От меня явно ждали ответа.

– Берт, я его не знаю. Впервые вижу этого малого, – произнесла я с ноткой раздражения.

– Не может быть! – воскликнула Берт с истерической ноткой.

Фотография покойника по-прежнему занимала весь экран, в то время как голос диктора комментировал:

– …неизвестного мужчины был найден в мужском туалете, с перерезанным горлом. Полиция установила время смерти – приблизительно между часом и тремя пополудни.

Рука Берт взлетела к ее горлу.

– Боже… А я ведь чуть не пошла с ним в «Галерею», – прошептала она. – Я могла бы быть с ним…

«Ну не в мужском же туалете», – подумала я, однако промолчала. Чего доброго, Берт решит, будто я не воспринимаю все это всерьез.

Что было весьма далеко от истины.

На экране возникла надпись, а прямо под подбородком трупа засветился номер телефона. «Всех, кто располагает какой-либо информацией, просим связаться с отделом по расследованию убийств в Луисвиле» – гласило сообщение.

Я ткнула пальцем в Берт:

– Это про тебя.

Берт словно не слышала. Она по-прежнему неотрывно смотрела на экран, хотя новости уже сменились рекламой пиццы.

– Всегда кажется, что подобные ужасы происходят только с людьми, которых не знаешь, – дрожащим голосом произнесла она. – До сих пор только один раз… ну, ты понимаешь… тот случай.

Наверное, это один из плюсов в жизни близнецов. Когда столько общих воспоминаний, то можно разговаривать скорописью.

Берт имела в виду события давно минувших дней. В то лето, когда нам с ней исполнилось по пятнадцать, убили супружескую пару по фамилии Сандерсен, проживавшую на нашей улице. Не сказать чтобы мы хорошо знали Сандерсенов – просто несколько раз присматривали за их детьми, однако гибель супругов сильно нас потрясла.

Когда тебе пятнадцать, трудно поверить, что люди умирают.

Казалось, на лице Берт не осталось ничего, кроме глаз.

– Нэн, но ведь я с ним разговаривала. Еще подумала, что у него глаза как у Пола Ньюмена.

Здесь мне пришлось поверить ей на слово: по снимку на экране судить было несколько затруднительно.

Я выключила телевизор и решительно сказала:

– Берт, ты должна пойти в полицию. Возможно, ты последняя видела этого человека живым.

Берт покачала головой:

– Последним его видел убийца!

Гм, логично.

– Берт, наверняка ты что-нибудь заметила. Какую-нибудь мелочь, которая могла бы помочь им поймать преступника.

Мне показалось, что на долю секунды в глазах Берт что-то промелькнуло, но она продолжала мотать головой.

– Я не знаю ничего такого, о чем бы стоило рассказывать полиции! Единственное, что я знаю, – он выглядел на редкость свежим.

Я смерила сестру долгим взглядом. Вполне возможно, Берт – последний человек на этой планете, который до сих пор употребляет слово «свежий» в применении не только к фруктам и овощам.

– Берт, по телевизору просили откликнуться всех, кто располагает какой бы то ни было информацией.

Берт упрямо зыркнула на меня исподлобья:

– Прекрати! Просто тебе хочется пообщаться с полицией – надеешься позабавиться. Как в тот раз, верно ведь?

На пару секунд я лишилась дара речи. Невероятно! Спустя столько лет Берт все еще помнит, как я решила немножко поиграть в великую сыщицу, когда убили Сандерсенов! Да нет же, конечно, мне действительно хотелось раскрыть тайну этого убийства. А как же иначе, когда тебе пятнадцать и рядом происходят такие волнующие события?

Честно говоря, мне тогда помешало лишь одно обстоятельство: загадочное убийство оказалось совсем не загадочным. По сути, полиции с самого начала было известно, что Сандерсенов прикончил любовник жены. Прийти к такому заключению не составило особого труда: любовник исчез из города в тот самый день, когда было совершено преступление.

Теперь же, глядя на сестру, я постаралась изобразить праведный гнев:

– Берт, при чем здесь эти глупости? Просто я считаю, что тебе следует исполнить свой гражданский долг. – Я потянулась за очередным ломтиком картошки. – В наше время слишком многие живут по принципу «Моя хата с краю» и не желают ни во что вмешиваться. А потом еще сетуют на разгул преступности!

Кажется, я неплохо проконопатила ей мозги. Но, очевидно, вершин мастерства в этой области еще не достигла, ибо потребовалось пятнадцать минут упорного труда, чтобы в конце концов уговорить Берт прокатиться в центр. Сама я ради такого случая даже согласилась переодеться в чистые джинсы.

И все-таки я добилась своего. Более того – добилась, не раскрыв истинной причины своего рвения.

Признаться, мне и вправду хотелось верить, что этот парень всего лишь обознался. Но позвольте, возможно ли, чтобы он перепутал Берт с кем-то еще, кроме меня? Говорят, что у каждого из нас где-то обязательно есть двойник, – но чтобы тройник?..

И тем не менее я предпочитала думать, что бородатый красавчик свалял дурака, приняв Берт за кого-то другого, а буквально через несколько минут откинул копыта.

И никакой связи между этими двумя событиями нет.

Но, если честно, все это казалось мне чертовски подозрительным.

Я никогда не скажу этого Берт, но, откровенно говоря, она чересчур наивна и доверчива. Эта женщина не так давно отправила двадцать долларов небезызвестному шарлатану Оралу Робертсу, уверявшему, будто без дополнительных пожертвований Господь не сегодня-завтра призовет его на небеса. Я твердила Берт, что не стоит ничего посылать Оралу: пускай Господь призовет этого типа на небеса – это убедит неверующих куда скорее, нежели все выкрутасы Орала. Не говоря уже о том, что именно на небесах он и мечтал очутиться в конечном итоге. Но куда там! Берт не желала внимать моим доводам и осталась при убеждении, что ее денежки пошли на благое дело.

Так что, учитывая легковерие сестренки, вполне возможно, дела обстояли не совсем так, как ей виделось. Что, если тот тип не был знаком ни с Берт, ни со мной и, однако же, по какой-то причине пытался внушить ей обратное? Например, для того, чтобы она любезно проводила его туда, где ему суждено было встретить свою погибель?

От этой мысли меня мороз пробрал по коже.

– Сядешь за руль? – Я протянула Берт ключи от ее машины.