Звучало подозрительно, но я все же кивнул.

Страж опустил руки и продолжил приближаться. Псевдо-Ольвер, старший из той группы, что мне встретилась.

Наконец страж остановился примерно в десяти шагах от меня и примерно на той же высоте, на какой я стоял.

Я впервые видел, чтобы кто-то шел по воздуху будто по земле. Удобная способность для демона и очень неудобная для его врагов. Интересно, а человеческие маги так умели?

— Отдай нам девчонку, и мы тебя отпустим, — страж сразу перешел к делу.

— Вот еще… — начал я, но тут же прикусил язык. Отправить демона восвояси можно было быстро, но это лишь приблизит то, что он планировал — вероятно, нападение тварей — и ничего мне не даст. А за разговором я мог потянуть время, получить информацию и даже, если повезет, дождаться появления Далии.

Свечение, исходящее от травы, наверняка было видно за много миль. Дрожь раскалываемой земли тоже должна была ощущаться на большом расстоянии. Если Далия выжила, то не могла этого не заметить, не могла не понять, что свечение находится в той же стороне, где и ее дочь. И если все так, то я очень надеялся, что принцесса не будет пережидать ночь в относительной безопасности, а поторопится…

— Отпустите? — повторил я слова псевдо-Ольвера. — С какой стати я должен вам верить?

— Наш бог слышит твои молитвы. И тебе подчинились наши унаи, — с секундной задержкой я сообразил, что он говорит о кнутах. — Это знак благоволения, которое достается редким смертным, поэтому мы решили тебя пощадить.

— Ну раз я такой необычный и замечательный, отпустите меня вместе с девочкой, — предложил я свой вариант.

Лицо псевдо-Ольвера скривилось в недовольной гримасе.

— Это невозможно.

— Почему?

— Девочка — потомок предателей. Ее жизнь была обещана нашему богу, и ее кровь пробудила его слуг.

— Ее кровь? — повторил я непонимающе.

— Те капли, что упали на священные камни, — псевдо-Ольвер указал на ступени зиккурата, на которых мы стояли.

Хм. Да, я помнил, что санра прекратили кричать почти сразу после того, как малявка начала карабкаться по ступеням. Получается, ощутили пробуждение «слуг» и испугались, а потом и вовсе улетели.

— Но это была вовсе не ее кровь, — возразил я. — Это кровь костяного демона, которому она откусила нос и в крови которого измазалась. Вот его и приносите в жертву, раз его кровь этих самых слуг пробудила.

На этот раз псевдо-Ольвер ответил не сразу. Сперва его ноздри широко раздулись, потом он повел головой из стороны в сторону, вбирая воздух, принюхиваясь.

— Да, — проговорил с неохотой. — Пахнет кровью костяшки. Что ж, его мы тоже принесем в жертву.

«Тоже» — то есть отпускать Тею он никак не хотел.

— А что насчет тех, кто обещал ее жизнь богу? Может, с ними можно договориться и они свое обещание заберут?

Псевдо-Ольвер уставился на меня с таким выражением, будто я только что сказал неимоверную глупость.

— Только сам бог может отвергнуть то, что ему обещано.

— И как узнать, если он отвергнет? — тут же уточнил я.

Выражение лица псевдо-Ольвера стало слегка растерянным.

— Ты это всерьез спрашиваешь?

— Конечно.

— Наш бог не отказывается от предложенных ему жизней предателей… или потомков предателей, — медленно проговорил псевдо-Ольвер. — Это невозможно. Так не бывает.

— Все когда-то случается впервые, — произнес я своим самым уверенным тоном. — Так как понять, угодна ли богу выбранная жертва? А то вдруг ее смерть противоречит его планам? Вот ты — ну и вся ваша компания — бродите тут уже пять тысяч лет. Что вы можете знать о нынешних предпочтениях бога? О том, чего он желает сейчас?

Псевдо-Ольвер ошеломленно моргнул. Потом еще раз.

— Скажем, я человек, обычный смертный, так? Но бог слышит мою молитву и отвечает! И ваше оружие подчиняется мне. Почему?

