобы ее погладили. Не получив положенной ей порции нежности, маленькая хищница пискнула и полезла по рубашке на плечо юноши. Только тогда Найт вышел из оцепенения и коснулся подушечками пальцев ее гибкой спинки. Довольная ласка потерлась об его руку и легонько куснула мизинец.