— Макс.

То, как она называет мое имя, похоже на песню.

Ее губы изгибаются в улыбке, когда я теряю дар речи, и при виде ее улыбки мое сердце подпрыгивает.

Неудивительно, что я не мог избавиться от мыслей о ней.

Неудивительно, что она шептала мне это в каждый момент моего бодрствования и во всех моих снах.

Я принадлежу ей.

Она завладела мной с гораздо большей утонченностью и с гораздо меньшим милосердием, чем я ею.

— Я выбираю… — Мой голос хриплый и скрипучий: — Исполни мое желание, Дон.

Она делает шаг ко мне. Вздергивает подбородок до упора.

Предвкушение заряжает воздух.

Мой хорошенький маленький механик.

Искорка, которая уничтожила меня.

Я ничего не могу поделать с тем, как улыбка расплывается по моему лицу, когда она подпрыгивает на кончиках пальцев ног. Густые ресницы трепещут. — Скажи мне свое желание, и я исполню его.

Она ангел, спустившийся на землю.

Черт.

Я собираюсь воспламениться от силы адреналина, бурлящего во мне.

Как я жил без нее так долго?

Она настолько сногсшибательна, что я как будто даже не заслуживаю смотреть на нее. Как будто это привилегия, которую я должен заслужить.

— Макс. — Она кладет свои темные, тонкие руки мне на подбородок. Ее мозоли трутся о мою щетину. Аромат ее духов — цветов и машинного масла, мягкий и стойкий — вызывает привыкание. Это намного лучше, чем я помню.

Черт возьми, да.

Тебе лучше поверить, что я хорошо и серьезно обдумываю это желание. Если бы я мог что-нибудь получить, сделать что-нибудь для Дон Баннер, что бы это было?

Ее пышное афро такое же непослушное и непримиримо кричащее, как и она сама. Разноцветные серьги привлекают внимание к ее стройным плечам в ярко-белом спортивном костюме. Ее губы…

Сжалься.

Я прилип бы к этим двухцветным губам и, вероятно, променял бы свое левое легкое на то, чтобы попробовать их снова. Нет, не просто попробовать. Я бы сосал, покусывал и пожирал их, пока ее сладость не укоренилась бы во мне.

Я переминаюсь с ноги на ногу. Говорю себе, что нужно что-то сказать.

Невозможно.

Солнечный свет мерцает в ее глазах и на смуглой коже.

Они сияют.

Она сияет.

И она смотрит на меня, опустив всю свою защиту. Она никогда не смотрела на меня таким взглядом, даже после того, как я признался в своих чувствах к ней.

Красивая, сногсшибательная, моя.

Моя.

Чего я хочу от Дон Баннер?

Что-то вертится у меня на кончике языка, но когда я снова перевожу взгляд на ее глаза и позволяю моменту остановиться на мне, ответ становится ясен.

Я придвигаюсь к ней и наклоняюсь. — Прости меня.

Ее ресницы трепещут. Ясно, что она этого не ожидала.

Я жду, что она что-нибудь скажет, пока мое сердце колотится в груди, но все, что она делает, это смотрит на меня, приоткрыв губы и сверля глазами мою душу.

Я прошу слишком многого? Она все еще злится? Она предпочла бы бросить меня на ипподроме и задавить машиной, чем дать мне это?

Я задерживаю дыхание, пока мои легкие не угрожают взорваться.

И вот это почти происходит, когда ее взгляд смягчается, а сочные губы изгибаются.

Она улыбается мне.

При виде этого у меня буквально перехватывает дыхание.

— Я прощаю тебя, Макс. Я… — На ее ресницах блестят слезы. — Мне потребовалось так много времени, чтобы признать это, потому что я боролась с чувством лицемера. Я была так готова возненавидеть человека, стоящего за этими адвокатами, но из-за того, что это был ты, я не могла этого сделать. Я не могла ненавидеть тебя убедительно, и мне было стыдно за себя за нарушение собственных правил.

— Это была моя вина, — хриплю я. — У тебя было полное право ненавидеть меня.

— Я осторожна по натуре. — Она кивает. — И я была напугана. Но я понимаю, что ты больше не тот мужчина. Все, что ты мне показал, говорило о том, что я могу рискнуть. Я могла бы верить, что та сторона, которую ты мне показал, была настоящей тобой. Та, которая останется рядом. — Она благоговейно касается моего лица. — Я прощаю тебя, Макс.

