Все дни до похода время Слободкина было занято основательной подготовкой, но никак не к экзамену. Часами напролёт он штурмовал Интернет в поисках информации о древних славянах, языческих обычаях и прочих магических заморочках. Изучал маршрутную карту, так как знал, что это место группа посещать не будет, и ему придётся в определённый момент отстать от группы, да так, чтобы никто не заметил и не помешал воплотить задуманное. Кроме того, Иван не хотел действовать «с кондачка», поэтому работал над увеличением фотографии из газетной вырезки, чтобы заранее разобрать слова старославянского языка. Всю эту информацию нужно было распечатать и расписать как можно понятнее, чтобы в суматохе ничего не упустить. Слободкин свято верил в обряд, раз такой шанс выпадает один раз в двенадцать лет, значит он не имеет права быть провальным. Интересно, что словарь старославянского языка всё-таки оказался на полке у Ии Романовны, с большим удивлением она протянула его в тот день Ивану. Увеличив фотографию из газеты, толком ничего не удалось рассмотреть, качество было отвратительным, поэтому Слободкину как раз и пригодился этот словарь, всё-таки он был непоколебим в своих намерениях и решил идти до конца любой ценой. А потому решил самостоятельно составить прошение к Перуну на понятном для последнего языке. «Ибо негоже со своим монастырём у чужой устав» – так всегда говорила бабушка Слободкина. Время поджимало со всех сторон, и словарь он прихватил с собой, намереваясь составить текст просьбы по пути.
Десять разношёрстных студентов истфака и трое их предводителей – профессор древнеславянской истории и мифологии Ия Романовна Шикова, профессор истории Древнего мира Яков Демидович Берсеньев и молодая аспирантка кафедры Аглая Харитоновна Пичужкина. И четырнадцать увлекательных дней, которые предстояло провести юным исследователям старины в поисках останков динозавров, тавров, амфор и прочей археологической диковинки в рамках выездных раскопок для «чайников». В статье из Интернета о славянских обрядах было сказано, что любой обряд нужно делать тайно, без посторонних глаз, никому ничего не рассказывая ни до, ни после его проведения. Разжигать костёр советовали только из веток ольхи, так как именно она символизировала храбрость и мужество у славян. Ради этого Иван купил целую вязанку веников на колхозном рынке. Но самый главный залог успеха в любом обряде, это поднесение даров божествам или стихиям. Слободкин не хотел скупиться, так как в любом случае получит что-то более ценное и в короткие сроки – хорошие оценки, а это ключ к славе и уважению. Но что конкретно брать с собой в поход?
«В статьях было сказано, что нужно взять те предметы, которые связаны с тайными знаниями. И что это значит? Какие предметы мне нужно взять? Хмммм… наверное, учебники по тем дисциплинам, которые я завалил. Это получается мне все-все книжки с собой нужно тащить? Вот так дела…» – Слободкин перечитывал собранную из множества советов инструкцию к обряду по несколько раз, но с каждым перечитыванием вопросов становилось только больше.
«Так всё-таки прошение Перуну читать или петь? Что потом с костром делать, ага, сказано, не тушить водой или ногами, да какому дураку придёт это в голову, ногами тушить? Та-а-ак, оставить дары на алтаре Богов. А как я его узнаю? Для меня все камни одинаковы. Ладно, разберусь на месте! Та-а-ак, та-а-ак…стоп, а какие дары-то нести? Блин, и даже спросить не у кого. Не заявиться же на кафедру к Якову Демидовичу или Ие Романовне с таким вот вопросиком, по типу, чего божествам славянским да стихиям языческим дарят?! Ну, буду думать логически. Дар это что? От слова «подарок», так ведь? А что у нас дарят? Нет, немного не так… Ааа, нужно поставить вопрос иначе: не ЧТО дарят, а КОГДА? Правильно, на праздник! Что у нас на праздник приносят? Мммм», – почесав в затылке карандашом, Иван погрузился в довольно продолжительную паузу.
