- Карманы эти твари выворачивают лихо, - добавил он. - И копейки не оставили.

Избитый недругами, уставший как собака, голодный как чёрт Макс тем не менее ощущал какой-то невероятный душевный подъём. Объяснить это чувство он мог без труда — главный приз грабители упустили.

3

До заимки добрались минут за двадцать. Это была небольшая хижина построенная из досок и крытая рваным рубероидом. Перед домиком располагался выложенный из булыжника очаг. А чуть в сторонке, у тына из кольев, стояла точно такая же как у Лукича тачка, только без мешков и коробок.

- Свет-ка! - позвал Лукич. - Встречай своего ненаглядного кормильца.

На зов вышла крохотная бабулька, одетая в мешковатый подшитый и перешитый камуфляжный костюм. В руках бабка держала дробовик, дополняя и без того гротескный образ весьма устрашающей деталью.

Светка поправила круглые очки и внимательно посмотрела на Макса.

- Вечно приводишь домой всяких оборвышей, - проговорила она. - Последний тогда башку тебе чуть не оторвал. Ни чему жизнь тебя не учит!

- Это да! - рассмеялся Лукич. - Еле отбился, ох и крепкий парнишка попался. Если б не Светка мне б и конец.

4

Старики накормили Макса просроченными консервами, специально для него сварили кофе. Отблагодарить Лукича и его супругу журналисту было не чем, и Воробьёв испытывал некоторую неловкость, когда эта престарелая парочка обхаживала его как дорогого гостя. Бабка быстро смягчилась, спрятала дробовик и досыта накормила кильками в томате.

От еды разморило. Но расслабляться Макс не хотел — слишком дорогим для него было время, чтобы тратить его на отдых.

Передышка продлилась недолго, и через полчаса они выдвинулись в путь. Шли к Стремачам проторенной дорогой. Развлекала трескотня Лукича, который получал какое-то нечеловеческое удовольствие от бесконечного словесного потока. Старик говорил много, перескакивал с одной темы на другую и запросто опускал подробности, вызывая у Воробьёва полную дезориентацию. У него как у журналисту такое вольное обращение с информацией вызывало интеллектуальный зуд. Так и подмывало начать перекрёстный опрос. Светка больше помалкивала. Шла позади и когда телега застревала на колдобинах помогала супругу её вытолкать. Но её задача по-видимому состояла ещё и в другом — прикрыть в случае опасности тыл.

- А к Стремачам нас не пускают, - заявил вдруг Лукич. - Потому как конкуренты. Они сами всю торговлю в округе держат.

- Так зачем тогда туда идёшь? - удивился Макс.

- А как же! Захвачу посылку для одного клиента и на запад. Туда где меня уже заждались. Там ребятки старательством промышляют. Железки всякие из брошенной техники вынимают, по забытым бункерам ползают. Говорят, в тех местах «волшебные камушки» стали находить, а это брат огромные барыши, если, конечно, старатель не сгинет в какой-нибудь зловонной яме. Там нет постоянных баз, вот барыги и не хотят лишний раз рисковать деньгами. Больно доставка туда дорога, да и не спокойно сейчас там. Мутанты зверуют, нехорошие людишки тоже шалят...

Дед посмотрел на Макса и подмигнул.

- «Мёртвым углом» называют это место.

- Почему так?

- Да потому что выхода оттуда нет. Дальше на запад — трясина, на юге и востоке аномальные поля. Глухомань будь она неладна! Единственная дорога назад, тот же путь каким пришёл. Вот так-то.

5

Показались знакомые очертания зданий «Обители». Только в прошлый раз Макс заходил на территорию Стремачей с лица, а сейчас со спины. Ветер донёс запах горелой резины. То ли печку растапливали, то ли где-то жгли покрышки. Залаяли сторожевые псы. Какой-то бродяга грязно выругался.

- Ладно друг, давай клешню! - Лукич протянул руку. - Пойдём мы со Светкой по своим делам, а ты ступай по своим!

На прощание старик хлопнул Макса по плечу и потянул телегу мимо забора к центральному входу. За ним, с ружьём на плече поплелась крошеная старушка.

