– Ты выбрал животное «лесной хорёк». Подтвердить выбор?

– Да, – ответил я, вспоминая операционную систему времён моего деда, которая параноидально просила подтверждение на каждое действие.

– Какую кличку желаешь дать своему питомцу?

– Дорф. По-моему, вполне подходящее имя для такого зверька.

– Кличка «Дорф» выбрана. Подтвердить? – снова поиграла на нервах Совесть.

– Да, – терпеливо ответил я с мыслью о перевоспитании этого ИИ в кратчайшие сроки.

– Ты готов начать игру. Загрузить мир?

Это «да» я сказал уже с нетерпением и удовольствием.

Итак, я полуэльф, фермер-пчеловод с именем Лод, живущий на окраине леса у дороги в километре от распутья и большой таверны на нём. Мой дом совмещается с повернутой к дороге торговой лавкой, из которой я отпускаю свою продукцию прохожим, раздаю задания и награды за их выполнение. Когда не стою за прилавком, отдыхаю в доме или ошиваюсь в таверне. Работы по хозяйству за меня в основном делают игроки за вознаграждение. Захаживают ко мне не только новички, но и бывалые игроки, так как я – единственный персонаж, имеющий продукты с некоторыми уникальными бафами, очень полезными для данжей всех уровней.

Находится моя пасека между нубятником и таверной, на перекрёстке между четырьмя городами, расположившимися в центре одного из континентов, на котором и разворачивается та часть игры, в коей я и участвую. Варна на севере, Тонтер на востоке, Нурвер на юге и на западе Глевинор. Далее за ними ещё есть города, но, поскольку игровые процессы часто требуют перемещения из одного в другой через весь материк, то эти четыре всегда являются местом прохода большого количества игроков, а таверна между ними – частым местом встречи игроков: как тех, кто недавно вышел из нубятника, так и матёрых задротов, которые вот уже пару лет выходят в реал только для отправления естественных потребностей организма. Получается, моя ферма находится недалеко от перекрёстка в центре континента, но в стороне от постоянной суеты. За ней маленький лесок, через который протекает одна из мелких речушек.

Ну что? Изучение нового для себя мира придётся начать с рутины. Частично сельская жизнь мне была знакома. Мы с дедом порой арендовали домики в отдалённых от больших городов местах, где жили по несколько месяцев. Кроме наблюдения за местными жителями, которое в общих чертах давало понимание о фермерстве, нам самим приходилось то подлатать арендуемый домик, то подпилить яблоню, сломанную ветром, то полить клубнику, которую потом мы сами же и ели. Понимаю, что виртуальная реальность отличается от той, к которой я привык. Условности в игре позволяют не думать о покосившейся туалетной пристройке ввиду отсутствия необходимости испражнения или поправлять антенну ретранслятора, чтобы не пропадала связь с сетью (моя Совесть накрепко с ней связана). Перекопка земли под посадку тут производится условными движениями лопатой и не требует навыков по её заглублению и переворачиванию с последующим разбиванием земляных комков. Учитывая моё положение, мне и оставшимся-то заниматься не нужно, а лишь вылавливать проходящих мимо моего дома игроков и давать им задания, на выполнение тех или иных работ, список которых даже помнить не надо, – ИИ всё подскажет. Основные работы на пасеке были связаны с уходом за ульями и сбором мёда. Удивительно, правда? Кстати, пчёлы тут были довольно агрессивны и усложняли работу на заднем дворе моего дома всем, кто брался там работать, а вот меня и моего хорька, как выяснилось, они не трогали вообще, что опять же относилось к условностям игры и в реальности никак не могло работать таким образом.

