Аня Триббиани
Синдром отмены
Глава 1
Я хочу быть ребёнком: наивным и смелым,
Ничего не бояться и верить в добро.
Я бы снова писала по черному белым:
Два плюс два – ну, четыре, конечно, равно!
Ну, конечно, боялась бы в школу без сменки,
И, конечно, бежала бы первой с звонка.
С каждых чашек молочных спивала бы пенки!
И не знала бы вовсе, что значит тоска.
Я боялась бы папу (и маму, наверное),
Я боялась бы поздно вернуться домой.
Мне казалось бы все в этой жизни бессмертным,
И ничто не тревожило б детский покой.
Я хотела бы плакать от ссадин и шишек,
И не плакать от горя ушедших людей.
Я б без всякой любви целовала мальчишек,
Я б ребёнком была среди этих детей.
Я любила бы все, не боясь ошибиться,
Я бы каждое утро спешила гулять…
Вот бы в мире детей мне опять очутиться -
На неделю, на день, на минуточек пять!
Но, похоже, я выросла – стала огромной,
Беззащитной, но взрослой. Хорошей и злой.
И домашней я стала, и стала бездомной,
И тяжелой я стала, и стала простой.
Ах Астахова, «Я хочу быть ребёнком»
6 июля,
около 10 часов ночи
Дорогой дневник!
Я уже чувствую, как буду скучать по маме – несмотря на то зло, что она мне причинила.
Маленькие девочки всегда любят больше отца, чем мать. Поэтому, когда мне было три года, я отбирала у мамы из рук кухонный нож, вступаясь за папу, не понимая, что опасаться нужно как раз-таки его.
Лишь встав взрослее, я вставала на её сторону – до тех пор, пока он однажды не ударил меня о стену головой.
Мне было десять. Мать меня не защитила.
Честно признаться, по-настоящему я буду скучать только по своей собаке. Ах, Лакки, как жаль, что я не смогу забрать тебя с собой!
Мне только что исполнилось восемнадцать, моему парню – девятнадцать. Нам обоим уже давно не нужны родители. Особенно такие…
С Рокки мы с детства жили по соседству, частенько вместе сбегая из дома, но всегда возвращались. Нам не хотелось обратно, к родителям-алкоголикам, но идти нам было некуда.
Теперь же, наконец-то, мы – взрослые и свободные. Мы поступаем правильно, уезжая.
Лакки я временно отдала подруге. Как обустроимся с Рокки, я вернусь за псом. Я обещала.
7 июля,
8 часов утра
Это день настал: мы сбежали.
Старенькая машина моего деда – это единственное, что ещё не пропили родители: к счастью, Рокки вовремя подсуетился и угнал её в заброшенный гараж.
Авто смешно дребезжит, хотя от этого мне совсем не весело. Просто я стараюсь оставаться на позитиве. Надеюсь, что мы уедем достаточно далеко.
7 июля,
около 11 часов ночи
Я – ужасный водитель, очень неуверенно еду по мокрой дороге. С утра шёл дождь, а сейчас, ближе к обеду, он прекратился. И теперь туман.
Правда, вожу я всё же лучше Рокки, поэтому, думаю, вести автомобиль придётся мне, по большей части.
Плохо только то, что мы поссорились в дороге. За весь день мы впервые поели в закусочной на бензозаправке, а после двинулись дальше по маршруту, но я быстро почувствовала усталость. Я растолкала спящего Рокки и попросила его подменить меня, но он отказался, ссылаясь на то, что уже выпил пива. И, действительно, он оказался поддатым.
Я психанула, он – тоже. Мы впервые накричали друг на друга и, казалось, ещё чуть-чуть, и Рокки ударит меня. Это ужасно! Я вспомнила, как в пьяном угаре дрались родители – и мне, бывало, тоже доставалось… Я не хочу проходить через это снова!
