– А ещё один свидетель видел, как вы удирали со склада с ним (магнитофоном) вобнимку, – добавил Маклуски.

– Все они врут! Я понятия не имею, что это за штука, – повторил Дэмпси.

По кабинету пронёсся разочарованный вздох. Работники полиции ненадолго призадумались, какие бы ещё аргументы им стоило применить при беседе с задержанным… Пару минут спустя молчание прервал голос Доддса:

– Дэмпси, давайте рассуждать логически: Ваша тактика всеобщего отрицания не просто нелепа, но и крайне невыгодна для вас самого! Начнём с того, что похищение данного магнитофона из мусорного ящика при складе не содержит в себе никакого состава преступления – поскольку похищенный предмет, строго говоря, вообще не является магнитофоном, а представляет собой бесполезную груду металла и пластмассы. Тинсдейл клянётся, что эта штука уже давно не фурычит… (Иначе он бы и не стал выкидывать её на помойку.) Если вы быстро признаетесь в её похищении, вы будете немедленно отпущены на свободу и сможете беспрепятственно вернуться на место вашего постоянного проживания; в противном случае мы будем вынуждены продержать вас в нашем исправительном санатории вплоть до полного выяснения всех сопутствующих обстоятельств… Подумайте сами: Стоит ли вам так упорствовать и подвергаться дополнительным лишениям из-за какого-то старого трухлявого неработающего магнитофона, целый год провалявшегося в каком-то мусорном ящике?

– Ничего подобного! – опроверг Дэмпси, – Эта вещь – совсем новая! Ещё позавчера её в этом ящике не лежало!

– Стало быть, вам этот предмет всё-таки знаком? – уточнил Мюррей.

– Конечно, знаком! – в голосе Дэмпси прозвучал вызов, – И не надо пудрить мне мозги! Отличить старую вещь от новой я уж как-нибудь смогу… Я каждое утро залезаю на этот склад и проверяю, не выкинули ли они чего новенького в мусорный ящик. Я точно знаю, что эта штука появилась в этом ящике никак не раньше вчерашнего утра!

– Нам нечего вам возразить! – охотно согласился Маклуски, – Вы абсолютно правы: Тинсдейл выкинул этот магнитофон в мусорный ящик только вчера вечером.

– Кстати, Дэмпси, для чего вам вообще понадобился этот магнитофон? – полюбопытствовал Доддс.

– Его можно будет кому-нибудь перепродать, – доверительно поведал предприимчивый бомж, – На вид эта штука выглядит неплохо. Все колёсики вроде бы крутятся…

Сотрудники полиции сдержанно усмехнулись – а затем Мюррей планомерно продолжил:

– Итак, вы всё-таки побывали сегодня утром на складе и ушли оттуда вместе с данным магнитофоном. Свидетель Тинсдейл своими глазами наблюдал, как вы перемахиваете через забор… Но позвольте узнать: А что вы делали на складе до того? (Я имею в виду: до того, как Тинсдейл вас заметил.)

– Дэмпси, перестаньте запираться! – вскричал в порыве чувств Бродбент, – Отвечайте прямо: Вы побывали сегодня в строительном вагончике или нет?

– Бродбент, возьмите себя в руки! – призвал коллегу к порядку Маклуски, – Вам не к лицу привносить в допрос задержанного дополнительную нервозность! Приберегите ваши эмоции для других случаев… Итак, Дэмпси, мы ждём вашего ответа! Удалось ли вам сегодня забраться в строительный вагончик на территории склада?

– Какой ещё вагон? – скорчил очередную недоумевающую гримасу задержанный.

Сотрудники полиции устало вздохнули сразу в четыре голоса.

– Уважаемый Дэмпси, ваше запирательство бесполезно! – попытался урезонить задержанного Мюррей, – Кроме вас, на складе со вчерашнего вечера не побывало ни одно постороннее лицо. Происшествие в вагончике – однозначно дело ваших рук и ног!

– Чистосердечное признание пойдёт вам только на пользу, – возобновил тактику пряника Доддс, – Сразу же после этого вы будете немедленно освобождены из-под ареста. Уже через полчаса вы снова будете сидеть на своей свалке и крутить колёсики своего магнитофона. (Мюррей охотно подарит вам его насовсем, если вы пойдёте на сотрудничество со следствием.) Ну неужели вам самому не хочется поскорее вернуться в родные места, к привычному образу жизни?

