– Не знаю. Что угодно. Мне без разницы.

«Просто накорми уже меня, противный!» – мысленно взвыл голодающий.

– Могу попросить, чтобы тебе подали пустую тарелку. Очень экономно, – улыбка северянина была особенно любезной.

– Ты говорил что-то о горшочках, – буркнул Найт. – И ласке нужно мясо.

– Без проблем.

В итоге на их столе оказались не менее десяти различных блюд, включая мясо для Кисточки и то самое жаркое в горшочках. Счастью Найта не было предела, но он старательно это не показывал, спокойно жуя мясо, картошку и овощи. А немного утолив голод, сказал:

– Ты ведь явно пришел сюда не только поесть? Иначе, зачем было тащиться через два квартала.

Хан оперся о столешницу из гладкого темного дерева и закинул в рот маленькую помидорку.

– Я хочу послушать сплетни, – его блуждающий по залу взгляд остановился на небольшой компании мужчин на первом этаже, похожих на обычных путешественников, однако ровные спины и серьезные взгляды выдавали в них людей военных. Это вполне могли быть подчиненные кого-то из лордов или столичной знати.

– Хм. – Найт жевал хрустящую булочку, наблюдая за направлением взгляда собеседника. Он тоже заметил необычных посетителей.

– Наверняка услышим что-то интересное, – продолжил лучник. – А еще у них на третьем этаже есть комнаты. Это наше с ребятами условленное место встречи. Дождемся их.

– И тогда разойдемся.

Хан растянул губы в улыбке, но в его глазах оставался холод:

– Тогда, наверное, да.

– Сколько им добираться в обход?

– Еще день. Приедут завтра к вечеру, если не будет проблем.

Найт кивнул и отпил из чашки вкусный фруктовый чай. Ему хотелось, чтобы северяне поскорее приехали в город, а еще он волновался и надеялся, что они больше не встретят крейнцев.

В таверне под названием «Сказка» действительно было немало желающих рассказать какую-нибудь историю. Для этого люди садились на видное место, сообщали официанту, что готовы получить бесплатную выпивку, и начинали вещать. Пока северянин и демон с Черничной горы ели, прозвучало две истории. Первая, как и ожидал последний, была о Киране: подробное описание его появления со всеми чудесными эффектами, маханием божественной рукой и хлопаньем сияющими крыльями. Потом рассказчик захмелел от второй кружки темного и начал описывать, как беженцы подносили Покровителю младенцев, а тот целовал их маленькие лобики, благословляя и желая расти большими и сильными.

– Пхе-хе, – не сдержался Найт, прикрываясь ладошкой, чтобы его ни в коем случае не сочли насмехающимся над благословенным Кираном.

Хан только улыбнулся, глядя на то, как вопящего «Он поцеловал и моего ребенка! Теперь у нас с женой будет богатырь, ик! Богатырь!» и рыдающего от счастья молодого отца оттаскивают к дальнему столу и пытаются угомонить.

Следом на ограждение второго этажа села стройная девушка в мантии бежевого цвета. В ее волосы были вплетены перья и маленькие медные подвески, а шею украшали бусы из разноцветных камней. Смуглой рукой с плетеными браслетами на тонком запястье кочевница перебирала струны лютни из темного дерева и пела на одном из диалектов своего народа. Для большинства посетителей красивые слова оставались загадкой, и они только с наслаждением слушали завораживающее пение, но Найт понимал смысл старинной песни. Огнедышащий Эйден из Харсана побеждал обезумевшего черного дракона, кошмарные деяния которого описывались в первом куплете. Если переводить на ризский то содержание припева было примерно таким:

Далеко лететь до моря,

на крыльях черных не спастись.

Леса горят ярче заката,

земля под ногами дрожит.

В руках Эйдена огонь,

чудовище тоже смертно.

Время и золото плавит,

в Харсане новое солнце.

Найт подумал, что это грустная песня. Все-таки Эйден убил последнего дракона. Если бы тот продолжил жить в мире с людьми, сейчас его, пожалуй, почитали бы так же, как Покровителей, а не вспоминали с содроганием.

Девушка закончила петь, грациозно, как кошка, спрыгнула с перил, поклонилась и залпом осушила протянутую ей кружку пива.

