Жрица обернулась ко мне, сверкнули янтарные глаза на ее лице. Медленно она начала снимать с себя платье, оголяя упругую грудь, плоский живот, чудесные изгибы желанного тела. Я боялся двинуться, чтобы не дать своим желаниям вырваться из-под контроля. Она улыбнулась, отвернулась и двинулась к воде. Зайдя в озеро, она поманила меня пальцем. И я пошёл.

Вода охладила кожу, но не привела мои мысли в порядок. Девушка подошла ко мне ближе. Я чувствовал ее горячее дыхание на своей шее.

– Я должна предупредить тебя, – тихо произнесла она, врываясь в мое сознание.– Моя первая ночь с мужчиной омрачена проклятием. Тот, кто захочет обладать мной, получит дар и проклятие Богов. Готов ты к этому?

Моим ответом был поцелуй в желанные губы. Я сминал их своими, проникая языком в её рот, все глубже, боясь, что она растворится в тот миг, когда мои руки коснутся ее.

Но она осталась в моих объятиях, с готовностью поддавшись вперёд. Она терлась об меня, рыча и кусая мою шею, царапая мою спину коготками. Закинув одну ногу мне на бедро, она насладилась на меня, мягко впуская внутрь . Я исступленно двигался в ней, целуя ее мягкую грудью, кусая за соски. Она стонала, протяжно и глубоко. Лучшая музыка для моих ушей.

Мы вышли на берег и продолжили предаваться любви и страсти. Она нежно двигалась на мне, держа меня за руки, сжимаясь все сильнее. На пике, я закинул голову назад, глядя на мерцающие звёзды, переливающиеся радугой.

Отдышавшись, она поцеловала меня в губы долгим, нежным поцелуем. И пока я дремал под тенью пальм, она тихо исчезла из оазиса и из моей жизни.

Наказание последовало на следующий день. Меня окружили восемь мужчин, одетые в длинные балахоны, пока я работал. Они молча отвели меня во внутрь храма, в самую темную комнату. Не сказав ни слома, жрецы Храма воткнули нож глубоко мне в сердце, затем грубо вытащили на улицу и оставили истекать кровью у ступеней. Я не помнил, как оказался опять в том же Оазисе. Добрый человек оттащил меня сюда, наблюдая за моими последними минутами. Умереть под спокойный шелест воды прекрасно, так думалось мне. Затем наступило утро. Первое утро моей новой жизни.

Незнакомец, спасший меня, точил клинок у костра, когда я очнулся. Он с тоской посмотрел на меня, затем предложил флягу с водой.

– Ты стал жертвой древнего существа. Женщины ее рода издревле обманом заманивают мужчин в свои сети. Тот, кто лишит ее невинности, обретёт дар вечной жизни. Прекрасный и самый ужасный дар небес, – объяснил мне мой спаситель. – Если ты не готов – я помогу тебе отказаться от этого бремени. Серебро спасёт твою душу, пока не стало слишком поздно.

Мужчина молча кивнул на кинжал в его руках. Но, я отказался. Моя рана затянулась за один день. Так началось моё путешествие длиною в вечность. Мой спаситель помог мне собрать всё необходимое, и в ночь третьего дня мы расстались, чтобы никогда не увидеться вновь.

И вот, спустя сотни лет я стою на холме, навеянном ветром над разрушенным Храмом. Свет факелов больше никогда не осветит его. Теперь сюда наведываются лишь туристы. Бродя внутри заброшенного строения, я руками счищал песок с рисунков на стенах в поиске ответов. Или послания, оставленного ею. И лишь одна надпись, как мне казалось, была сделана для меня.

«Ты останешься моим рабом навсегда,»-гласило ее письмо. Я улыбнулся, закрыв глаза, вспоминая нашу прекрасную ночь, что омрачила всю мою жизнь.

Теперь я – скиталец, вечно бредущий по свету в поисках одной женщины, которую буду всегда любить и желать до скончания мира. В осознание того, как страсть может разрушить жизнь и подарить совершенно новую. И каждую ночь мне будут снится ее горящие в темноте оазиса глаза. Она – мой цветок в пустыне, моя погибель и моя вечная любовь.

