— Спасибо, мам, — сказал я, слишком охваченная эмоциями, чтобы сказать что-нибудь еще. Я наконец-то освободил нашу семью от долгов. Из того города. И, надеюсь, от злоупотребления алкоголем.

— Я не знаю никого более достойного, чем ты, — она продолжила. — Ты всегда так самоотверженно заботился обо мне и своей сестре, когда твой отец ушел. Ты заслуживаешь этого и всего хорошего, что встречается на твоем пути. Не забывай об этом.

Я закатил глаза. — Хорошо, мам. Не ругайся на меня слишком, — я не мог не оглянуться назад на Рейн. На ней черное бархатное коктейльное платье, которое обнимает ее во всех нужных местах. Она великолепна и вся моя.

Моя мама, должно быть, проследила за моим взглядом, потому что она сказала: — Тебе нужно сделать все возможное, чтобы сохранить Рейн. Эта девушка особенная, — она подмигнула. Легкости и счастья ее поведения я не видел с тех пор, как ушел мой отец. Когда мы думали, что все хорошо и правильно.

— Разве я этого не знаю, — я снова посмотрел на маму, мои глаза были ошеломлены и затуманены от волнения и сегодняшнего праздника.

— Хлоя много рассказывала мне о ней, она была настолько позитивной, что я подумала, что она преувеличивает, чтобы убедиться, что я не доставляю ей неприятностей. Это не так. Она для тебя, — она сделала паузу и быстро моргнула, избавляясь от беспорядочных слез. — Вы идеальны друг для друга. Разве я этого не знаю.

Мой взгляд автоматически метнулся вверх в поисках Рейн. Она улыбнулась, когда я заметил, что она делится со мной и отстраняется, чтобы дать мне немного времени с мамой. Это первый раз, когда я смог вернуться к ним с тех пор, как было объявлено о моем месте в драфте. Мне пришлось поговорить с владельцем, дать интервью и сделать несколько фотографий с другими игроками, выбранными в «Ягуарс». Я кивнул ей головой, молча прося ее подойти. Она вежливо прервала разговор и подошла к нам. Я не могу не смотреть на ее бедра, когда платье подкрадывается к ней при ходьбе, а черный бархат слишком напоминает тот наряд кролика, который она носила пару месяцев назад. И той ночью, когда я умолял посмотреть это снова. Она сказала мне, что меня ждет особенный сюрприз, если меня выберут в первом раунде. Мой разум ломает голову над тем, что она имела в виду. Интересно, позволит ли она мне выбрать?

— Поздравляю, Ди, — говорит Рейн, обнимая меня. Я опустил руки на ее талию, прижимая ее к себе. Я понятия не имел, что она — все, что мне нужно, пока не получил ее, и теперь, когда она у меня есть, я не отпущу ее. Она нежно поцеловала меня в шею, чуть ниже мочки уха, а затем отстранилась, обхватив меня рукой за талию. Ничто не могло подготовить меня к тому, насколько полноценным я себя чувствую, находясь рядом с ней.

Щелчка закрывающейся двери было достаточно, чтобы подтолкнуть меня к действию. Я ждал этого весь день. Рейн все еще держала дверную ручку, когда я повернул ее на руках, грубо схватив за бедра и заставив обхватить меня ногами. Я проглотил ее вздох грязным поцелуем, полным желания и потребности, позволяя ей почувствовать твердость моих брюк. Она должна была знать, что теперь из-за нее я чувствую себя голодным животным.

Я прижался к ее телу и отчаянно целовал ее, покусывая ее губы при каждой возможности, глотая ее стоны своим языком. Я знал, что ей нравится это чувство, потому что она царапала ногтями спину моей рубашки настолько сильно, что было больно. Чем сильнее мои бедра прижимались к ней, тем выше поднималось ее платье, обнажая гладкие молочные бедра. Я никогда не перестану желать ее. Ее голова откинулась назад, ударившись о дверь, а я осыпал поцелуями ее шею и поднимался обратно. Когда я добрался до ее уха, я укусил ее мочку и сделал что-то, что, как я знал, навсегда изменит все между нами. — Я люблю тебя, Рейн, — я должен был это сказать. Я так давно хотел сказать это и не мог придумать лучшего дня, чтобы напомнить ей об этом. Я весь в деле.

