– О, любительская! – не успел Антоха дотянуться до заветной колбаски, как тут же наотмашь получил по пальцам.

– Не трожь!

– Уууу, жадина, целая сумка еды, а сам жлобишься, – надул щёки Сушкин.

– Это не просто еда, – сквозь зубы прошипел Слободкин.

–Как это, не просто еда?

– Ну что ты приставучий такой, как репей! Не просто и значит не просто. Иди ягоды собирай или рыбу лови.

– Однако, – надутый Сушкин обошёл со всех сторон гору продовольствия, которую раскидал Иван в поисках своей инструкции, – Зачем тебе так много, ты на Северный полюс собрался?

– Зачем да куда, слушай, Сушкин, отвали! Не твоё это дело!

– Ну и странный ты, Слободкин.

Сушкин обиженно ушёл в другую сторону, но Слободкин даже не обратил на это внимания, у него было дело намного важнее.

«Фух, нашёл», – облегчённо выдохнул Иван, обнаружив искомые листы на дне сумки. «Итак, с чего бы начать? В Интернете советуют форму Великий или Грозный Громовержце. Так Великий или Грозный? Нет, лучше Великий, это солиднее. Так, дальше советовали записать своё желание по-русски, а дальше перевести на древнерусский. Так-так, полистаем», – старая обшарпанная книжечка, бережно заклеенная со всех сторон, скромно носила важное название «Старославянский словарь и быт древних славян».

«Вот тебе жрети яди» – и что это такое получается?! Хм, яди -угощения, жрети- приносить. Но не звучит как-то. Как бы за это жрети-яди мне по башке не настучали!» – ворчал Иван над словарём. «Может добавить «не котораться на меня», то есть, не злись? М-да, здесь нужен особый подход! Как-то страшновато такое выдавать вслух, даже если это всего лишь каменная статуя. Гнев Богов никто не отменял, даже если они древние и языческие! А это: странь. Что за странь? Ага, дурак значит. Смешно. А вот это: козлодёр, значит, певец неумелый. Занятно!» – Иван не мог толком составить свой текст потому, что то и делал, что отвлекался на разные старинные словечки, которые вызывали у него приступы хохота.

Пол дня прошли незаметно, будто пролетели. Иван корпел над словарём в каждую свободную минутку, и даже на ходу продумывал текст обращения к славянским силам. Дорога не была монотонной, группа то спускалась по каменистым склонам, то вновь подымалась по болотистым оврагам. А вот дальше уже начался унылый, низменный лесостепной маршрут, который пришлось пройти с полчаса. И вот наконец, на горизонте начал виднеться Узкий перевал. За его действительно узкими и извилистыми тропами в уютной лесной прохладе располагался вход в Большую Геологическую пещеру, а в паре метрах как раз и знаковое место – начало большого Лукоморского леса и та самая опушка с каменными истуканами, где когда-то славяне-язычники проводили свои обряды. Иван самоуверенно усмехнулся, глядя в её сторону, и изо всех сил старался не подавать открытого вида предвкушений победы – тайна есть тайна.

Перед прохождением перевала и пещеры было решено сделать остановку. Привал длился два часа. Ивану было до того скучно и неинтересно, что он поспешил бросить вещи и примоститься к кряжистому дубу, расположившись прямо на его мощных, выступающих над землёй кореньях и сразу накрыл лицо кепкой, сделав вид уставшего и уснувшего студента, лишь бы не участвовать в восторженных обсуждениях сокурсников, с которыми в обычных условиях он никогда не общался бы – просто было не о чем. Лёгкий ветерок заставил шелестеть листву на кронах деревьев, и разносил голоса группы глубоким эхом. Иван будто проваливался куда-то вглубь, как вдруг и впрямь, задремал.

– Что ж, Слободкин, вы начали проявлять интерес к истории и археологии, – знакомая речь оборвала сон, – это похвально. Две недели на свежем воздухе и в тематической обстановке, несомненно, пойдут вам на пользу.