Вечер на мягких лапах подкрался незаметно, нашептывая сказки с помощью своих помощников: южного ветра и соловьев. В маленькой деревушке, окруженной горами и лесами, все уже сидели по домам, уютно устроившись перед печками. Трубы над домиками непрерывно выпускали из себя белёсый дым, улетавший высоко-высоко в небо. И вот солнце окончательно скрылось за горизонтом. Небо замерцало от белый точек-звёздочек, становившийся всё ярче с каждым мгновением. Ночь окутала мир холодным одеялом. То был вечер перед одним из любимых праздников жителей деревни.

Маленький мальчик наблюдал за закатом, прижавшись пухлыми щучками и курносым носом к окну. От стекла шла волна холода, но он продолжал упорно следить за тем, как темнело небо над горизонтом. А после, убедившись, что ничего не пропустил, малыш спрыгнул с огромного сундука и направился к печке. Накануне дня поклонения горам бабушка всегда рассказывала детям одну и ту же притчу. Мидео – так звали мальчика, любил эту историю, но мало верил в неё: в шесть лет уже начинаешь понимать, что не все истории правдивы.

Укутавшись в цветастый вязаный плед, он обнял маленькими ручками свою сестру. Она сонно перебирала крупные петли, глядя на оранжевые всполохи огня в печи. На плите засвистел чайник.

Бабушка, хлопотавшая до этого на кухне, вошла с резным подносом, а на нём неспешно дымили три чашки горячего чая. Она опустила поднос детям на пол, взяла свою кружку и устроилась в своем кресле. Мысли её были где-то далеко. Сладкий чай согрел ее связки, и она начала тихо пересказывать легенду.

"Это случилось много лет назад. На месте нашей деревни пролегала ровная долина, населённая людьми намного выше нас. Они гордо ходили по полям, перешагивая огромные реки, будто это были весенние ручейки после таяния снега. Дневной прогулкой было для них дойти до моря, на что мы тратим несколько дней. Жили они в огромных избах, сложенных из брёвен тысячелетних дубов. И был у них мир и благодать друг между другом.

Их поселением управлял старейшина, которому ведомы были события будущего и прошлого. Каждый месяц он делал предсказания, а все жители слушали его. Если сказал он не сеять пшеницу на западном холме – все послушаются. Если сказал, что двое, бывшие раньше врагами, станут отличной семейной парой – через месяц все будут гулять на свадьбе. Всё случалось так, как он предсказывал.

И был у него сын – наследник рода, самый прекрасный юноша в деревне – Ивор. Статный, огненоволосый с искрящимися синевой глазами, прямым носом и волевым подбородком. Своими мускулистыми руками он мог поднимать десяток тяжёлых валунов. Но, отличался также и добротой, было у него огромное сердце, в котором каждому находилось место: и воды наносит и со сбором урожая подсобит. А когда во хмелю песню затягивал – все диву давались, какой у него низкий и бархатный голос. Отца почитал, как и положено ребёнку почитать своего родителя, ни разу краснеть старейшине за сына не пришлось. И суждено было ему жениться по расчету. Так было предсказано. Иначе огромное несчастье падёт на род людей-великанов. И впервые за всю свою долгую жизнь, а великаний век тянулся многие столетия, не послушал отца Ивор. И звали его зазнобушку Айволин.

Красавицей она была: длинная белая коса до пят, светлая кожа, розовый румянец, глаза зелёные, как свежие весенние листочки. Она вся будто светилась изнутри, как солнышко майское. А когда она шла по деревне – все ей вслед глядели и стар и млад. Нежная, добрая, верная, любящая – так о ней все говорили.

Айволин всем сердцем верила в каждое предсказание старейшины, как и все великаны. Она неукоснительно выполняла наказы, прислушивалась к советам. Была послушной и никому не перечила. Но в этот раз сердце было громче разума и слов предсказателя. А сердце её пело рядом с Ивором.

Долго он ходил к неё под окошко с букетами полевых цветов. Каждую ночь подбрасывал на лавку, а на рассвете только и слышен нежный вздох Айволин: заметила значит. Думала она, думала, стоит ли играть с судьбой, и решила: стоит. Согласилась она на свидание к нему пойти. И вот только и видно, как с утра пораньше Ивор по тропинке к тайному озеру ходит, а потом Айволин туда же. Они гуляли вместе, держась за руки под светом луны, скрываясь ото всех. Сложно было прятать чувства, но другого выбора у них не было. Помните, дети, черные пни у дальнего края леса? Поговаривают, будто это Ивор и Айволин не моли скрыть свою пылающую страсть, даже огромные дубы сгорели. Так прошла весна, даря им маленький лучик надежды на счастье.