Она остановилась, даже в наполненной похотью дымке она услышала это. Она осторожно оттолкнула меня от себя, чтобы она могла посмотреть мне в глаза. Ее ноги остались обвивать меня, а брови поднялись. Она долго ничего не говорила, просто недоверчиво смотрела на меня. — Я люблю тебя, — я сказал это еще раз более уверенно на случай, если она не услышала это в первый раз, мне нравилось, как это звучало с моего языка.

Я как будто на секунду застыл во времени. Она не двигалась, не говорила, ничего не признавала. Не может быть, чтобы она не чувствовала то же самое, тот факт, что она сейчас здесь со мной и предложила быть экстренным контактом моей сестры, говорит больше, чем сами слова, но я не могу отрицать, что стою здесь и жду ее реакции, это немного неловко. Мои пальцы расслабились на ее бедрах, не зная, что делать. Продолжаю ли я целовать ее, притворяясь, что не просто сбросил бомбу на настроение, или отступаю, давая ей время подумать.

Ее голова упала мне на плечо, и я почувствовал, как ее ресницы трепещут по моей коже, пока она что-то приглушенно бормочет. Хотя я этого не слышал. — Что ты сказала? — прошептал я.

Ей потребовалась минута, чтобы поднять голову и опустить свой лоб на мой. Ее глаза были закрыты, и я все еще понятия не имел, о чем она на самом деле думает. Чем дольше шло время, тем больше я беспокоился, что расстроил ее. Ее губы приоткрылись: — Я сказала, что никто, кроме моей семьи, никогда не говорил мне этого, — ее глаза все еще были закрыты, я думаю, это означает, что она никогда и никому этого не говорила.

— Это плохо? — спросил я с ноткой в голосе, надеясь, что это поднимет настроение.

Она покачала головой, ее шоколадные волосы закачались на моих щеках от этого движения. — Нет. Просто я никогда не думала, что услышу это снова, — легкая улыбка играет на ее губах, и мои пальцы снова сжимают ее, удерживая на месте.

— Я люблю тебя всем сердцем, Рейн, — я повторил, и ее улыбка стала шире. — Ты — все, чего я когда-либо хотел. Я люблю тебя, — я продолжаю говорить это, осыпая поцелуями ее лицо. Эта девушка заслуживает того, чтобы ее любили, и я тот счастливчик, который покажет ей это. Она хихикнула, когда поцелуи стали более неряшливыми. Наконец она оттолкнула меня, когда с нее было достаточно.

— Девин, — она открыла глаза и посмотрела на меня. — Я никогда не чувствовала такого ни к кому, кроме тебя. Спасибо, что показал мне, что значит настоящая любовь. Я тоже тебя люблю, — я прижался своими губами к ее губам, надеясь, что она сможет почувствовать мою любовь к ней через мои губы. Я вложил в этот поцелуй всё. Все мои намерения и желания на будущее были заключены в этом поцелуе.

Она взвизгнула, когда я отнес ее к кровати и положил на шелковистые белые простыни. — Я люблю тебя, Рейн, — я вымолвил еще раз, когда мои руки залезли ей под юбку. — Я всегда буду.

Ее спина выгнулась, когда ее руки схватили меня за плечи, заставляя меня расслабиться и снова встать на пятки. — Я тоже тебя люблю, Ди, — ее глаза затуманились от потребности, и она с сексуальной ухмылкой схватила меня за живот: — Теперь позволишь мне показать тебе, что ты получаешь за то, что тебя выбрали в первом раунде? — я откинулся на изголовье кровати, наблюдая, как она сняла с меня штаны и забралась на меня сверху с игривым блеском в глазах.

— Давай, дорогая.

Эпилог

РЕЙН

2 года спустя

Я обернулась и в последний раз взглянула на свою задницу в зеркало. Девину это понравится, подумала я, улыбаясь про себя. Сегодня нашей двухлетней годовщине, и он сказал мне, что мне нужно одеться, потому что он меня берет с собой. Красное платье сверкает под лампой из нашего гардероба, а разрез доходит до середины моего бедра, а-ля Джессика Рэббит. Я знаю, что Девин взорвется, когда увидит меня в этом.

— Ты почти готова, дорогая? — кричит он снизу.

— Я сейчас буду, — отвечаю я, хватая такую же красную атласную сумочку и медленно спускаясь по лестнице. Осторожно спускаясь по ступенькам, я слышу шаги Девина, идущие ко мне, и его слышимый вздох, когда я спускаюсь вниз.