Найт ошеломленно моргнул. Эти шаманки просто нечто!

Новый исполнитель или рассказчик долго не появлялся. После ужина официант убрал лишние тарелки и чашки, и принес северянину и демону с Черничной горы четыре деревянных кружки с пузырящимся напитком. Найт недоверчиво уставился на лучника.

– Пей, – сказал тот.

– А вино?

Хан хмыкнул:

– Что, молодой господин не пьет дешевый алкоголь? Как жаль, другого здесь нет. Придется снизойти до нас, простых людишек.

Вначале недовольный, вскоре Найт распробовал то, что ему дали, и даже привык к горечи. Назло лучнику он заказал третью кружку и демонстративно опрокинул ее в себя, подражая шаманке.

К полуночи в «Сказке» прибавилось народу. В зале внизу кто-то читал стихи, наверху пожилой мужчина очень увлекательно рассказывал о стране на другом континенте. Кто-то тихо беседовал в своей компании, кто-то заводил разговор с людьми за соседними столиками. Ввалившиеся в таверну в двенадцатом часу три девушки в черных, явно армейских, доспехах и синих плащах, громко оповестили всех, что крейнцы в сражении у притока Анны бежали, оставив много брошенного оружия. Новость встретили дружным ревом и стуком посуды по столам. Девушкам налили за счет заведения, прежде чем они отправились дальше, горланя армейскую песню, в которой перепутывали слова.

Потом люди стали выпивать за Кирана, за Ризу и Джейриа, за пограничников, за процветание Шетера, за дружбу, любовь и, наконец, за то, чтобы у Покровителя Севера поскорее появился нормальный Посланник.

– Этот поганец ни на что не годится! – заявил бородатый мужик с первого этажа. – Я бы с радостью согласился!

– Любой бы согласился, – вздохнул другой посетитель. – Вот иди, найди Кирана и объясни это.

– Он же не вчера родился! – заорал кто-то. – Он знает что делает!

Хан тихо усмехнулся и шепнул, переглянувшись в Найтом:

– Не вчера. На прошлой неделе.

– За Покровителя!

– За Покровителя!

Люди еще какое-то время обсуждали эту тему, спорили и возмущались, грохоча стульями и посудой. В одном они сходились: отказавшийся от великой чести быть избранным парень – настоящая сволочь.

Захмелевший Найт посмотрел из-под полуопущенных ресниц на северянина, криво улыбнулся и сказал:

– Тебя не любят.

– Ага. – Трезвый как стеклышко Хан с безразличным видом сделал глоток из кружки.

– Ты безотвевс... безответственный!

– Ты так думаешь?

– Да. Почему ты отказался?

– Ты же вроде был одного мнения со мной.

– Вдруг он никого другого не найдет. Ты не хочешь спасти Север?

– Если я не хочу спасать его с Кираном, это не значит, что не хочу вообще.

– Ты странный.

Хан подпер голову рукой и посмотрел на рассеянно поглаживающего свою ласку Найта. Он точно был пьян и безмятежно улыбался под своим капюшоном, но его рот оставался на замке. Похоже, он не из тех, кто начинает изливать душу, когда выпьет. Хан несколько раз пробовал разговорить Найта, но у него не получилось вытянуть хоть крупинку информации, которой молодой господин в трезвом уме никогда бы не поделился. Он стал бдительным после недавнего случая и на любые вопросы о Покровителях отвечал одинаково: «Это я не знаю» и «Я не читал». И при этом почесывал нос, смотрел влево, кусал губы и всеми другими возможными способами выдавал, что лжет. Таких нелепых обманщиков Хан еще не встречал.

Он заглянул в немного затуманенные от алкоголя глаза человека напротив и сказал:

– Ты тоже странный.

Найт пожал плечами и уткнулся в опустевшую кружку, будто открыл в ней параллельный мир.

Тут в таверну, грохнув дверью, ворвался высокий человек на вид лет тридцати, одетый в запыленное дорожное пальто и высокие ботинки, с хвостиком из светлых волос на затылке, с небольшой ухоженной бородкой и с горящими энтузиазмом глазами на сияющем здоровьем лице.