– Наверно, в той самой благотворительной ночлежке? – блеснул остроумной догадкой Доддс.

– Нет – прямо в мартингейлском отделении полиции, в дежурной комнате на первом этаже, – поправил его Горенс, – Уилкокс в очередной раз проявил присущее ему радушие и гостеприимство… Но вот в среду с утра он опять явился на работу. Пока он сочинял мне рекомендательную записку, я решил снова позвонить в этот загадочный Отдел Информации… И на сей раз трубку сняли довольно быстро. Я услышал в ней вежливый низкий голос: "Кенлисайд слушает!" Тембр его звучания чем-то напоминал моего вчерашнего собеседника, но чем-то и не напоминал… Пока я терялся в догадках, в телефонную линию вдруг прорвался ещё один голос, на удивление тонкий и писклявый: "Да-да, вы – на проводе! Доброе утро!" "Веллингтон, я уже взял трубку!" – сообщил ему первый голос. "Кенлисайд, вы – уже на рабочем месте?" – сообразил Веллингтон. "Я только что вошёл, услышал звонок и сразу подошёл к аппарату", – пояснил Кенлисайд. "А кто звонит?" – полюбопытствовал Веллингтон. "Пока не знаю", – ответил низкий голос. Тут в трубке раздался мелодичный перезвон, и в разговор вклинился ещё один голос, резкий и хрипатый: "Чарльзворт у аппарата!" "И вы туда же!" – подосадовал Кенлисайд, – "Не прошло и полчаса, как вы наконец добежали до телефона…" "Кенлисайд, это – вы, что ли?" – сообразил третий участник разговора, – "Значит, вы уже сняли трубку? Странно, почему Веллингтон ещё не догадался это сделать…" "Как это не догадался?" – опроверг Веллингтон. "Ах, и вы тоже тут!" – обрадовался Чарльзворт, – "То-то я гляжу, в трубке что-то тикает…" (Следует заметить, что помимо трёх голосов я отчётливо слышал в телефонной линии тиканье каких-то часов, а где-то вдалеке какой-то заунывный радиодиктор монотонно бубнил себе под нос какие-то важные новости.) "Да, мои часы – в полном порядке!" – подтвердил Веллингтон, – "А как поживает ваш приёмник, Чарльзворт? Вам удалось его починить?" "Да, конечно", – ответил хрипатый. "Значит, это у вас читают новости?" – смекнул Веллингтон. "Нет, у меня", – опроверг Кенлисайд, – "Я как раз включил послушать прогноз погоды…" "И какая сегодня погода?" – заинтересовался Чарльзворт. "Вот включите свой и послушайте! (Раз уж вы его отремонтировали!) —"дружески посоветовал Кенлисайд. "К сожалению, после ремонта у моего приёмника перестала работать кнопка включения", – пожаловался Чарльзворт. "Значит, вы его не отремонтировали, а окончательно доломали", – сделал вывод Веллингтон, – "Все мы знаем, какой вы великий ремонтёр! И все мы помним, как вы прошлым летом чинили свой многострадальный телевизор…" А далее трое сотрудников Отдела Информации принялись весело и беспечно болтать про то да про сё, так и не вспомнив про позвонившего им абонента… Вслушиваясь в их голоса, я пытался мысленно сопоставить их со вчерашним басом и в конце концов пришёл к однозначному выводу: Веллингтон не мог быть моим вчерашним собеседником. А вот насчёт двоих других кое-какие сомнения у меня всё же остались… По моим воспоминаниям, вчерашний бас был более раскатист, чем голос Кенлисайда, и менее хрипат, чем голос Чарльзворта. Впрочем, при небольшом усилии оба вполне могли бы перейти и на чистый бас…

– А при очень большом желании на бас мог бы перейти и писклявый Веллингтон, – резонно заметил Доддс.

– Кстати, обратите внимание: Сегодня утром приёмник находится у Кенлисайда! – метко подметил Маклуски.

