С одной стороны меня аккуратно придерживал за плечи Эйв, с другой я прислонилась к теплому боку Ворона, косившегося на нас непонимающе, но открытого недовольства пока не демонстрировавшего. Нужно было выждать, поймать тот самый момент, когда получится собраться с силами и сделать следующий шаг. Вдох, выдох, я поставила ногу в стремя и шепнула: «Давай». Эйв меня не только услышал, но и понял абсолютно правильно – аккуратно подсадил наверх, крепко держа за талию. Перед глазами все плыло, я вцепилась в луку, но все равно раскачивалась в седле с опасной амплитудой. Впрочем, это продолжалось всего мгновение. Потом я почувствовала руку Эйва, повинуясь ее движению, откинулась ему на грудь, и облегченно закрыла глаза.

Ворон перешел с шага на рысь, наверняка очень плавную, но не с моими навыками наездницы было ее оценить. Какое-то время мне еще удавалось держаться за луку седла и за свое сознание, но потом перед глазами окончательно потемнело. Я успела испытать мгновение паники и провалилась в пустоту.

Возвращаться было тяжело, тело хоть и болело ощутимо, все равно оставалось чужим, сознание было неповоротливым как после короткого сна с внезапным пробуждением. Даже открыть глаза не получалось – веки не слушались. Я чувствовала руку Эйва, крепко прижимающую меня к его телу. Еще через пару вдохов пришло понимание, что скачка закончилась, Ворон спокойно шагал как в самом начале пути, но я не знала, что это значит, и значит ли что-то вообще. Болело все, даже кончики пальцев, но дышать я по-прежнему могла, и даже вроде бы это стало делать чуть легче. Тиски, сжимавшие мою грудь, сколько я себя помнила немного разжались. И это было чудесное ощущение, даже несмотря на монотонную боль.

– Почти добрались, – тихо сказал мне на ухо Эйв, каким-то непостижимым образом почувствовав, что я пришла в себя, – Еще немного потерпи, я знаю, что больно.

Знает… откуда? Я вдохнула чуть глубже и, наконец, смогла заставить веки приподняться. Было уже темно, но ночь еще только начиналась. Небо оставалось ясным и света хватало, чтобы не сбиться с дороги. И это было важно, потому что прямо сейчас мы поднимались по горному серпантину. Не на столько узкому, чтобы вызвать мгновенную вспышку паники, но сбоку все равно был обрыв и темнота внизу сильно нервировала. Одна надежда – Эйв знает дорогу к своей Цитадели достаточно хорошо, чтобы провести нас даже ночью.

– Постарайся успокоиться, чем чаще бьется твое сердце, тем сложнее мне не дать тебе сорваться в очередной приступ.

– Высоко, – прошептала или, скорее, прохрипела я, в горле совсем пересохло, – И темно.

– Не бойся, я вижу достаточно, а Ворон хорошо знает дорогу. Все будет в порядке. Лучше попей, – и в мои губы легонько ткнулась поднесенная фляга. Воды в ней оставалось совсем не много, но на несколько больших глотков хватило.

Легче не стало, да и, наверное, не могло стать. Я чувствовала, как снова начинаю проваливаться. И стало по-настоящему страшно, потому что в моем, словно забитом ватой, мозгу возникла одна единственная удивительно четкая мысль – в этот раз я могу уже не проснуться.

Эйв почувствовал мою панику, сжал сильнее, и я ощутила, как от него волнами исходит сила, пронизывает теплом тело, колет иголочками затылок и почему-то кончики пальцев, собирается горячим узлом под солнечным сплетением. Он держал меня, не только не давая телу свалиться с лошади, но и сознанию снова провалиться в пустоту. И я цеплялась за него в ответ, хотя сил уже не было, да и понимала, что делаю, я слабо.

Но впереди уже была видна высокая каменная стена с массивными воротами. Значит все-таки добрались. Не иначе как чудом.

– Я тебя держу, слышишь? – Эйв не шептал, но его голос почему-то казался мне тихим и приглушенным, – И буду держать столько, сколько потребуется. Ничего не бойся и не сдавайся. Это самое главное. Пока ты хочешь жить, мы сможем тебе помочь.

