– Все мы порой подвластны мирским соблазнам! – вынужден был признать Горенс, – Но вернёмся из мира сновидений к нашему реальному миру: Вы уже переправили Кемпиона в Лондон, как собирались?
– Да-да, с ним – всё в порядке, – заверил Доддс, – В минувшие выходные его увёз в столицу полицейский фургон… Вообще-то Кемпиона вполне можно было забрать ещё перед Рождеством – но у лондонских полицейских в эти праздничные дни нашлись гораздо более важные дела. На нашу просьбу они откликнулись лишь по окончании всех каникул… В итоге наш задержанный всего пару дней назад смог добраться до своего дома (не без помощи нашего полицейского фургона), – скромно подытожил он.
– Но он не слишком громко возмущался? – полюбопытствовал Горенс.
– Наоборот, он был нам признателен выше всякой крыши, – развеял его опасения Маклуски, – Полицейский фургон стал для нашего задержанного настоящим подарком судьбы, поскольку у него не осталось денег, чтобы купить себе обратный билет до Лондона… На прощанье мы заключили с ним своеобразное джентльменское соглашение: По официальной версии, он был задержан лишь за нарушение общественного порядка, а не за спекуляцию секретными документами из Министерства; со своей стороны, он тоже пообещал держать свой язык за зубами. О том, что он перед Рождеством приобрёл секретные инструкции у некого Боннера, теперь не узнает ни одна живая душа – в том числе его близкий приятель Брукс из фирмы "Махорка"…
– Бруксу можно только посочувствовать: Он опять остался без своих инструкций! – не без злорадства ухмыльнулся Горенс, – Впрочем, он сам дал порядочного маху… Почему он сразу не забрал у "Анаконды" этот несчастный второй экземпляр? Ведь оба экземпляра согласно режимным правилам должны были храниться в одном и том же месте…
– Теперь эти правила соблюдены: Оба экземпляра с недавнего времени действительно хранятся в одном месте, – подвёл оптимистический итог Доддс, поглядев на два больших саквояжа (свой и Маклуски), горделиво стоящие бок о бок возле стены.
– А что ещё слышно из Лондона? – поинтересовался Горенс, – Как дела у нашего шефа? Скоро ли приговор?
– Сперва его дело должно быть передано в суд, – напомнил Маклуски, – А до этой стадии следствие пока не добралось… Между прочим, сегодня утром мы как раз звонили в Лондон и беседовали с Махони. Он-то и сообщил нам последние новости от нашего шефа… Собственно, новость была только одна: Адвокат шефа после Нового года ещё ни разу не выходил с ним на связь. Это разительно отличается от его же поведения до Нового года – тогда он не давал шефу буквально ни одного часу передышки, непрерывно вызывая его то в суд, то в прокуратуру. Он был намерен как можно скорее довести дело до конца, каким бы этот конец ни оказался. Теперь же адвокат шефа не подаёт никаких признаков жизни… (Возможно, ещё не отошёл от праздничных застолий.) Вместе с тем, Махони передаёт, что шеф всё равно переполнен оптимизмом и верой в торжество правосудия, – не поскупился на небольшую ложку мёда он.
– А у вас какие подвижки, Горенс? – перешёл к другому пункту программы Доддс, – Вы покинули Пантинктон в пятницу, двадцать третьего декабря минувшего года, за несколько часов до нашего прибытия сюда, – прочитал он по своей верной записной книжке, – По нашим данным, вы погнались за неким Боннером – тем самым, который и сбагрил Кемпиону эти злополучные секретные инструкции… Интересно, удалось ли вам его догнать?
– Да, разумеется, – подтвердил Горенс, – Из Пантинктона Боннер направился в Пинфорт, а оттуда – в Кардифф, где и провёл все рождественские каникулы. Его главным рождественским развлечением стал поход в местный игровой клуб, где он в один присест проиграл пятьсот фунтов стерлингов…
– То есть, ту самую сумму, которую он выручил от продажи инструкций Кемпиону? – смекнул Маклуски.