Скинув кепку с лица, Иван уставился на своего преподавателя, Якова Демидовича, который в задумчивой позе философа смотрел куда-то ввысь, в голубые дали, с лёгкой нервозностью, свойственной умным людям теребил свою бородку краешками пальцев.

– Сколько всего неизведанного, неизученного кроется под недрами Матушки-Земли… – продолжал охваченный элегией профессор.

«О, только не это. Сейчас заладит свою пластинку на пол дня. Изучено-не изучено, Матушка-Земля… Нужно перевести его на другую тему».

– Яков Демидович, как много времени нам потребуется на прохождение Геологической пещеры? – Слободкин отвлёк размышления профессора внезапным вопросом.

– Ну, относительно, от двадцати до сорока минут. В зависимости от темпа нашей группы. По сути, пещера не такая уж и протяжённая, всего-то метров пять, но это если идти напрямую. А она, как известно, довольно извилиста, имеет множество разветвлений. Поэтому важно проходить маршрут не спеша, и желательно, по тише – горные массивы шума не любят. Но нам беспокоиться не о чем, с нами настоящий профессионал – Ия Романовна. Она знает эти места как свои пять пальцев.

– Яков Демидович, а это правда, что Ия Романовна, когда была студенткой, в этих местах чего-то нашла? О ней вроде как, ещё в газетах писали… – осторожно подошёл к вопросу Иван.

Чудак-профессор всё также не отводя взгляда с бескрайних лесных просторов неожиданно сменил позу философа, закинув руки за спину. Обычно, он делал так, когда хотел подискутировать по дольше.

– Да, это так. В юности Ия Романовна увлекалась скалолазанием, но из-за травмы не смогла продолжать это занятие и переключилась на историю и археологию. Во время учёбы в нашем институте, а это было довольно-таки давно, она организовала кружок «Юный исследователь». Часто ходила в походы с однокурсниками, для неё это было не только общественно полезно, её определённо манил наш славный Лукоморский лес. Но в одном из походов она решила с группой изведать новый маршрут, группа сбилась с пути, Ия Романовна пошла вперёд и набрела на настоящее славянское святилище. Она когда-то рассказывала, что её вывели следы копыт на земле, хотя ни одной лошади в лесу никогда замечено не было. Может, сбежала с сельских угодий и одичала, а может, Ия Романовна что-то перепутала тогда.

«Ну вот, всё сходится», – Слободкин в роли шпиона, собирающего информацию, был доволен услышанным.

– Но мы туда не пойдём, – продолжал задумчивый Яков Демидович, – нас ждёт немного другой путь. Мы остановимся на ночную стоянку на опушке сразу как перейдём пещерные тоннели, разобьём небольшой палаточный городок, разведём костёр. А на следующее утро, отправимся к тому самому месту, где кочевали племена нанайцев и вели свой быт, свою культуру проносили сквозь века… – профессор Яков Демидович растворялся в этой теме и мог часами рассказывать о древних цивилизациях и разных племенных культурах, что он успешно и делал сейчас. Но Слободкин уже его не слушал: мысленно он находился на пьедестале славы и почтения.

Ия Романовна со стороны казалось немного встревоженной, вообще за весь день она практически не выронила ни слова. А уже к вечеру она резко переменилась: долго и скрупулёзно что-то объясняла Якову Демидовичу, энергично жестикулируя. Тот в ответ лишь кивал, не перебивая ни слова, в отличие от аспирантки Аглаи, которая тщательно вела запись в журнал и переспрашивала буквально через каждые пол слова. Сарафанное радио вещало, что у Ии Романовны важная конференция, и она не сможет продолжать руководить практическим походом, поэтому все свои обязанности делегировала её неизменному заму, Якову Демидовичу и помощнице Аглае.

«Отряд, сегодня ложимся рано, так как завтра ранний подъём. Около семи утра уже начинаем первые археологические изыскания» – рупором общества, как всегда, выступала «пичужка» Аглая. Многие возмутились таким поворотом событий, но только не Иван: ему это как раз таки было и на руку.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.