Жар, разливающийся по моему горлу, обжигающий грудь и растекающийся по венам, очень похож на благодарность. Сегодняшний прием в Stinton Group не имел никакого значения. Не так сильно, как держать эту прекрасную женщину в своих объятиях и чувствовать, как ее любовь омывает меня.

Я крепко обнимаю ее. Ей так хорошо рядом со мной. Мягкая, теплая и крошечная.

Дон.

Я думал, мне придется жить без нее.

То будущее пугало меня больше, чем я хотел бы признать. Оно было мрачным и безжизненным. Но теперь все краски вернулись.

— У меня есть второе желание, — шепчу я ей на ухо.

Она отстраняется. — У тебя есть только одно.

— Технически, ты уже подарила мне его. Так что я должен загадать новое желание.

Она морщит нос. — Всегда пытается найти лазейку. Ты действительно Стинтон. — Но потом она лучезарно улыбается, и я понимаю, что она просто дразнит меня.

Именно в этот момент я понимаю, что Дон видит меня. Она видит все и принимает меня таким грубым, упрямым, иногда невежественным человеком, каким я могу быть. Она видит это и делает меня лучше.

— Мое настоящее желание …

— У тебя уже есть желание..

— Выходи за меня замуж.

Она замирает. Я чувствую, как учащается ее сердцебиение рядом со мной. Ее глаза встречаются с моими, шоколадные озерца блестят от потрясения и счастья.

Без нее моя жизнь была полным безумием. Как будто я вращался с сумасшедшей скоростью, а теперь все встало на свои места. Все становится на свои места.

— Это законное желание? — Она выгибает бровь.

— Ты же сказала, что я могу попросить что угодно.

— Ты просишь о вечности.

— Моя уже принадлежит тебе.

Ее губы изгибаются.

— Хотел бы я сказать тебе, что я полностью изменился, но я все еще ужасно упрям. Ничего не могу с собой поделать. — Я провожу пальцами по ее смуглой щеке. — Я все еще не боюсь темноты, если она защитит тебя и Бет. И я не… — Я запинаюсь. — Я не свободен от Stinton Group.

— Я знаю, — шепчет она.

— Правда?

Она кивает. — Ваня рассказал мне. Она рассказала мне все.

Я стискиваю зубы. Мои друзья действительно не умеют держать язык за зубами.

Дон улыбается. — Ты понимаешь, что это не очень убедительное предложение, не так ли? Я всего лишь услышала все причины, по которым я не должна выходить за тебя замуж. — Она вздергивает подбородок. — Ты не объяснил мне причин, по которым я должен.

Я крепче обнимаю ее. — Потому что я по-настоящему, глубоко, безумно люблю тебя, Дон. Я хочу защищать тебя и Бет ценой своей жизни. Я хочу вручать тебе инструменты, пока ты ремонтируешь свою машину, и тушить все костры, которые ты разводишь на кухне, когда пытаешься готовить.

— Эй, это случилось всего один раз. — Она надувает губы.

— Я хочу быть причиной, по которой ты смело смотришь миру в лицо. Я хочу, чтобы ты рисковала, потому что ты знаешь, что я поймаю тебя, если ты упадешь, и уничтожу любого, кто встанет тебе поперек дороги. Я хочу, чтобы ты была нежна со мной, только со мной, потому что я — то место, где тебе не всегда нужно быть настороже. Я хочу лелеять тебя и любить всю оставшуюся жизнь. Я не думал, что когда-нибудь полюблю кого-то больше, чем любил Stinton Group, но ты показала мне, что я ошибался. И теперь ты должна взять на себя ответственность.

— О, я должна?

— Не я устанавливаю правила.

Ее улыбка сливается с моей, когда наши губы встречаются в поцелуе, который скручивает мое сердце, как отжатую тряпку.

Сладкие губы, которые привлекли мое внимание с самого первого раза, когда я увидел, как она держит меня в плену, запирая в сильном порыве жара, который разливается по каждому дюйму моего тела.

Она мягкая, твердая и моя.

Моя. Моя.

Я никогда не думал, что у меня снова будет такая привилегия.

Никогда не думал, что она даст мне еще один шанс после того, что я сделал.