Брови псевдо-Ольвера сдвинулись. Не давая ему ответить, я продолжил:

— Потому что у бога новые планы! Планы, в которых и мне, и вот этой маленькой смертной девочке отведена важная роль. А костяшки влезли в эти планы со своими, совсем ненужными богу обещаниями, не зная, что и как до́лжно быть! — договорив, я глубоко вздохнул, пытаясь придумать, что бы еще добавить, но не успел.

По одной из шестилапых черепах, сидевших у нижней ступени зиккурата, прошла крупная дрожь, после чего она неестественно выпрямилась, вытянула вперед шею и произнесла сильно искаженным, но все же вполне понятным голосом:

— Старший, почему так долго?

Эти вылезшие из-под земли чудовища были разумны и умели говорить? Хотя нет, скорее всего дело было в другом. «Старшим» псевдо-Ольвера называли другие стражи. Получалось, что они умели переносить свое сознание в неразумных демонических тварей.

Псевдо-Ольвер часто заморгал, потом встряхнулся всем телом, будто сбрасывая наваждение. Посмотрел сперва на тварь, потом на меня.

— Хватит! — сказал резко. — Последний раз спрашиваю — отдашь девчонку добровольно?

Я с сожалением вздохнул — а ведь еще немного, и я бы его убедил нас отпустить!

— Нет, не отдам, — и добавил уже просто так, даже не надеясь додавить, — Вы совершаете ошибку!

— Мы выполняем свой долг, — буркнул в ответ псевдо-Ольвер и после короткой паузы добавил, скривив рот в недовольной гримасе: — Если доживешь вместе с девчонкой до рассвета, то я, может, и впрямь поверю, что у нашего бога изменились планы и обычные жертвы ему не нужны.

Говорил он подчеркнуто неприязненным тоном, но все же мне показалось, что в его голос закралось сомнение.

Потом он развернулся и также по воздуху пошел прочь.

У меня мелькнула мысль прочесть молитву, чтобы его упокоить, но я не стал. Во-первых, в прошлый раз не получилось, во-вторых, он просто умчится до того, как я ее договорю, а уж тем более до того, как я успею произнести ее трижды.

— Вот ведь Иштаво семя, — пробормотал я ему вслед, потом перевел взгляд на тварей, до того сидевших неподвижно, а сейчас зашевелившихся. Малявка, весь наш разговор с демоном разумно молчавшая, сейчас рискнула оторвать голову от моего плеча и посмотреть вниз. Пискнула «Рейн, мне страшно» и вновь спрятала лицо у меня на груди.

— Главное, держись крепче, — сказал я ей, потом поднялся на одну ступень выше, встал поудобнее и щелкнул в воздухе хлыстом, приноравливаясь к его длине.

Твари внизу двигались все более оживленно, а потом первые из них заскочили на нижнюю ступень зиккурата.

Трофейное оружие не подвело — самые отважные из тварей моментально распались на две половины и скатились со ступени. Но следующих это нисколько не обескуражило, хотя нормальные звери на их месте уже начали бы осторожничать.

Я бил снова. И снова. Унай — демонический кнут — с каждым ударом все сильнее ощущался продолжением моей руки; даже в большей степени, чем им был демонический топор. Будто оружие становилось со мной единым целым — или я с ним. И я только надеялся, что амулет с черным нихарном выдержит скверну, которая не могла не окутывать меня сейчас.

Ветси-подобные твари погибали так же быстро, как и рогатые варги. Чешуя змееподобных чудовищ расходилась под ударами так же легко, как и шерсть волков, как и мощные панцири огромных черепах, но твари все шли и шли, заползали или запрыгивали на трупы своих предшественников, не заботились о собственной жизни и будто не замечали гибели…

Ни один из монстров, с которыми я сражался прежде, так себя не вел.

Казалось, будто их всех вела чужая воля, причем достаточно сильная, чтобы подавить врожденное желание выжить. Воля тех самых не-мертвых демонических стражей?

— О, Предвечный, — пробормотал я, — Древнейший из Древних…

Слова лились легко и привычно, и движения тварей стали чуть более медленными, чуть неуклюжими. Я повторил ее трижды, но стоило мне замолчать, былая скорость и ловкость к ним моментально вернулись. Да, похоже, что влияние упокойной молитвы на расстоянии было слабым. Ну, хотя бы так…