– Этот приёмник тоже сыграет в нашей истории свою небольшую роль, – немного предвосхитил события Горенс, – Но я продолжу свой рассказ: Не прошло и получасу, как сотрудники Отдела Информации исчерпали все темы для беседы, сердечно распрощались и разом повесили трубки. Пришлось и мне последовать их примеру… К тому моменту Уилкокс как раз закончил мою рекомендательную записку. Я забрал её у него, уточнил местоположение "Недвижрегистра" и поспешил в путь. Нужная мне контора находилась в четверти часа ходьбы от отделения полиции, по ту сторону продуктового магазина. Она располагалась в старинном двухэтажном особняке весьма обветшалого вида. (Вот кому не помешало бы обратиться в "Жилпередел" за разрешением на ремонт!) Особняк состоял из центрального здания и двух боковых флигелей; я, недолго думая, решил начать с центрального. Не успел я в него войти, как сразу наткнулся на весьма представительного и внушающего доверие джентльмена. "Уж не он ли говорит раскатистым басом?" – подумалось мне. Но едва я поинтересовался у него о местонахождении Отдела Информации, как он ответил на удивление писклявым голосом: "Да-да, вы попали по адресу! Этот отдел возглавляю я. Моя фамилия – Веллингтон!" Минуту спустя мы с ним уже сидели в его кабинете, а он с неподдельным интересом разглядывал мою рекомендательную записку. "Так-так-так…"сказал он, закончив чтение, – "Уилкокс просит оказать вам посильное содействие? Ну что ж, мы будем рады помочь нашему начальнику полиции! Но в чём, собственно, заключается суть дела?" Я попытался в нескольких словах изложить ему свои проблемы. Веллингтон оказался весьма сообразителен… (Мне не пришлось повторять свой рассказ больше трёх раз.) "Значит, вы желаете, чтобы мы связались с кардиффской конторой и попросили их заглянуть в реестр собственников?" – смекнул он, – "Для нас это – вполне выполнимая задача… Кстати, чем вам не угодила эта ночлежка в спортзале?" "Я не имею ничего против вашего спортзала", – заверил я, – "Но информация о его владельцах наверняка поможет нам продвинуть вперёд одно из направлений Брокингемского расследования". "Да-да, понимаю вас!" – кивнул головой Веллингтон, размышляя о чём-то своём, – "Я бы и сам с радостью позвонил в Кардифф… Но я, к сожалению, не помню наизусть номер этого телефона, а искать его по справочникам мне нынче некогда. Сделаем так: Вы сейчас обратитесь к одному из моих подчинённых – Чарльзворту или Кенлисайду – и передадите им, что начальник (то есть, я) велел им позвонить в Кардифф… Найти обоих этих типов не составит вам труда: Один из них сидит в правом флигеле, а второй – в левом". "Я полагаю, с их поисками никаких проблем не возникнет", – ответил я, – "Но было бы неплохо, если бы вы им позвонили и предупредили о моём скором прибытии…" "Но я не могу им позвонить!" – Веллингтон указал на телефонный аппарат у себя на столе, – "Начальство нашей конторы поскупилось провести нам нормальную связь! На весь наш Отдел Информации выделили всего один номер. Вот мы и были вынуждены его строить – то есть, провести сразу в три кабинета… Чтобы связаться с подчинёнными в рабочее время, мне приходится прибегать к различным хитростям", – разоткровенничался он, – "Например, я звоню к себе домой и прошу домашних перезвонить мне на работу. Когда раздаётся ответный звонок, я не сразу снимаю трубку, а жду, пока это сделает Чарльзворт или Кенлисайд. Только после этого мне наконец удаётся с ними побеседовать – при условии, что мои домашние не станут класть трубку на другом конце линии… Похожие сложности возникают и в тех случаях, когда нам звонят какие-то посторонние абоненты. Допустим, трубку снимаю я – но тут выясняется, что звонящему нужен Чарльзворт или Кенлисайд. Тогда я прошу его сбросить линию и набрать номер заново. Он снова звонит; на этот раз я трубку не снимаю – в надежде, что на звонок ответит Кенлисайд или Чарльзворт… Но может так получиться, что моих помощников в этот момент не окажется на месте. В таком случае трезвон может