– Господин Родимир, кто это?
– Это живой дух зверя. В своё время не все духи были заключены в тела людей. Часть из них избежала этой участи. Некоторые испугались и спрятались, но без людей они чахли и деградировали. Некоторые оказались умнее и остались рядом с человеком. Как этот например.
– И что же, никто его не видит?
– Ну почему же, я вижу, а теперь и ты увидела, – граф улыбнулся ей, – я немного помог. Йоки и шептуны, оракулы и некоторые Белые Чайки – все кто причастны тайне мира духов, могут общаться с этими существами. Он тут очень давно. Потому эта роща раньше считалась святой, а теперь просто хорошим местом для отдыха. Ещё сто двадцать лет назад их здесь было четверо, но город не для слабаков и другие ушли в менее людные места.
– Странно, что я ничего не замечала, хотя часто тут бывала.
– Иногда нужно знать на что смотришь, чтобы это увидеть.
Принесли обед и граф принялся за еду. Марианне же было не до этого. Великан по прежнему разглядывал их, и от его пристального внимания пропадал всякий аппетит.
– Господин Родимир, почему он так на нас смотрит?
– Наблюдает. И ждёт.
– Чего он ждёт?
– Когда я наконец покину его территорию.
Марианна в замешательстве переводила взгляд с великана на графа.
– Вы нарушили какой-то закон…вашего мира? И он разозлился?
– Нет что ты, – граф отер губы салфеткой, – Я хотел поговорить с ним. Но он не жалует таких, как я, и отказался со мной разговаривать. Собственно, за этим я и вернулся сюда, чтобы узнать хоть что-то о вчерашнем случае. Об убийце. Ведь не даром именно сюда пришел раненый йок. Казалось бы людное место, легко быть замеченным, но здесь обитает страж – живой дух зверя. Он не любит тех, кто убивает по принуждению, но ещё больше не любит тех, кто делает это специально. Надзиратель мог обойтись и без моей помощи и не связывать себя ненужной клятвой, но он сильно испугался. Страж не пустил бы убийцу на свою территорию, и йок смог бы спокойно зализать раны.
Великан тем временем отвернулся и беззвучно растаял в дождливом сумраке леса.
– Ушел, – Марианна задумчиво поглядела на мужа, – Всё же это странно. Почему он не желает с вами говорить? Ведь вы ближе к нему по естеству, нежели кто-либо другой. Вы – живой дух, почти как он, только, – она улыбнулась, – моложе.
– Всё не так очевидно, – граф помрачнел, нахмурив брови, – я …ну скажем так … не совсем живой.
Девушка насторожилась.
– Я вас не понимаю.
– Когда я был ребенком, на наш дом напали разбойники. Мне пришлось убить человека. А после убили меня. Я был мертв час а может и больше. Мать инициривала меня, как йока, иначе я бы сошел с ума или мое тело распалось бы на части или случилось ещё что-то не менее ужасное. Мой брат Вольга оказался в такой же ситуации. Я и он – мы не целые. Мы разделены с нашим духом, как разделены с ним все йоки. Ему, – Родимир кивнул в сторону деревьев, – это очень не нравится.
Марианна слушала рассказ, открыв от изумления рот.
– Так вот зачем печать?
Граф вздрогнул от неожиданности.
– Печать? О чем ты?
Девушка поняла что проговорилась, но пути назад уже не было, пришлось объяснять. Родимир слушал её очень внимательно, и Марианне вдруг показалась, что Черная и Плоская мелькнула за его спиной. А ещё её посетила не слишком приятная мысль – граф не рад тому, что она может видеть печати.
Марианна, что бы хоть как-то скрыть неловкость и страх, уткнулась в тарелку, Родимир же напротив потерял всякий интерес к еде. Он медленно потягивал вино из бокала, задумчиво изучая осадок на его дне.
– Послушай, а может ты поговоришь со стражем?
Девушка поперхнулась от неожиданности и закашлялась.
– Я? Но как?
– Ты боишься? Не стоит, он безобиднее шептуна, уверяю тебя.
– Но что…как…я не знаю…
– Не узнаем, пока не попробуем. Пойдем.
Идти под одним зонтом сквозь пустующий из-за непогоды парк было бы весьма романтично, если бы настроение пары располагало к романтике. Он был напряжен и холоден в своей сосредоточенности, она – напугана. Граф так крепко сжал её локоть, что ещё чуть-чуть, и Марианна испытала бы боль от такого захвата. Они свернули с мощеной дорожки и, пройдя вглубь зарослей по усыпанной щебнем тропе, оказались перед старой беседкой, увитой плющом. Внутри было сумрачно, влажно и приятно пахло срезанной травою. Марианна тут же присела на скамейку – от волнения в ногах появилась предательская слабость. Граф огляделся вокруг, и внезапно опустился подле девушки, взяв её за подбородок, заглянул в лицо, ловя испуганный взгляд. Руки Сокола были горячими, глаза полыхали золотом.
– Марианна, послушай, это очень важно. Если страж знает хоть что-то об убийце, то это информация чрезвычайно ценна. И оттого, что получена она будет без отсрочек, вовремя, ценность ее увеличится в разы. Мы сможем предпринять меры незамедлительно.
Девушка попыталась кивнуть и тем самым освободиться, но рука графа была крепка. Он придвинулся еще ближе, нос к носу. Марианна ощутила его дыхание на своих губах – горечь полыни смешанная с ароматом вина, что он только что пил. В какой-то момент ей показалось, что Родимир намерен её поцеловать, но он сморгнул, длинно выдохнул, и поднялся.
– Я буду рядом и услышу, если ты позовешь. Но…всё же постарайся, прошу тебя!
И он вышел под дождь, шумно расправляя зонт.
Марианна осталась одна. Как только шаги стихли, она откинулась на спинку скамьи и, закрыв глаза, длинно выдохнула скопившееся напряжение, как несколько мгновений назад это сделал граф. Было тихо, дождь мирно шуршал по листьям плюща. Под крышей кто-то завозился, Марианна вгляделась и заметила рыжий промельк. Белка, скользя коготками по чугунному столбику опоры, проворно скатилась вниз, сопровождаемая струями дождя с потревоженных листьев. Зверек встряхнулся, просушивая мех, и сделал несколько осторожных движений по направлению к девушке. Марианна открыла сумочку и вынула кулек с жаренным миндалем, – лакомство осталось со вчерашней прогулки, – и высыпала орехи на скамью рядом с собою, после чего вновь устало закрыла глаза. Больше всего ей хотелось спать. И почему мне не страшно? – мысли вяло текли через ум, не трогая чувств,– Вот сейчас придет большое чудовище, страж-великан, и разорвёт меня на части! Страшный и загадочный живой дух зверя!
Белка шумно стачивала миндалины своими острыми зубами.
– Зачем мне это? Почему я должен рвать тебя на части?
Голос прозвучал настолько громко и явственно, что девушка вздрогнула и заозиралась. Вокруг по прежнему было пусто, лишь наевшийся зверек чистил лапками мордочку и, похоже, не спешил уходить.
– Он же сказал тебе, что я не опасен. Зачем ему лгать?
Марианна покосилась на белку, та ответила ей не менее внимательным взглядом. Глаза у зверя был странные – зеленые и мерцающие, словно кто-то подменил их гранеными изумрудами.
– Боже мой, говорящая белка! – девушка нервно хихикнула, отметая на периферию сознания подкатывающую истерику.
– А ты бы предпочла видеть меня трехметровым гигантом? Мне показалось тот облик напугал тебя?
Хорошо что белка не открывала рта, просто смотрела, а слова звучали прямо в голове Марианны, иначе бы девушка не выдержала и убежала прочь, куда глаза глядят.
– Эээ… господин страж?
– Да, – смешок, – бедное дитя, столько всего на тебя свалилось. Этот глупый мальчишка совсем тебя не жалеет. Трудно ему дается понимание того, что человеческие существа более хрупкие, чем кажутся.
– А вы можете…ну…рассказать про убийцу…пожалуйста.
Косноязычие преодолевалось с трудом, к тому же Марианна чувствовала, что ещё немного и она начнет заикаться. Разговаривать с белкой и оставаться в здравом уме было довольно сложно, учитывая тот факт, что белка отвечала.
Страж вздохнул.
– Передай ему, я не знаю кто убийца. Он не приближался к моим границам, что свидетельствует о его уме и рассудительности. Но! Это существо – точно один из сынов смерти. Его след остался на том щенке, что вчера прятался здесь.
