Помолчал.
– Насчёт Приозерных Кущ или угодий Липсберга, как их сейчас называют. С недавних пор мне сложно туда проникнуть. Там слишком много грязной смерти. Кто-то без меры плодил в монастыре йоков, плодил и тут же убивал. Жаль, испоганили такое чудесное место. С монахами хоть можно было поговорить, покуда они там жили. А сейчас пусто. Пусто и грязно.
Марианна сглотнула. Страж молчал. Белка чистила шубку.
– Ты конечно не спросишь, но…знаешь, скучно когда не с кем поговорить, так что всё равно скажу. Ты знаешь что твой мальчишка – убийца?
– Да, он сказал что ему пришлось…
– Его слова – полправды. Он расщеплен и щель с каждым годом делается всё шире лишь потому, что он не хочет признавать себя тем, кем он является – убийцей. Никто не может помочь ему, кроме него самого.
– Я вас не понимаю.
– Когда встретишь Змею, расскажи ей об этом, она поймёт. Мальчишка слишком хорошо навострился прятать свой изъяна за маской примерного сына и правильного мужчины. А сестра потворствует ему в этом, потому что любит без меры и жалеет.
Помолчал, и уже более дружелюбным голосом продолжил:
– Приятно было поговорить. Жаль что ты скоро покинешь этот край. Я приду поболтать с тобою во время праздника начала лета, ты не против?
– Нет, не против.
Белка порывисто метнулась сначала на землю, потом к кованым перилам и, юркнув в щель между лопухами, скрылась из виду. Марианна снова откинулась на спинку скамьи, устало закрыв глаза. Про сказочный бал, где должно было состояться её окончательное перевоплощение из золушки в принцессу, она совершенно забыла. Но в свете последних событий переживания по поводу платья, танцев и статуса в высшем обществе полностью перестали ее волновать.
День шестой.
Был полдень, когда Марианна наконец-то поднялась с кровати и раздвинула шторы, впуская в комнату солнечный свет. Она проспала почти что сутки, и всё равно чувствовала себя уставшей. Иренка тихонько постучалась и вошла в комнату, как только графиня отвернулась от окна, будто ждала за дверью, когда же проснётся хозяйка. Она принесла теплой воды для умывания и предложила помочь с прической. Марианна поймала себя на мысли, что совершенно не против, чтобы Иренка за нею ухаживала. Женщина уже не казалась ей сумасшедшей и оттого пугающей, напротив, в нынешнем болезненном состоянии Марианне было приятно ощущать заботу, пусть даже от шептуна.
Одевшись, она заглянула в спальню мужа. Дверь по обыкновению была не заперта, в комнате было темно и пахло как на винокурне, на полу рядом с кроватью выстроились бутылки – похоже граф за вчерашний вечер опустошил весь свой бар. Марианна прикрыла дверь и отправилась завтракать.
Вчера, ещё в машине, по пути домой, Марианна заметила что с Родимиром не всё впорядке. Особенно после того, как она передала ему слова стража: и про убийцу и про щель. Возможно о чём-то стоило умолчать, но девушка чувствовала такую чудовищную усталость, что сил обдумывать произошедшее попросту не оставалось. Граф стал задумчив и напряжен, и, как только они оказались дома, сразу открыл бар и налил себе коньяка. Марианна же попросила Николу заварить ей успокоительный чай и отправилась спать.
Иренка принесла завтрак вместо дворецкого.
– Присядь, выпей со мною чаю.
– Как прикажете, ваше сиятельство.
Конечно это было вне правил приличия – вести себя со слугами панибратски, но сегодня Марианне почему-то было глубоко плевать на это.
– Вчера вечером произошло что-нибудь необычное?
Иренка слепо смотрела в стену напротив и не переставая вертела в руках чашку.
– Господин граф выпил много вина и уснул.
Помолчав добавила, тихо, почти шепотом.
– Но прежде чем лечь, он долго сидел в ванной и с кем-то разговаривал. Ругался на другом наречии. Потом его стошнило и он ушел спать. Когда я убирала после, там была кровь. Прямо в купели. Да так много, что вода была красная.
Марианна от удивления забыла пить чай. Вряд ли чтобы-то ни было могло расстроить Родимира настолько, что он с горя полез бы в ванну резать себе вены. Думать так было даже смешно, учитывая тот факт, что Сокола почти невозможно убить. Но зачем-то он это сделал?
