Но под утро, когда большая часть опасного отрезка осталась позади, Марвин напряженно уставился на северо-запад, сжав кулаки. Белен долгое время вглядывался в горизонт, где серое монотонное небо почти сливалось с не менее серым и не менее монотонным полотном моря, но ничего не увидел. Точнее – сразу не увидел. Через несколько минут он различил на сером фоне черную точку, плавно, но уверенно вырастающую в размерах. Точка двигалась им наперерез и могла быть только кораблем. А если учесть, откуда двигался этот корабль, то едва ли он мог принадлежать притенам или соседним племенам.
Белен прикрыл глаза, делая глубокий вдох, и положил руки на оголовья секир. Марвин кивнул Арту и тот скомандовал воинам взяться за весла, первым же усаживаясь на широкую лавку. Двенадцать здоровых крепких мужчин без лишней суеты заняли каждый свое место и по команде палубного мастера принялись грести. Гребли ровно и мощно, слаженно. Корабль существенно ускорился, причем ветер все еще был попутным, и довольно сильным. У них были все шансы уйти от нежданных гостей.
– А может кто из наших? – Огмиос посмотрел на капитана, который так и стоял на киле, не сменив позы. – Штормом выбросило в море, теперь вот возвращается. Или в тумане с курса сбился.
– Нет, – покачал головой Марвин. – У них парус не из кожи, такие в ходу на юге и далеко на востоке. И знак на нем. Не наш совсем.
Белен снова посмотрел на черную точку у горизонта, она приблизилась, но парень все равно едва мог разобрать очертания корабля. Каким же сверхъестественным зрением обладает Марвин? Во славу Эзуса, Коннстантину служат великие люди, с такими и мир покорить – плевое дело!
– То есть все-таки пираты, – констатировал друид, зеленые глаза поблескивали, отражая свет солнца, а на губах играла переменчивая улыбка. – Но почему с востока идут? Там нет островов, где они могли бы устроить себе пристанище.
– Суша там есть, как я слышал, – вновь заговорил Огмиос. – Но далеко, слишком далеко, чтобы одинокий корабль мог преодолеть такое расстояние.
– Ага, ага, – закивала Сирона. – Мне бабка рассказывала, что именно там обитают фоморы. Там они выходят из-под земли и живут как люди. Она говорила, что фоморы придут в мир живых с востока перед концом времен.
На этот раз никто из команды не рискнул вставить замечание о несостоятельности подобных утверждений в силу их очевидной нереалистичности. Гребцы были слишком заняты, а люди Белена, видимо, достаточно умны, чтобы понимать – в этом мире возможно все. Особенно если учесть, что на деле он совсем не такой, каким кажется.
Вскоре Белен уже смог отчетливо различить и сам корабль, и его парус. Судно напоминало «Дуфльес», но длиннее, а на его киле красовалась огромная резная фигура. Марвин, скорее всего, уже мог сказать, что изображает фигура, но у парня зрение было не столь острым.
– Не уйдем, – прогудел Ансгар, уже сжимавший в руках свою двуручную секиру. – У них гребцов больше!
– Но и корабль тяжелее, – сквозь зубы проговорил Марвин. – Не в этом дело. Смотри, – он ткнул пальцем в парус. – Ветер меняется. В их пользу, с южного на юго-восточный.
Наемник сплюнул за борт и зарычал.
– А ну ка, доверь мужское дело настоящему мужчине! – он отбросил свою секиру и схватил под мышки ближайшего гребца, буквально подбрасывая его в воздух. Сам тут же уселся на лавку и схватился за весло.
Огмиос сделал шаг вперед и другой гребец, сидевший по левую руку от Ансгара, без лишних слов вскочил со своего места. Хотя никто в команде Марвина не отличался недостатком физической силы, наемник и королевский экзактатор выглядели массивнее и мощнее любого из них. И через мгновение Белен убедился в том, что форма в данном случае в полной мере соответствовало содержанию.
Судно еще немного прибавило в скорости, но как вскоре стало ясно – недостаточно. Марвин скрипнул зубами, впиваясь пальцами в борта корабля с такой силой, что они мгновенно побелели. Никто из них не был трусом, каждый был готов биться и даже умереть. Но выбирать бой, когда его можно избежать – верх глупости. Даже притены, которым, казалось, известна лишь одна форма существования – война, отлично это понимали. Быть может – больше других.