продолжаться довольно долго… Некоторым посторонним звонящим, незнакомым с нашими сложностями, может показаться, будто мы специально тянем время и водим их за нос. Но на самом деле во всём виновато начальство нашей конторы, которое поскупилось выделить нашему отделу три отдельных телефонных номера…" "Да-да, мне понятны ваши трудности!" – посочувствовал ему я, – "К слову, вчера вечером я сам позвонил к вам в отдел и получил какой-то невразумительный ответ…" "Этого не может быть!" – без тени сомнений заявил Веллингтон, – "В нашем отделе работают высокопрофессиональные и многоопытные сотрудники. Они никогда не говорят ничего невразумительного! Возможно, вы неверно их поняли или сами невразумительно выразились… Но с кем конкретно вы вчера разговаривали?" "Ваш сотрудник не представился, а сказал просто: "Отдел Информации!""ответил я, – "Мне так и не удалось понять, в каком из ваших трёх кабинетов сняли трубку…" "А между тем, определить это совсем не сложно", – поделился житейским опытом начальник Отдела Информации, – "Как видите, в моём кабинете рядом с телефоном стоят часы", – он указал на громоздкий параллелепипед из стекла и пластмассы у себя на столе, – "Они так громко тикают в трубку, что любой звонящий, даже если он не узнал мой голос, должен сразу догадаться, что он попал в кабинет начальника… У Чарльзворта и Кенлисайда никаких громко тикающих часов в кабинетах нет. Зато они оба (в отличие от меня) любят слушать на рабочем месте свои радиоприёмники… Таким образом, если в трубке слышны звуки радио (и при этом поблизости ничего не тикает) – значит, вы попали к одному из моих подчинённых! Впрочем, перед Новым годом приёмник Чарльзворта вышел из строя, и теперь в строю остался лишь приёмник Кенлисайда", – поделился со мной последними новостями он. "Вот теперь мне всё стало понятно!" – заверил я, – "Да, с телефонной связью дела у вас обстоят непросто… А как быть с письменной корреспонденцией? Если к вам в отдел вдруг придёт какое-то письмо, то к кому из ваших сотрудников оно попадёт?" (Надеюсь, вы уже догадались, с какой целью был задан этот вопрос… Как вы помните, мой телефонный вымогатель предложил мне засунуть в конверт стофунтовую купюру. Чтобы вычислить его личность, мне требовалось узнать, в чьи руки это письмо должно было попасть по прибытии в Отдел Информации.) "Однозначно на ваш вопрос не ответишь…"задумался Веллингтон, – "Видите ли, письма не приходят сюда сами, на собственных ногах. Их приносят к нам из Отдела Корреспонденции – а в этом отделе имеется так называемый Участок Разноса…" "Симпатичное название!" – признал я, – "Наверно, там устраивают разносы нерадивым работникам?" "Нет-нет, речь идёт об Участке Разноса Корреспонденции", – уточнил Веллингтон, – "Он разносит поступившие письма по указанным на них адресам… Если на конверте значится фамилия адресата, письмо вручается ему лично в руки; если же там написано просто: "В Отдел Информации", корреспонденцию доставляют мне. (Конечно, лишь в том случае, когда я на месте. Между прочим, меня далеко не всегда можно застать в этом кабинете… Скажем, сегодня я пару раз едва не ушёл с работы по одному важному делу.) Если же меня на месте нет, Участок Разноса относит письма без адресата либо Кенлисайду, либо Чарльзворту (по своему выбору). Но даже если я окажусь на месте, дальнейшая судьба письма может сложиться по-разному… Возможно, у меня появится желание с ним разобраться. Тогда я отпускаю курьера и вскрываю письмо… Возможно, такого желания у меня не возникнет. Тогда я прошу курьера доставить письмо одному из моих помощников… Возможен и третий, промежуточный вариант: Я и сам точно не знаю, есть ли у меня такое желание или нет. Тогда я прошу курьера немного подождать, распечатываю письмо и пробегаюсь по нему глазами – а затем, в зависимости от его содержания, принимаю окончательное решение: либо разбираюсь с письмом сам, либо прошу курьера вручить его кому-то из моих помощников… Как видите, схема получения корреспонденции в нашем