– А еще, – уже более бодро продолжила Иренка, – я закончила работу, которую вы мне поручили.
– Это очень хорошо, спасибо, – Марианна рассеяно кивнула.
Она стояла у входной двери оценивающе разглядывая себя в зеркало. Целый час был потрачен на то, чтобы выглядеть скромно, но элегантно. Дворецкий подал ей сумочку и перчатки, сообщая что автомобиль подан и Владслав ждёт у входа.
– Никола, вам не грозит выговор, что отпустили меня в город без сопровождения?
– Во-первых с вами будет Владслав, а во-вторых я уверен в благоразумии вашего сиятельства. Вы – взрослая женщина, думаю днём в людном месте вам точно ничего не угрожает, кроме карманников, – он улыбнулся.
Машина остановилась возле пассажа. Марианна решила прогуляться по самому богатому району и заглянуть в парк, что своей южной окраиной прилегал к центральной части города. В тайне она надеялась встретить стража ещё раз. Разглядывая витрины с дорогими товарами, покупая себе туфли, которые стоили три ее месячной зарплаты за работу в теткином доме, сидя в кафе и кушая что-то такое, название чего она даже выговорить не могла, Марианна продолжала думать о страже и о вчерашнем разговоре. В какой-то момент она с удивлением поймала себя на мысли, что роскошь, которой окружил её граф, не так интересна и сладка, как тайна, к которой она стала причастна благодаря мужу. И что у Марианны больший интерес вызывает встреча со стражем, чем наслаждение всеми изысками, доступными благодаря деньгам. Это открытие побудило её тут же прекратить бесполезную трату времени и оставить кошелек графа спокойно лежать в сумочке. Предупредив Владслава, она не мешкая отправилась в парк. Единственное, что задержало её, это открытая дверь парикмахерской, откуда с истинно королевским достоинством выплыла дородная матрона, перегородив спешащей девушке дорогу.
Марианна задумалась на миг, но всё же решилась зайти.
Вечер, и вновь Марианна стоит рядом с входной дверью и вновь оценивающе разглядывает себя в зеркало. Казалось бы ничего не изменилось за прошедшие пять часов, но в то же время, она это чувствовала, изменилось многое. Никола почтительно принял из ее рук пакет с покупками, и девушка краем сознания отметила его одобрительный взгляд и легкую улыбку на губах, когда отстегнула маленькую шляпку с аккуратно уложенной прически. Она улыбнулась ему в ответ и вдруг спросила несмело:
– Как вам?
Дворецкий кивнул и ответил заговорщическим шепотом, чуть наклонившись к графине:
– Ваше сиятельство выглядит великолепно. И дело отнюдь не в цвете ваших волос. В любом случае то, что вы совершаете поступки, которые сами считаете нужными и важными – делает вас…другой. Это граф оценит, поверьте. Он ждёт вас в гостинной. Позвольте, я отлучусь распорядиться насчет ужина, – и Никола удалился. Марианне даже показалось, что он что-то мурлыкает под нос, как довольный кот. Благодаря его словам она почувствовала, как на место неуверенности пришло полное спокойствие.
"Ты есть сама у себя, не забывай это,– сказал ей страж час назад,– в нашем мире только так можно выжить. Думать и действовать опираясь на то, что у тебя внутри. Люди называют это по-разному – интуиция, внутренний голос, стержень, душа. В мире йоков – это дух. Я тебе скажу по секрету, дух есть в каждом живом существе. Просто кому-то повезло и он слышит его, как ты например, кому-то повезло и он не слышит его, как большинство людей. Я не оговорился. Каждому дано по его возможностям. У каждого своя судьба. И только йокам не повезло. Их насильно заставляют слышать духа. И это всё потому, что те, кто становятся йоками, очень сильно желают изменить свою судьбу."
– Я есть сама у себя! – прошептала она, входя в гостинную. Сначала ей показалось, что там пусто. Балконная дверь была настежь распахнута и шторы вздулись, наполненные влажным ветром, словно паруса. В стекло ударили первые капли дождя. Девушка закрыла окно и обернулась. Граф дремал в своем любимом кресле вытянув босые ноги на банкетке. То, что ветер прекратил швырять в лицо оборванный яблоневый цвет, не потревожило его покоя, но когда Марианна взяла в руки плед и попыталась укрыть спящего, он в тот же миг открыл глаза и уставился на жену. Она улыбнулась приветливо:
