К Его Величеству королю Генриху я вышла в туго затянутом корсете, плотной юбке полусолнце и длинных перчатках цвета ванили.

– Леди Мэри! – Генрих выглядел обеспокоенным. По крайней мере вся его фигура говорила об этом. Что скрывалось за глазами я даже не пыталась понять.

– Ваша Светлость, – присела в реверансе, придержав юбку и опустив взгляд, – признаться, не ожидала вас сегодня увидеть, вы застали меня врасплох.

– Я хотел проведать вас, по моей вине вы вчера были не в себе. Надо было сразу пойти в дом. Как вы сегодня себя чувствуете?

– Благодарю, мне гораздо лучше, оно не стоило ваших переживаний.

– Прошу простить мне мою грубость, я начинаю отвыкать от общения с благородной дамой. – Продолжил Его Величество после недолгой паузы. – Вы уже гуляли в саду сегодня, как рекомендовал лекарь?

– Ещё не довелось, но день в самом разгаре, так что думаю ещё есть время.

– В таком случае составите мне компанию?

– Сочту за честь. – Ответила с лёгкой улыбкой и коротко взглянув из под ресниц. – Выходя из дома увидела довольную улыбку маман и её и утвердительный кивок. Теперь главное не начать снова паниковать и запинаться.

– Вы так боитесь моего общества? – Печально спросил Его Величество.

– Нет, с чего вы взяли? Трепет благоговения перед монархом, вот что я испытываю. – Постаралась улыбнуться как можно беззаботнее.

– Вас выдают руки, – Только после его слов заметила, что всё время судорожно мну в руках платок, – а ещё вы боитесь смотреть мне в лицо. – Не найдя, что ответить, стыдливо опустила лицо. Генрих в свою очередь остановился, мне пришлось смиренно встать напротив.

– Ваша светлость…

– Генри. – Грустно вздохнул он в ответ. – Мэри, я хочу быть вам опорой и поддержкой, другом. – Я удивлённо подняла глаза на короля. – Вчера вы с теплом отзывались о виконтах и с неприкрытой агрессией о маркизах. – Внезапно он положил ладонь на мои руки, как оказалось продолжавшие судорожно сминать уже не только платок, но и подол платья.

– Зачем оно вам? – Наконец смогла выдавить я из себя, недоумённо взирая на свои руки под широкой мужской ладонью. Хорошо хоть перчатки надела.

– У всех вокруг друзья плечо к плечу. Но я король и плачу долг своих предков. Друг вне войны, неужели я так много прошу?

Я медленно подняла глаза и посмотрела на Генриха. Впервые без страха. В его глазах мне мерещилась боль и отчаяние, а не холодный расчёт. Пауза затягивалась. Наконец, я высвободила и отпустила руки, мы двинулись дальше по аллее.

– Неужели у вас никогда не было близких соратников? Или, может приближенных пэров? – Король задумался и усмехнулся воспоминаниям.

– Вообще-то было занятное время. Меня тогда только обучали быть уже не простым аристократом, а править. Не скажу, что мне это нравилось и я иногда умудрялся не просто сбежать с уроков, но и подшутить над наставниками. Бывало что с лордом Томасом и Маркусом сбегали вместе, предпочитая проводить время в кабаках.

– И что стало теперь? – Спросила после тишины. Генри умолк, погрузившись в светлые и тёплые воспоминания. Заразившись благостным настроем тоже шла с улыбкой, почти перестав бояться, с удовольствием внимая каждому слову короля.

– Наши пути разошлись. – Отрезал Его Величество. Улыбка сошла с лица, а взгляд стал снова цепким и оценивающим. Не известно, что произошло, но это явно оставило след в душе Генри. – Мирские забавы сменили насущные проблемы. Со временем пришло время более тесно знакомиться как с ближними соседями королевства, так и теми, что дальше.

– Расскажите мне что-нибудь?

– Например? – Отвлёкся Его Величество, обращая на меня внимание и словно заново вспомнив, что я всё ещё рядом..

– Никогда не бывала нигде дальше территорий нашего королевства. Но вы король и исходя из вашего рассказа явно видели и знаете больше меня?

– О каких соседях вам рассказать? О севере или о юге? С другой стороны море, так что тесных соседей у нашего королевства всего два…

Всю оставшуюся прогулку мы с Генрихом общались на нейтральные темы. Старались не затрагивать войну, но было интересно послушать о чужестранцах. Выходило интересно, потому что и с теми и с другими у нас были как схожие черты, так и различия. В дом мы вернулись в прекрасном настроении. Под конец прогулки мне стало так комфортно с Генрихом, что я иногда даже смеялась с его рассказов, когда король вновь рассказывал как проводил юность. Его отъезд провожала с искренней улыбкой.

– Он оставил письма. – Вышла к нам с родителями Гвеневра, держа в руках поднос для писем. Отец небрежно махнул ей, подзывая.

– Что там? – Заинтересовано спросила маман.

– Приглашения на королевский бал. – С уважением ответил отец.

– Просмотри тогда оба. – Беспечно сказала маман, пожав плечами. Ну да, если кого и приглашали на бал, то только старших рода и непременно обоих, если они были живы и в добром здравии. Я собралась было пойти к себе, как остановилась.

– Тут их три.

– Три?! – Не веря, я подбежала к подносу. Там действительно было три именных письма. Поверх моего было написано «Надеюсь, так я смогу загладить вину за неудобства»

Глава 4

Спину ровно

Власть – факир, Она творит

С нами тысячи чудес.

Власть тебя преобразит.

Власть – и чистым стал подлец.

(мюзикл «Ромео и Джульетта» – «Власть»)

Естественно, такое событие как первое появление во дворце требовало особой подготовки. Как и на любой бал, пригласили нас заранее, чтобы была возможность спокойно провести необходимые сборы. Первым делом мы с матушкой посетили лавку с тканями и аксессуарами для наряда. Всё же даже для высшего общества королевский бал это редкость. Родители и те бывали во дворце всего несколько раз.

Я нервничала. Раньше представляла себе как уверенно вхожу в ворота дворца или как беззаботно кружусь в танце в бальной зале. Сейчас же страшно было представить даже как выйду за порог дома и сяду в карету. Больше всего доставалось портнихе и модистке. Матери было достаточно строго посмотреть на меня и отчеканить «Спину ровно. Что с лицом?», чтобы я встала как по струнке. Бедные работницы, они не только постоянно успокаивали меня, но и подгоняли все элементы образа наряда. Рад был больше всех отец. Он все дни до бала пребывал в великолепном настроении. Улыбка не спадала, а сам граф всегда восторгался мне и говорил что я прекрасно выгляжу, даже когда платье ещё держалось бесформенными обрезами ткани.

Наконец долгожданный вечер настал. Илин нанесла пудру и румяна, хотя как считали окружающие в последнее время у меня и так либо бледнота на лице, либо не здоровый румянец. Стоя перед зеркалом в очередной раз проверяла всё ли идеально. Белоснежное платье с юбкой колоколом спускалось крупными складками воздушной ткани. Корсет и рукава фонарики декорировал гипюр нежного зелёного оттенка. В тон ему атласная ткань сзади платья, спускающаяся волной от пояса. Завершали образ белые перчатки до локтя и заколка с пером в медных волосах, уложенных кудрявыми локонами.

– Миледи, ваш отец с матушкой ожидают внизу. Спрашивают, не нужна ли вам помощь.

– Гвен, – я улыбнулась отражению старшей служанки, – ты пришла.

– Конечно, не могла же оставить вас без поддержки в такой день. Вы прекрасны. Но поехать всё же придётся. Ваши родители уже заждались в фойе. – Ободряюще улыбнувшись своему отражению, я расправила плечи и чувством собственно достоинства вышла из комнаты на встречу новому.

В карете заметила, что и матушка от чего-то нервничает. Делать ей замечание было не тактично и грубо с моей стороны, но она постоянно смотрела в окно, проговаривая вслух прописные истины поведения на балах. Говорила короткими холодными и даже временами грубыми фразами. Не зная куда деть руки, то и дело сжимала кулаки и мяла подол платья. Я положила ладонь поверх её рук, успокаивая и поддерживая, как когда-то меня поддержал Его Величество. Поймав беспокойный взгляд матери, улыбнулась.