– Но не в моих правилах признаваться в том, что сделал не я! – проявил упорство Дэмпси, – Все мы знаем, что говорить неправду – нехорошо…

– Да чёрт бы вас побрал! – с трудом удержался от более развёрнутых комментариев Мюррей, – Дэмпси, наше терпение – на исходе! Если вы сию же минуту не признаетесь во всём, я… Я даже не знаю, что с вами сделаю! – сменил пряник на кнут он.

– Не могли бы вы выразиться поконкретнее? – поспешил вмешаться Маклуски, – Что именно вы собираетесь сделать с Дэмпси, если он не признается?

– Я отвезу его в Кардифф и сдам в тамошнее СИЗО! – пообещал в сердцах Мюррей.

Взоры четверых сотрудников полиции устремились на подозреваемого. У них ещё оставались надежды на то, что он поддастся их уговорам, быстро признается в совершённом правонарушении и избавит их тем самым от лишних хлопот… Дэмпси и в самом деле о чём-то призадумался. Через пару минут он очнулся от размышлений и глубокомысленно произнёс:

– Я слышал много хорошего про разные кардиффские изоляторы. Говорят, зимой там тепло, а кормёжка вполне ничего… Ну ладно, пускай меня везут в изолятор! – принял важное стратегическое решение он, – Значит, что я должен сделать, чтобы туда попасть: признаться или не признаваться?

– Давайте поступим следующим образом! – опять перешёл к прянику воспрявший духом Мюррей, – Если вы чистосердечно признаетесь в том, что побывали сегодня в строительном вагончике и расколошматили там все ящики, мы с Бродбентом завтра с утра сами доставим вас на машине в Кардифф и лично сдадим в этот замечательный СИЗО…

– Мы сделаем это с огромным удовольствием! – заверил сержант.

– Но я вам всё равно не верю! – Дэмпси с подозрением покосился на собеседников, – В прошлый раз вы меня обманули: обещали сразу освободить из камеры, а на самом деле продержали взаперти ещё целый день… Нет уж, дудки! Не дождётесь вы от меня никаких чистосердечных признаний!

– Ах, вот как? – вскипел от негодования Мюррей, – Подозреваемый отказывается идти на сотрудничество со следствием? В таком случае, нам больше не о чем с ним беседовать! Бродбент, отведите гражданина Дэмпси в его одноместные аппартаменты – те самые, где он уже сидел в ноябре месяце!

Бродбент повёл задержанного в одиночную камеру – а трое его коллег, более не стеснённые присутствием подозреваемого, наконец смогли обменяться между собой кое-какими откровенными комментариями.

– Вот ведь осёл! Ну и упёрся же он! – не смог сдержать эмоций Мюррей, – А мы из-за его упрямства можем угодить в довольно неприятный переплёт… Форрест (будь он неладен!) вернётся в Пантинктон на этой или на следующей неделе. Если к моменту его возвращения у нас не будет на руках письменного признания Дэмпси, этот мнительный бизнесмен наверняка подумает, будто мы с Бродбентом сами раскокали его драгоценную посуду…

– Но уверены ли вы, что именно Дэмпси её раскокал? – поставил вопрос ребром Доддс.

– А кто ещё мог это сделать? – ответил вопросом на вопрос Мюррей, – Со вчерашнего вечера до сегодняшнего утра Тинсдейл не видел на складе ни одного постороннего лица, помимо нашего дорогого Дэмпси!

– Ваш Тинсдейл многого чего не видел, – хмыкнул Доддс, – Вы сами только что слышали: Дэмпси признался, что посещает этот склад едва ли не каждый день. Крайне сомнительно, что Тинсдейл замечает его там с той же регулярностью… Возможно, мимо его внимания прошли визиты и каких-либо других посторонних лиц, – не стал исключать он.

– Как часто Дэмпси посещает этот склад – для нас это совершенно не важно, – обратил внимание Мюррей, – Фарфор хранится на складе лишь с прошлого вечера – а всё, что там происходило раньше, нас вообще волновать не должно. Но со вчерашнего дня Тинсдейл застукал в своих владениях лишь одного непрошенного гостя… Я полагаю, события разворачивались следующим образом: Сегодня рано утром Дэмпси в очередной раз пробрался на наш доблестный склад. Сторож Тинсдейл опять сладко спит в своей будке и ничего не замечает… Дэмпси открывает дверь в вагончик и заходит внутрь. Отперев дверь кладовки, он обнаруживает в ней какие-то большие ящики. Он в нетерпении отдирает с ящиков крышки и обнаруживает под ними лишь совершенно не нужную ему китайскую фарфоровую посуду. Вне себя от досады, он в ярости пинает ящики ногами…