Ворота открылись плавно и удивительно беззвучно для такой массивной конструкции. Я хотела ответить Эйву, но так и не смогла произнести ни слова, губы не шевелились, а зрение странно плыло – я не понимала, далеко еще до ворот или совсем близко, пока мы не оказались в просторном дворе. И было слишком светло, а голова кружилась после того, как мы спустились на землю. Поставить на ноги Эйв меня даже не пытался, мы оба понимали, что это было бы бесполезно. Поэтому я так и оставалась у него на руках, пока вокруг суетились какие-то люди.

А потом появилась Она. Я не могла ее рассмотреть – глаза снова закрывались. Но я как будто все равно ее видела. И чувствовала. И голос у нее был красивый, сильный, хоть и недовольный:

– Кого ты притащил опять, Эйв? Мало тебе что ли девиц из окрестных деревенек? Или их всех ты уже перепортил, а по второму кругу не интересно?

– Тея, милая, заткнись, пожалуйста. Нужна хотя бы тройка тех, кто сможет ее удержать, и живо за мной в малый лекарский зал, – как холодом повеяло. Эйв не был со мной ни слишком открытым, ни добродушно веселым, но сейчас он словно в еще один слой защиты облачился, и от этой брони даже мне стало не по себе.

Меня несли сначала по двору, потом по коридорам и лестницам, пока наконец не положили на что-то мягкое. Эйв отстранился, но прикасаться не перестал – руки его сначала переместились на плечи, так что пальцы одной из них находились прямо над сердцем, а затем скользнули к вискам.

– Сканируй, – приказал он, но обращался явно не ко мне.

Я почувствовала как прохладная, кристально чистая сила пронизывает меня насквозь, а потом меня словно потянули в сторону за правое плечо, но прикосновения я не чувствовала, тянули как будто не плечо, а всю меня, настойчиво, но недостаточно сильно, чтобы сдвинуть с места. Почти сразу потянули еще и влево, а потом как будто за ноги, и я поняла, что не смогла бы пошевелиться, даже если бы мое тело было бы все еще на это способно. Натяжение чуть усилилось и одновременно с этим я почувствовала, как с трех сторон в меня словно вливаются потоки энергии, смешиваясь где-то в глубине тела под диафрагмой и растекаясь дальше во все стороны. Удивляться уже не было сил, единственное, чего хотелось – открыть глаза и увидеть хоть какое-то подтверждение тому, что все это происходит на самом деле. Поэтому я сделала над собой усилие и заставила таки веки приподняться.

Эйв был сзади и я не могла его видеть, а прямо передо мной голубым светился отчетливый контур – словно отражение моего тела, с пронизывающими его бледно-желтыми нитями сосудов… или тех самых энергетических каналов? И странным облаком-ореолом вокруг всего силуэта.

– Богиня милосердная, – растеряно прошептала та самая женщина откуда-то справа. Из-за свечения рассмотреть ее мне не удавалось, – Ты что на собственном резерве ее всю дорогу тащил?

– Только последний переход, до этого вливал несколько раз, сколько могла принять. На какое-то время хватало. Но после Эйденверса стало совсем плохо.

– Тут же все перекорежено. Но как… я не вижу повреждений. Как будто каналы изначально так прорастали в теле, а им постоянно что-то мешало. Проклятье? Но как она тогда жива до сих пор? – ответы ей как будто не требовались, она говорила скорее сама с собой, пытаясь нащупать разгадку в мешанине свалившихся фактов.

– Мы сможем это исправить? – как-то даже слишком спокойно спросил Эйв, но его пальцы на моих висках дрогнули… наверное, от напряжения.

– Выжжем наш с тобой резерв и еще нескольких ассистентов выпьем, но думаю да, можно попробовать. Только понять бы все-таки, как это произошло, потому что тут ведь надо все удалять и растить заново. Выдержишь, девочка? – внезапно она обратилась ко мне, но я лишь смогла шире раскрыть глаза, вглядываясь в голубовато-желтую проекцию перед собой, – Восстанавливаться придется долго и сложно. А пока каналы прорастать будут, еще и больно будет.

– Но без этого ты умрешь, – снова спокойно и даже как-то буднично добавил Эйв, – А тебе никак нельзя умирать.

– Почему? – спросила вместо меня невидимая женщина, я по-прежнему не могла заставить свои губы пошевелиться.