отделе проработана до мельчайших деталей", – похвалил он сам себя, – "Кстати, не заболтался ли я с вами?" – он обеспокоенно посмотрел на свои громко тикающие часы, – "Ну да, так и есть: Мне нужно срочно бежать в одно важное место! А с вами мы разберёмся просто…"он схватил записку Уилкокса и приписал в конце: "Кенлисайд или Чарльзворт! Окажите содействие Горенсу – в пределах разумного и в рамках закона!" Я поблагодарил его за участие и не стал далее ему докучать… Выйдя из главного здания "Недвижрегистра", я свернул наугад в первую попавшуюся сторону и зашёл в один из боковых флигелей. На первой же двери мне бросилась в глаза табличка "Отдел Информации"… (На всю дорогу от кабинета Веллингтона у меня ушло всего секунд тридцать.) Зайдя в дверь, я угодил в крохотное помещение размерами полтора на два с половиной метра. Оно было почти полностью занято огромным столом, за которым сидел один-единственный, но чрезвычайно занятый сотрудник. А занят он был тем, что методично раскручивал и собирал обратно нечто вроде старого лампового радиоприёмника… Я без лишних слов вручил ему свою записку. Изучив её, сотрудник произнёс: "Ага! Веллингтон пишет, чтобы я оказал содействие какому-то Горенсу… Но кто такой Горенс, хотелось бы мне знать?" "Это – я!" – объяснил я. "Дада, я так и подумал!" – ответил он. Мы обменялись тёплым дружеским рукопожатием, после чего он любезно предложил мне присаживаться за стол с другой стороны. (За неимением стульев, табуреток и других средств для сидения я был вынужден усесться прямо на краешек стола.) Выслушав от меня краткое изложение сути дела, сотрудник немного почесал себе в затылке и сказал: "Дада, очень занятно… Стало быть, вас интересует собственник этой ночлежки? Для прояснения этого вопроса нам потребуется связаться с кардиффской конторой. Но в данный момент я, к сожалению, слишком занят, чтобы куда-то звонить", – он кивнул на развинченный приёмник, – "До конца рабочего дня я обязан непременно покончить с этой штукой: либо собрать её обратно, либо окончательно раскрутить. Мой рабочий день заканчивается ровно в семнадцать ноль-ноль; точно по гудку я должен бежать домой. Если я задержусь хотя бы на минуту, жена устроит мне дома головомойку", – хрипловатый голос Чарльзворта стал ещё немного мрачнее и хрипатее. (Надеюсь, вы уже догадались, что моим собеседником был именно Чарльзворт.) "И что же мне тогда делать?" – поинтересовался я. "Обратитесь к моему напарнику Кенлисайду! (Он сидит в противоположном флигеле.)"посоветовал мне этот тип. Я сердечно поблагодарил его за ценный совет и поспешно покинул этот филиал ремонтной мастерской. Минуту спустя я уже сидел в кабинете у Кенлисайда – аналогичном помещении в другом флигеле "Недвижрегистра". Следует признать, что мой новый собеседник оказался куда толковее двух предыдущих… "Так вы, значит, и есть тот самый Горенс?" – смекнул он, прочитав мою рекомендательную записку. "Да, это – я!" – не стал отпираться я. "А моя фамилия – Кенлисайд!" – представился он. Мы с искренней теплотой пожали друг другу руки. Я уселся на краешек стола и уточнил, что уже успел побывать у Веллингтона и Чарльзворта, но оба они не смогли найти свободной минутки, чтобы разобраться с моим делом. "Да-да, им обоим сейчас не до посторонних дел", – согласился Кенлисайд, – "Чарльзворт всё колдует над своим приёмником – а Веллингтон по пять раз на дню бегает на почту и проверяет, не пришёл ли ему из Кардиффа срочный денежный перевод от его приятелей Робсонов…" "Но не тратит ли он напрасно силы на бесполезную беготню?" – забеспокоился я, – "А вдруг эти Робсоны не посылали ему никаких денежных переводов?" "Нет-нет, эти Робсоны – ребята честные и надёжные", – заверил меня Кенлисайд, – "На выходные Веллингтон сам ездил в Кардифф, и они показали ему квитанцию об отсылке перевода… Будем надеяться, что до конца недели он уж как-нибудь до Мартингейла доползёт", – проявил неиссякаемый оптимизм он. "Вот и славно!" – сказал я, – "Тогда я, с вашего позволения, изложу