– Вы точно никогда не учили письменность, господин маг? – лукаво спросила Эидис, в конце очередного урока. – Слишком уж быстро вы учитесь. Скоро мне нечего будет вам рассказать.

– Привычка, госпожа, – улыбнулся я. – Когда привыкаешь много учиться, любое знание даётся легче.

Сегодня мы записывали знак «день» и все его производные. Хм… Ну, то есть те, что дочь лорда знала. И это занятие только начало. Сейчас соберусь, дойду до дома и сяду за повторение. Важно не только запомнить написание, но и отточить каллиграфию, в этом тоже есть сходство с иероглифами. У госпожи Эидис даже углём по бересте получается аккуратная коленчатая вязь, а у меня какие-то кривобокие каракули. Но это пока… Главное – у меня начало получаться читать простые сочетания, которые она мне пишет.

Времени совсем мало стало. Утром тренировка с Йоргом, он с меня живого не слезет, если пропущу. Рукопашную мы кое-как подтянули, но она, как и меч, всё равно даётся мне тяжело, с ножом немного проще. Подлая наука шагатских моряков, мне почему-то как раз по плечу пришлась, хоть я намного уступаю Йоргу или Льёту, но с Хельги, которого тоже всю зиму гонял бывший сотник, частенько получается стоять на равных, борется он отлично, а вот с оружием особых хитростей не знает. После тренировки иду на занятие по грамоте, потом самоподготовка, а работу с картами и другими техниками никто не отменял. Ещё и, бывает, вытаскивают на охоту, чтобы я, видите ли, «к крови привык». Глупость какая-то, честное слово. Тут не знаешь, как их от кровавых воспоминаний исцелить, а они всё туда же. Но с нашим воякой не забалуешь, так что за зиму я самолично добыл одного оленя, пять зайцев и троих рябчиков. Оленью кровь пришлось пить. Вроде как, охотничий ритуал, чтобы быть сильным. Не знаю насчёт силы, но полоскало меня от этого угощения знатно.

Погожих дней становится всё больше. И уже частенько бывает, что сосульки днём начинают ронять капли, а снег становится тяжёлым и липким. Правда, по ночам холод стоит просто жуткий, и снегопады налетают из гор, но весна надвигается неумолимо. Всё чаще мы стали обсуждать планы будущего путешествия, прикидывать, что нужно будет взять с собой. Мешки, одежду и снаряжение подготовили за зиму, но, сколько ни готовься, всё равно забудешь что-то.

Вспоминал ли я о доме? Каждый день. Земля продолжает мне сниться, даже спустя все эти месяцы. Правда, воспоминания о машинах, компьютерах, самолётах и электричестве, всё чаще кажутся фантазией, как будто я тысячу лет уже живу в этих заснеженных горах и никогда больше не увижу родного мира… Неведомая Коллегия, с ещё более неведомыми магами, уже не кажутся мне мостиком, ведущим обратно, скорее уж сейфовой дверью, за которой может ничего не оказаться. Но даже не это больше беспокоило.

Всё чаще мы задумывались о том, как идёт война. Как ни крути, а хульдры живут здесь в почти полной изоляции. Не получится ли так, что за эти месяцы сгинули уже и Элвелан, и Кьюст? Что, если мы, так удачно, притаившись, прямо под носом у бездушных, выйдем прямо к ним в лапы? Вряд ли Пятеро или уже Четверо, простили нам убийство некроманта. Значит, могут быть засады в наиболее вероятных местах выхода из гор, и шпионы могут быть, как пить дать. Это уже не мои рассуждения, а Йорга. Он из Антеро и его разведчиков, наверное, всё вытряс, пытаясь просчитать вероятность того, что нас схватят в предгорьях. Получалось, почти наверняка, оставались охотничьи тропки, но наши проводники – не единственные знатоки этих мест.  Выходит, подготовиться нужно тщательно и постараться проскользнуть на равнину тогда, когда нас не ждут.

У меня, в отличие от Йорга, свои методы. Памятуя о том, как мне удалось подслушать разговор ведьмы с Дейтом, я захотел посмотреть, получится ли провернуть подобное снова. Взял  у Йорга его карту, сделанную совместно с командиром разведчиков. Вот на ней и Кьюст – полоска земли, протянувшаяся вдоль между Серебряными горами и двумя морями, Змеиным и Туманным. А вот и главный город – Морхейм, чуть выше него – россыпь деревенек у озёр и точки пограничных застав у границ с полуостровом Хусмьорк и Элвеланом.