– Её самую, – кивнул головой Горенс, – Избавившись от лишних денег, он сел на поезд и укатил в сторону Лондона. Следовать за ним далее я посчитал лишённым смысла… Ну а потом настали новогодние каникулы, и вся разумная жизнь на несколько дней сменилась беспокойной праздничной суетой. Я провёл всё это суматошное время в Кардиффе. Как только Новый год остался позади, я тут же снова принялся за серьёзные дела… За минувшую неделю мне удалось немножко продвинуться в одном из направлений Брокингемского расследования, – (Доддс и Маклуски одновременно широко зевнули), – Заодно я умудрился угодить в одну на редкость дурацкую историю, – (Доддс и Маклуски как по команде перестали зевать и целиком обратились в слух), – Если у вас имеется желание, я охотно вас с нею ознакомлю…
– Можете не задавать лишних вопросов! Мы вас внимательно слушаем! – заверил Доддс.
– Для начала мне потребуется вернуться на три месяца назад, в начало октября, – приступил к изложению Горенс, – Если вы ещё не забыли, в те дни мои помыслы были заняты выяснением личности хозяина одной благотворительной ночлежки в городе Мартингейле – той самой, где мы с вами как-то решились переночевать…
– …и где у меня при этом пропала трубка, – блеснул отменной памятью Маклуски.
– К сожалению, ни одно большое дело не обходится без досадных недоразумений, – посочувствовал коллеге Горенс, – Итак, в тот раз, в октябре, мне удалось выяснить, что сведения о собственнике интересующей нас ночлежки можно получить лишь в Кардиффе, в одной интересной конторе, которая занимается регистрацией и учётом недвижимости по всему Уэльсу. Контора эта прямо так и называется – "Недвижрегистр"… Долгое время у меня всё никак не доходили руки и ноги заняться этим направлением расследования. Дошли они дотуда только на прошлой неделе, сразу после Нового года… Я явился в этот "Недвижрегистр" и изложил свою просьбу тамошним бюрократам. В ответ мне было заявлено, что информация о собственниках недвижимости считается конфиденциальной и просто так никому не выдаётся. Чтобы узнать хозяина ночлежки в Мартингейле, мне требуется предъявить в кардиффский "Недвижрегистр" официальный запрос от мартингейлской полиции, оформленный по всем правилам высокого бюрократического искусства…
– Вполне разумное требование! – высказал одобрение Доддс, – Разумеется, любой официальный запрос должен быть соответствующим образом оформлен. Ведь вы же не письмо с фронта сочиняете, в конце-то концов! Если граждане начнут подавать свои запросы в произвольной форме, этот "Недвижрегистр" быстро превратится в филиал Литературного Института, а все его бюрократы – в литературных критиков… (Иной автор способен так витиевато изложить свою мысль, что её сумеет понять далеко не всякий профессиональный филолог.) Вопрос правильной структуризации и унификации – вообще один из важнейших в современной юриспруденции, – углубился в теоретические дебри он, – По этому поводу мне сразу приходит на ум одна небольшая забавная история, рассказанная нам недавно нашим бембриджским коллегой Уоддоком… Как-то раз Уоддок, устав слушать долбёж и сверлёж своих соседей по дому, отправился на приём к юристу по фамилии Лэдлоу и задал ему вопрос: "Что делать? Могу ли я привлечь этих обнаглевших соседей к ответу за их бесконечные квартирные ремонты?" "Шибко сомневаюсь", – ответил юрист, – "Если у них имеется на руках официально полученное разрешение на переделки в своих жилых помещениях, то к ним вообще невозможно будет придраться – а разрешения эти вполне свободно выдаёт всем желающим наша бембриджская контора под названием "Жилпередел"". "Так уж и всем желающим?" – не поверил Уоддок, – "То есть, мне достаточно написать заявку на квартирный ремонт да заплатить госпошлину – и этот "Жилпередел" сразу даст мне своё разрешение?" "Вообще-то