6

- Видок у тебя ещё тот! - хмыкнул стоявший у ворот здоровяк. - Здесь благотворительностью не занимаются, так что проваливай!

Охранник с автоматом вскочил с пенька и выпятив пузу, преградил Воробьёву вход.

- Знаю вашего брата, от вас одни неприятности. Давай-давай, нечего тут тереться!

- Я не нуждаюсь в благотворительности так что не кипятись! - процедил Макс. - Позови Захара. У меня к нему дело.

- У тебя дело к боссу? - пузатый окинул журналиста презрительным взглядом и усмехнулся. - Да кто ты вообще такой?

- Скажи, пришёл за своим!..

Здоровяк задумчиво поелозил щетинистый подбородок и пожал плечами.

- Ладно! Только подожди здесь.

Макс улыбнулся и отошёл в сторонку. Разыскал на мусорной куче ящик и, усевшись на него, призадумался.

Вспомнился день, когда его истекающего кровью притащили в медпункт «Эдема», как Паха Сержант что-то долго и настойчиво втолковывал, пока доктор не выгнал парня на улицу. Слова приятеля Воробьёв запомнил навсегда, может этому способствовало пограничное состояние, может неосознанное желание сохранить ясность ума, но эти слова до сих пор звучали в голове.

«Вернёшься в наши края, сразу двигай к Стремачам, - сказал тогда Паха. - Скажешь Захару что пришёл за своим. Запомни — за с-в-о-и-м! У него твои вещички будут храниться как в банковской ячейке, до востребования, сколько потребуется. Знаю — ты обязательно вернёшься, а задел уже есть. Не придётся начинать с нуля».

«Как в воду смотрел. Чертяка! - улыбнулся Макс. - А может и в самом деле профи. Как-никак психиатр!»

Скрипнула дверь, и на пороге показался Захар Стремач. Страшный как смерть. Седой, краснолицый, с прожигающим взглядом, под которым не устоял бы даже самый стойкий и эмоционально крепкий.

- Это ты меня спрашивал? - заикаясь, поинтересовался здоровяк.

- Я пришёл за своим! - как можно твёрже сказал Макс.

Стараясь продемонстрировать дружелюбие он протянул руку, но Захар пренебрежительно проигнорировал этот жест и Воробьёв смущённо руку опустил.

- Много вас тут за своим ходит, - трескучим и злым голосом пробурчал Стремач. - Говори от кого!..

- Паха Сержант должен был у тебя оставить мои вещи. Хочу их забрать.

Ни один мускул не дрогнул на рябом лице младшего Стремача, только в колючих глазах на мгновение проскользнула искра житейского интереса, которая тут же погасла, снова вернув хмурой физиономии абсолютную невозмутимость. Пару секунд он бесстрастно рассматривал визитёра. Потом засопел и, кивком позвал за собой.

7

Шли молча. Закоулками. Мимо контейнеров и хлипких строений, в которых хранилось какое-то малопригодное для использования барахло. Судя по всему Захар вёл к семейной штаб-квартире, которая, насколько помнил Макс, располагалась в бывшем офицерском общежитии.

«Не торопится особо мужик! - подумала Макс. - Наверное на его месте и я бы не торопился. Кому хочется отдавать то что могло бы пригодиться самому».

Когда дошли до здания, сразу же завернули за угол и спустились в подвал. Прошли коридором до просторного помещения, заставленного стеллажами и деревянными ящиками. Остановились перед решётчатой стеной отгораживающей угол.

- Ты «Журналист»? - неожиданно спросил Захар.

Вопрос заданный в лоб смутил Макса. Он не сразу сообразил, что за ним скрывается двойной смысл, и наверное здорово тормознул, потому что Стремач тут же повторил его, но уже более нетерпеливым тоном.

- Я спросил ты «Журналист»?

- Да! Это моя профессия...

- А Паха сказал твоё прозвище! - хмыкнул здоровяк. - Ну, да ладно! Поверни голову налево.

Воробьёв послушно повернул, сообразив наконец, чего добивается Захар.

- Шрам вроде на месте, - прокомментировал здоровяк. - Хотя в этих местах немного отыщется людишек, у которых не обнаружилась бы такая метка. У кого на башке, у кого под лопаткой, у кого и вовсе недостача.