Вот и мой первый потенциальный работник прибыл с северной стороны, то есть от таверны. Несмотря на всё количество литературы, игр и кино, что я освоил за жизнь, я не мог себе представить помесь гнома и орка в женском роде. А вот гляжу и вижу диво. Подобные гибриды двух из четырёх рас классического толкиенизма, представленных в игре – нередкое тут явление. Раса в игре определяла набор особых навыков. Например, у эльфа это обостренный слух. При гибридизации этот навык снижался относительно чистокровных, но добавлялся навык от второй расы, в моём случае – от человека, ускоренная регенерация здоровья, усталости и маны. Гномы обладали повышенной выносливостью, что снижало скорость накопления усталости, а орки – улучшенным зрением в темноте. Параметры увеличивались не баснословно, но заметно выделялись на фоне других рас. Создание внешности разнообразилось регулировкой внешних параметров от гибридных рас, что мне было недоступно, ибо я игротехнический персонаж. Для игроков же, выбравших расу эльфов, например, была доступна регулировка длины ушей, для орков – клыков, у гномов – низкорослости, для людей же – ничего. Цвет волос, кожи и глаз тут выбирался игроком произвольно. Пол же выбрать было невозможно. Игра устанавливала тот пол, который дан от природы в реале. Это было связано с тем, что работа с мозгом разных гендеров оказалась не одинаковой с точки зрения биоинженерии. И вот двигалось ко мне сейчас эдакое серокожее, низкорослое, коренастое и клыкастое нечто с аппетитными такими сиськами и двумя хвостиками чёрных волос, а-ля «радость педофила». Надо признать, что после десятилетий наблюдения разнообразного однообразия в реале я от такого вида шибко прифигел. Зато ночью видит хорошо и выносливое. Судя по засветившейся при приближении табличке над головой игрока, её звали Эбола. С юмором дама.

– Здравствуй, Лод! – махнуло мне рукой диво женского пола и бодро улыбнулось. – Дай работёнку какую не долгую.

– И тебе поздорову, – ответил я дружелюбно, не переставая разглядывать явление. – Отчего же? Всегда найдётся.

Я так уверенно ответил, потому что над головой персонажа высветился список почти из десятка возможных для него заданий, по мнению моей Совести, которая и позаботилась о таком удобстве. Этот список видел только я. Я мог дать и свой квест. Система этого не запрещала, а даже приветствовала, так как это вносит в игру разнообразие. Те задания, что сейчас висели над Эболой, по сути, были списком работ на ферме, которые надо было бы сделать. Выбор задания происходил через оглашение мной задачи и награды. Данную формулу моя ИИ-помощница переделывала в квест и отправляла игроку.

– Погляди-ка, у меня трава перед ульями не кошена, пчёлам летать не удобно. Сделаешь? Дам горшочек мёда.

– Да неее, – без злобы скривилась Эбола. – Мне в прошлый раз хватило, всю изжалили, дай чего-нибудь подальше от твоих пчёл.

Список над игроком изменился и укоротился до трёх пунктов. Это моя Совесть посчитала, что после такого запроса логично будет выдать один из перечисленных ей квестов.

– Ну, как скажешь, отнеси Грахлову в таверну ящик с мёдом, от него получишь двадцать золотых, – ответил я, прочитав краткое условие этого задания и установленную награду за него.

– А дай мне за это мёда, а? Мне мёд нужен сейчас, а не деньги, – как могла мило улыбалась клыкастая юмористка.

«Данная цена избыточна для этого задания», – услышал я голос Совести, пока корчил рожу задумчивости.

– Что, совсем нельзя? – спросил я.

– А? – спросила полукровка, так как сказал я это вслух.

– Не забывай, что для разговора со мной следует отключать твою речь для окружающих, – невозмутимо сказала ИИ. – Для этого произнеси «рыхс» – это активирует режим общения с личным ИИ, для выключения режима произнеси «схыр».

Вот это заклинание, итить его данность. Что- то такое было в контракте, но я забыл. Читал я его, честно признаться, по диагонали. Уж больно хотелось побыстрее завершить бюрократическую часть и отправиться в хранилище на сохранение моего тела.

– От одиночества иногда с собой говорю, – оправдался я перед игроком. – Скучно на ферме, только вон, животинка безмолвная, хорёк любимый.

– Ну так как? Дашь мне мёду?

– Рыхс. Если я соглашусь на её условия, это будет считаться личным квестом? – поинтересовался я у помощника.