вам цель своего визита…" "Ага, тот самый спортзал на краю оврага?" – сообразил Кенлисайд, когда я закончил свой рассказ, – "Вам требуется выяснить его владельцев? Нет ничего проще!" Он вытащил из стола какой-то толстый справочник и в один момент отыскал точный юридический адрес интересующего меня строения – а затем снял трубку с телефона и немедленно позвонил в кардиффский "Недвижрегистр". (Судя по всему, телефонные переговоры между двумя этими конторами оплате не подлежали – подобно тому, как различные отделения полиции по всей нашей стране могут звонить друг другу абсолютно бесплатно.) К сожалению, мне не удалось услышать ни слова из этого разговора, поскольку в его начале Кенлисайд неожиданно включил радиоприёмник, стоявший перед ним на столе. (Голос радиодиктора, монотонно зачитывавшего какой-то прогноз погоды, начисто заглушил низкий приятный баритон хозяина приёмника.) Наконец, он положил трубку, выключил радио и устало вздохнул: "Ну вот, я так и знал! От этих ребят никогда ничего хорошего не дождёшься…" "А что они сказали?" – заинтересовался я. "Да опять всё то же самое: Завтра у нас – снова мороз и снег!" – посетовал он, – "Можно подумать, мы живём где-то на Северном полюсе, а не в цивилизованном демократическом государстве…" "А что вам ответили из Кардиффа?" – уточнил я. "Там всё – в полном порядке: Нужные сотрудники только что ушли на обед", – сообщил он, – "Я думаю, после обеда мне удастся до них дозвониться – и тогда уже завтра они смогут выяснить фамилию владельца ночлежки". "Завтра с утра или завтра вечером?" – уточнил я. "Для пущей надёжности давайте ориентироваться на конец дня", – предложил он, – "Заходите к нам примерно в шестнадцать пятьдесят пять! К тому времени ответ на ваш запрос уже точно будет получен". "А куда именно я должен зайти?" – поинтересовался я, – "Вы будете меня ждать в этом же кабинете?" "Ну а где же ещё?" – подтвердил он, – "Других кабинетов у меня нет… Всего в нашем Отделе Информации числится трое сотрудников, и за каждым закреплено строго по одному рабочему помещению. Я при всём желании не смогу очутиться в кабинете Веллингтона или Чарльзворта – как и они в моём". "В таком случае, ждите меня здесь ровно в шестнадцать пятьдесят пять!" – поставил его в известность я, – "Но не поздновато ли это будет?" – засомневался я в последний момент, – "Насколько мне помнится, ваш рабочий день заканчивается как раз в семнадцать ноль-ноль…" "Если вы придёте аккурат к назначенному сроку, вы ещё успеете застать меня в этом кабинете", – пообещал Кенлисайд, – "Но постарайтесь не опоздать! Я ухожу с работы точно по сигналу, едва прогудит пять часов", – он указал на свой приёмник, – "Как говорится, точность – вежливость королей… Долго засиживаться на рабочем месте – не в моих правилах", – не упустил случая почесать языком он, – "Если я каждый день буду перерабатывать даже по одной минуте, за месяц объём переработки составит двадцать минут, а за год – все двести сорок (или почти целый рабочий день). Допустимо ли это с точки зрения соблюдения трудового договора? Я полагаю, что ни в коем случае…" Пока он говорил, я внимательно вслушивался в его голос, и меня попеременно бросало то в сомнения, то в надежду… Бесспорно, вчерашний телефонный бас был немного более низким и раскатистым; вместе с тем, у меня создалось ощущение, что именно голос Кенлисайда больше двух других похож на вчерашнего вымогателя… Простившись с этим типом, я ещё долго бродил по Мартингейлу и попутно напряжённо обдумывал создавшуюся ситуацию. Итак, с кем же я всё-таки беседовал вчера по телефону? Разнообразные мысли непрерывно лезли мне в голову, уводя меня то в одну, то в другую сторону – как в прямом, так и в переносном смысле… На этом месте я ненадолго остановлюсь, чтобы дать вам возможность высказать свои собственные соображения, – он побудительно посмотрел на своих старших коллег, которые уже довольно долго хранили молчание, со всеми удобствами восседая на своих бывалых раскладушках.