Через несколько минут, когда нежданный гость приблизился достаточно близко, чтобы Белен мог отчетливо различить символ на черном парусе и однотонные щиты, притороченные к бортам корабля, стало очевидно, что «Дуфльесу» не уйти от настойчивого преследователя. Марвин посмотрел на палубного мастера и коротко кивнул, а сам раскрыл невысокий сундук, стоявший у кормы, извлекая оттуда шлем и оружие. Была там и кольчуга, но ее капитан не тронул, ибо для боя на море тяжелый доспех – не лучший выбор.
Воины перестали грести и в мгновение ока достали из-под лавок саксы, мечи и секиры, нашлось даже пару копий, не считая копья Огмиоса. Щиты, развешенные по бортам, тут же вспорхнули в воздух, чтобы занять свои законные места в сжатых кулаках готовых к бою воинов. Щита не было только у Марвина, капитан в правой руке сжимал секиру, в левой – сакс. Никто не надел доспеха, кроме Ансгара, но наемник свою короткую кольчугу попросту не снимал, как приметил Белен – нигде и никогда. Он бы не удивился, узнав, что Ансгар даже спит в ней. Без штанов, но в кольчуге.
По команде Арта воины собрались по правому борту и сформировали строй таким образом, чтобы щит каждого из них своим правым краем накрывал левый край щита стоящего рядом бойца. Они остановились за полтора брендана от борта, чтобы оставить идущим на абордаж противникам минимум места для маневра. Во второй ряд встали два копейщика и три лучника, хотя едва надобность в луках и длинномерах отпадет, эти воины вытащат из-за поясов мечи, секиры и саксы и пойдут в ближний бой по подмогу первому ряду.
Огмиос занял место на фланге у кормы, Ансгар поднял повыше свою двуручную секиру, намереваясь опускать ее на головы врагов из-за строя щитовников. Сирона наложила стрелу на тетиву лука и замерла у киля, рядом с друидом. Белен подошел к Марвину, они с капитаном заняли позицию в центре за спинами остальных воинов. У них не было щитов и пока строй (наш или вражеский) не будет прорван, они не смогут вступить в бой.
– Строй держать! – рявкнул Арт. Несмотря на то, что он был самым низкорослым в команде, Белен сразу понял, что палубный мастер пользовался у воинов исключительным уважением. Да и голос у него был под стать должности. – Братьев прикрывать! Богов, отцов чтить! И ни шагу назад! Как поняли?
– Гневом Тараниса! – отозвался хор луженых глоток, клинки и секиры слаженно ударили в щиты. – Честью Тевтата! – и секиры с мечами вновь громыхнули о дерево щитов, в этот раз – дважды. – Волей Эзуса! – и воины дробно заколотили в щиты своим оружием, а те, у кого щитов не было, били древками о лавки и дно корабля.
– За землю и честь притенов! – пролаял Арт, завершая ритуал подготовки к бою. Он ловким движением выхватил из-за пояса сакс, полоснул им себя по левой щеке, чуть ниже татуировки со Зверем Эпоны, и вскинул нож вперед и вверх, чтобы капли крови полетели как можно дальше.
Белен уже не первый раз видел этот ритуал, поэтому мог с уверенностью сказать, что сие действо, уходящее своими корнями в далекое прошлое народа притенов, являло собой вовсе не бессмысленный набор пафосных фраз. Ритуал настраивал воинов, ритмичные удары оружием о щиты вкупе с громоподобным хором выбивали из головы лишние мысли, заставляли сердце биться часто, но ровно. Воины дышали глубоко и сильно, их зубы смыкались, а губы растягивались в зверином оскале. Они входили в боевой транс, в котором есть только твой меч и меч врага. Больше ничего.
– Лукам бить по моей команде, – продолжил палубный мастер уже спокойнее. – Натянуть тетивы, когда они будут в пятидесяти бренданах. Щитам внимательно – ловить стрелы и метательные копья, защищать второй ряд, но и о себе не забывать. И главное – никому не умирать, не сегодня!
Корабль под широким черным парусом подходил все ближе к дрейфующему «Дуфльесу». На парусе был изображен символ, которого Белен никогда не видел, – три равносторонних треугольника, частично вписанные один в другой. Теперь парень мог различить фигуру, вырезанную на киле корабля, это был морской змей с огромными выпученными глазами и клыками не меньше полутора бренданов длиной. Он уже видел и вражеских воинов – их округлые шлема зловеще поблескивали, как и их длинные прямые клинки. Почти все были одеты в широкие серы плащи, под стать цвету однотонных щитов.