Так. Значит, положим карту в то место, которое хочу посмотреть, сосредотачиваемся на чувствах, внимание внутрь картинки. Есть! Только что я сидел за столом в нашем доме, и вот уже обнаружил, что по пояс провалился в сугроб, вполне себе реальный и холодный сугроб. Темно ещё, вокруг, хоть глаз выколи. Но стоило оглянутся, увидел горы вдалеке, значит, это равнина. Надеюсь, что равнина, вон и лес совсем рядом. Кое-как выбрался из сугроба и заметил сверкающую точку среди деревьев. Кажется, то, что надо. В прошлый раз карта «выбросила» меня точно к хижине ведьмы. Может, и сейчас я оказался рядом с теми, кто нас подстерегает?

Глаза успели привыкнуть к темноте, и теперь видно, что и равнина, и горы по мере удаления от меня превращаются в размытые наброски, как будто кто-то намалевал их небрежно, акварелью на листке, только ближнее пространство обретает объём и детали. Ну а чего удивляться? Я, правда, никак не могу разобраться в том, моё ли это ограниченное воображение не может воссоздать всей картины, или просто мозг экономит энергию, не желая «вырисовывать» иллюзии до мельчайших деталей. Правда, снег под ногами хрустит, да и ветер промозглый донельзя, хоть в шубе экспериментируй.

Среди деревьев пылал костёр, вокруг которого устроились пятеро человек. Когда приблизился, сразу стало понятно: не охотники и не случайные путники, которых ночь застала в лесу. В свете костра видны добротные хижины, мы такие тоже строили, когда уходили в лес на несколько дней: каркас из жердей, переплетённых ветками и покрытых лапником, поверху уложен слой снега, для утепления. Такое для ночёвки на одну ночь не строится, да и сами мужчины, устроившиеся у огня, выглядят скорее тёртыми ветеранами, чем звероловами, вон у этого дядьки через всё лицо наискось, шрам, точно от удара мечом, а у его соседа за поясом клевец, совсем не охотничье оружие.

Я притаился за хижиной. Хотя в прошлый раз Тёмный меня в упор не заметил, лучше не рисковать. Всё-таки в прошлый раз и обстановка была немного другой: не было ни леса, ни вообще чего-то, кроме хижины… Послушаю немного.

Как назло, дядьки оказались неразговорчивыми, просто сидели, хлебали варево из котла, судя по запаху, суп или бульон. Наконец, тот самый, со шрамом, отставил чашку в сторону и свистнул негромко. Через минуту из темноты вынырнул ещё один человек, а один из сидевших у костра поднялся и скрылся в ночном лесу. Понятно, дозорного выставили.

– Замёрз, – пожаловался новоприбывший. – И чего мы здесь торчим?

– Велели, вот и торчим, – ответил мужик со шрамом, который тут, похоже, за главного. – Видел кого?

– Пусто. Слушай, Мёртвый, я на это дело согласился, чтобы золотишка заработать, а не замёрзнуть до смерти.

– Супа поешь, согреешься.

– Мне не суп нужен, а тёплая постель и бабёнка поласковее. Уже седмицу тут сидим. А зачем, спрашивается?

– Не твоё дело. Тебе охота нищих на тракте потрошить?

– Хоть какое-то веселье…

– А ведь Ворон прав, – прогудел здоровяк с длинной бородой, заплетённой в косу. – Ты, Мёртвый, так и не сказал нам, ни кто наниматель, ни что надо делать.

– Я говорил.

– Сказал, сколько заплатят, но что делать, не сказал.

– Ловим всех, кто идёт от гор. Дорога тут одна, мимо нас не пройдут.

– Ловим?

– Ловим, допрашиваем и в расход.

– А что за людишки? Что спрашивать?

– Какие-то беглецы из Элвелана. Перешли дорожку не тем людям…

– Я тоже переходил дорожку не тем людям и что-то за меня столько золота не дают…

– Не понимаю, на что ты намекаешь.

– Подозрительно это. Не получится так, что нам сталью заплатят?

– Послушай-ка, Боров, а не слишком ли много вопросов?

Тон у вожака стал совсем недружелюбным.

– Просто хочу знать, что нас ждёт, – пожал плечами бородач.

– Это только Один знает, – огрызнулся главарь. – Хочешь у него спросить? До святилища пару дней пути, но платить тебе за них никто не будет.