он может вас отфутболить – но только в трёх случаях, строго определённых законом", – ответил Лэдлоу и предъявил Уоддоку упомянутый закон. Внимательно его изучив, Уоддок обнаружил в нём три пункта, по которым заявка на квартирный ремонт может быть отвергнута. Пункт первый: Заявитель подал неправильные документы. Пункт второй: Заявитель подал правильные документы, но в неправильную контору. И, наконец, пункт третий: Заявитель подал правильные документы в правильное место, но затеваемые им переделки в квартире могут представлять опасность для целостности и устойчивости всего здания… Немного подумав, Уоддок сказал: "Меня несколько смущает пункт второй… Что значит "подал правильные документы в неправильную контору"? Неужели наши граждане настолько бестолковы, что понесут свои заявки на квартирный ремонт в какую-нибудь парикмахерскую или булочную?" Лэдлоу снисходительно усмехнулся и ответил: "Помимо бестолковых граждан наверняка найдутся и сознательные смутьяны, которые будут рады воспользоваться малейшей неточностью в законах, чтобы устроить скандал на пустом месте… Предположим, второго пункта в нашем законе нет – остались только первый и третий. И вот какой-то чудак приносит документы на перепланировку квартиры в какой-нибудь паспортный стол… Тот его отфутболивает – а заявитель тотчас обжалует его отказ в Верховном суде и Международном Суде по Правам Человека. "С какой стати мне отказали?" – вопрошает он, – "Я подал им правильные документы, а планируемые мною перепланировки неопасны!" И он будет абсолютно прав: Ни по первому пункту закона, ни по третьему его отфутболить не удастся – а второй пункт, как мы предположили, в законе отсутствует… Вот для чего нужен этот второй пункт!" – назидательно подытожил Лэдлоу, – "И вообще этот закон стал плодом многолетних трудов лучших юристов нашей страны. Он полностью соответствует всем международным нормам и заслужил одобрение Международного Комитета по Правам Человека". Уоддок ещё немного подумал и спросил: "А вдруг заявитель подаст неправильные документы в неправильное место? По какому пункту закона его тогда можно будет отфутболить?" "И по первому, и по второму", – ответил Лэдлоу. "Нет-нет, второй пункт тут ни при чём! В нём говорится лишь о правильных документах", – обратил внимание Уоддок. "Значит, по первому", – смекнул юрист, – "Ведь неправильные документы имеют право футболить любые конторы – и правильные, и неправильные". "А каким образом какая-то булочная или парикмахерская определит, что ей подали неправильные документы на квартирный ремонт?" – задал каверзный вопрос Уоддок, – "Выходит, всем нашим булочным, прачечным, казино и библиотекам придётся включить в свой штат профессиональных архитекторов, которые будут способны разобраться в строительных документах; не так ли?" Лэдлоу взял в руки текст закона и основательно призадумался… Пока он думал, Уоддок высказал дельное предложение: "Мне кажется, в этом законе стоит поменять местами первый и второй пункты – тем самым абсурдизм ситуации будет устранён, а неправильные конторы получат право сразу футболить все документы на квартирный ремонт, не разбираясь в их правильности или неправильности. Когда же заявитель доберётся до правильной конторы, та уже отфутболит его неправильные документы… (Третий пункт можно оставить без изменений.) Странно, что составители закона не додумались до таких очевидных вещей!" "Уоддок, вы ничего не смыслите в юриспруденции!" – ответил Лэдлоу, – "Над этим законом много лет корпели лучшие юристы страны, которые не одну собаку съели на всяких юридических тонкостях. Не мне и не вам давать им советы… Так что призвать к порядку ваших обнаглевших соседей по закону невозможно,"повторил он, – "Итого с вас – шестьдесят фунтов за юридическую консультацию!"