Я растерялась. Не зная, как действовать дальше, я остановилась на шоссе возле леса, помня о том, что с пьяным лучше не спорить и нужно вообще оставить его в покое.
Мне не хотелось ночевать в машине, потому что из-за долгой езды с непривычки мышцы стали ныть и затекать. На это Рокки сказал, что у нас нет лишних денег на номер в мотеле. Вот же эгоист! Наши общие деньги на пиво и сигареты себе он потратил, а в дешёвой ночлежке мне отказал!
Когда ему приспичило «сходить в кусты», я переместилась на заднее сиденье, подложила автомобильную подушку под голову и накрылась с головой тонким пледом. Казалось, я быстро усну, потому что глаза дико слипались, но не тут-то было: он вернулся, сел на переднее пассажирское сиденье и почти мгновенно захрапел.
Промучившись с полчаса, я, взяв свой рюкзак и кофту, вылезла из машины. Мне захотелось проучить Рокки. Интересно, что он будет делать, когда обнаружит моё отсутствие?
Глава 2
Три дня назад
Тёмные завитки листового травяного чая гипнотически расползались по воде в фарфоровой кружке, словно чернила.
Держа плетёную корзинку с цветущими гортензиями в одной руке и чашку лекарственного чая в другой, Дина торопливым шагом пересекала обставленную антикварной мебелью гостиную, когда в заднем кармане её джинсовой юбки завибрировал мобильный.
От неожиданности девушка вздрогнула и чуть было не расплескала обжигающий напиток, но всё же проигнорировала звонок, при этом скорчив смешную недовольную гримасу – словно она хотела чихнуть, но, наморщив очаровательный веснушчатый курносый носик, смогла задержать этот самый чих в себе.
«Чёрт бы тебя побрал!» – в сердцах тогда подумала Дина, прекрасно зная, что в такую рань ей мог позвонить только один человек – и к гадалке не ходи. – «Но в этот раз я ему не уступлю! Ни за что, ни за что!» – злорадно подумала она.
И тут, откуда ни возьмись, ей под ноги кинулась внушительных размеров сибирская кошка золотистого окраса по кличке Алиса. Дина зацепилась носком за ковёр и, ещё не осознавая, что произошло, растянулась на полу.
Её испуганный писк заглушил звук разбившегося фарфора – безусловно, чашка в руке девушки не выдержала столь «нежного» знакомства с паркетом из ольхи.
Неуклюже бежавший за Алисой Базилио – пятнистый дымчатый котёнок породы Египетская мау, выпучив и без того огромные миндалевидные глаза изумрудного оттенка, с интересом приблизился к хозяйке.
«О-о-о!» – недовольно пробурчала она про себя, уткнувшись в ворсистый белый ковёр – впрочем, уже не настолько белый: из корзинки выпала половина кустов гортензии, а вместе с ней, конечно же, и земля.
«За что мне всё это?».
– Эй, Дина, ты там в порядке? Почему так долго несёшь ростки? – словно из тумана донёсся женский окрик.
– М-м-м! – промычала сквозь зубы ведьма, переворачиваясь на спину. У неё не было сил говорить.
Котёнок шумно обнюхал рассыпанную землю и гортензии, потом добрался до шевелюры хозяйки. Смачно на неё чихнув – аж подпрыгнул на месте, он вытащил крохотный розовый язычок и, как ни в чём не бывало, начал громко лакать разлитый на полу чай.
У Дины хватило сил только махнуть на него правой рукой. Голова гудела, всё тело тряслось, а пересохший рот, казалось, наполнялся кровью.
– О, господи, Лика! Беги сюда, скорее! – испуганным голосом крикнул мужской голос где-то поблизости, но она уже ничего не видела.
«Я проклинаю тебя, мой "любимый" бывший муж! Даже на расстоянии ты причиняешь мне одни беды!» – именно об этом была последняя мысль Дины, прежде чем она потеряла сознание.