«Если праздник, то Новый год, если Новый год, то гости. Если гости, то тётя Рита. А что она приносит? Салат «Оливье»! Но не принесу же я тазик с салатом через весь лес? Бред… Ну, если только, каждый-каждый ингредиент отдельно? Ну ладно, не каждый. Что там после майонеза основное? Колбаса, безусловно. Возьму батон любительской, побольше хлеба, шампанское может какое-то, торт, красную икру. Должно хватить. Ага, и ещё один килограмм сахара лесным духам, как советовал один лесник-астролог – чтобы не заблудиться. Скуплюсь, и в путь, поход уже завтра…».
Студента Слободкина в день похода можно было узнать по нагрузке: он один был единственным тяжеловесом, подобно автобусу в колоне мотоциклистов. Его туристический рюкзак представлял собой три этажа над уровнем моря, а спортивная сумка, которую обычно Иван брал с собой на тренировки, была напичкана «дарами» до самих краёв. Помимо этого, наперёд он надел ещё один рюкзак, где хранилось самое ценное, все волшебные сводки и рукописные заметки из Интернета, словарь и наброски.
Конечно, у Слободкина не было намерений находиться с группой все две недели. На месте стоянки он планировал пробыть ровно до темноты, а после улизнуть под кровом ночи, сделать своё великое дело и смотаться под предлогом недомогания или ещё чего-нибудь. А явиться уже прямо к самому экзамену с магическим «апгрейдом».
Из всей группы Слободкин выделялся не только с фасада, но и по внутренней составляющей. Вся группа как на подбор, состояла из гуру истории и энтузиастов археологии, студентов, в чьих жилах текла история: при виде какого-нибудь старинного ошмётка, типа папируса или осколка, каждый из них всплакнул бы от счастья и запомнил этот день до мельчайшей трещинки, а в будущем пересказывая каждую незначительную деталь своим детям и внукам. При других обстоятельствах, Иван никогда, не то что куда-то совместно ехать, но и вообще, разговаривать бы не стал со всем этим сборищем зануд. Для него они были лишь скучными, пресными ботанами, они всегда напоминали ему гекконов, которых когда-то держали в стеклянном ящике в уголке зоологии в школе.
Место стоянки в Лукоморском лесу и точку сакрального притяжения отделяла Большая Геологическая пещера с двумя довольно протяжёнными коридорами. Сказания, предания и простые сплетни в научной и не очень среде мягко намекали, что именно эта пещера хранит невиданные тайны в своём подземном царстве, и если ненароком перепутать коридор, то можно попасть из Яви в Навь. А именно – ровно параллельно другому миру, миру древнему, который бок о бок живёт с нами тысячами и тысячами лет, но невидим простому обывателю. Можно сказать, что по ту сторону того самого коридора, ведущего в Навь, находилась некая параллельная вселенная Лукоморского леса с его древним, колоритным и живым населением – лешими, упырями, водяными, русалками и прочим достоянием славянской мифологии. Несомненно, Иван Слободкин слышал об этом, но его вовсе не волновала опасность совершить ошибку, он был непоколебим в своей цели.
В течении всего пути студенты пели энергичные песни, выкрикивали жизнеутверждающие лозунги. Иван пытался делать вид и повторять за всеми, но от тяжести он мог только бормотать себе под нос. И зачем ему столько вещей?
– Привал, пионеры! Минута на отдых, минута на перекус, минута почесать макушку, и дальше снова в путь, – так шутить мог только он, чудаковатый профессор с не менее чудаковатой бородой.
Привал должен был продлиться более-менее около часа. Все, как один, кинулись за свои бутерброды. Иван уселся на мшистый пень, громко выдохнул и утёр ладонью лоб. Для него это всё было слишком: и компания, и дорога. Он-то, наивный Иванушка, думал, что автобус подбросит их до самой пещеры, с ветерком и комфортом. Ан-нет, старожилам подавай приключения. Какие уж там учителя – самые настоящие мучители!
Немного прийдя в себя, Иван начал торопливо рыться в сумке с подарками лесным духам и языческим божествам, в поисках своей «магической инструкции» – словаря старославянского языка и разных выписанных из Интернета записок. Все эти необходимые вещи были аккуратно спрятаны где-то на дне увесистой сумки, и чтобы добраться «до основания», нужно было всю начинку выложить на землю. Антон Сушкин, который также отправился в поход, заприметив лежащий на земле батон любимой любительской колбасы, устремился в верном направлении: несмотря на свою фамилию, Антон имел добротную комплекцию и отменный аппетит.
