Но, несмотря на успехи, в «повторном» освоении карт, нужно признать правоту бывшего сотника. С людьми я общался крайне мало, в том числе и с дочерью лорда. Она заходила несколько раз к нам, справляясь о том, как живётся и всем ли нас обеспечивают, но дальше дежурных разговоров и обмена любезностями не дошло.
Если честно, чем вести пустопорожние беседы, мне интереснее было возиться с картинками или сидеть с закрытыми глазами, мыслено расширившись до размеров Вселенной, погрузив мозг в состояние, где разница между воображением и явью стирается. Исцелял израненную за два месяца скитаний, душу и собирал её застрявшие в событиях осколки: вот кровососы жрут оленя… вот чекан врубается в шею бездушного… вот старшина Снор падает с ножом в горле… Можно верить в это, можно не верить, но такая процедура ещё на Земле, помогала многим моим клиентам «стирать» мучившие их воспоминания и травмы, а здесь оказалась просто жизненно необходимой. Йорг говорил, что в такие моменты, моя кожа начинает едва заметно светиться.
Что-то разболтался я… Похоже, готов делать всё что угодно, лишь бы с леди не встречаться. Ладно, рано или поздно, всё-таки придётся объясниться. Почему бы не сейчас?
Ещё раз покосился на развалившегося у стены бывшего сотника, подхватил с вбитого в стену деревянного костыля меховую куртку с шапкой и двинулся на выход. Сапоги мы по зимнему времени даже в доме не снимаем.
Холодно на улице, снег, ветер сразу под куртку забрался. Такое ощущение, что не весна, а самый разгар зимы. Хорошо, что рукавицы натянул заранее, а то на ледяном ветру их надевать – удовольствие ниже среднего, – пригнул голову, зашагал к дому, где наши дамы квартируют. Здесь с этим строго: мужчины в мужских домах, женщины в женских, никакого смешения. Захотели интима – будьте добры жениться, отдельное жилище себе построить да жить, как положено предками, да и то, как семья разрастётся или прислуга появится, дом сразу делят. Правда, это больше у людей, хульдры без прислуги обходятся. Голову наклонил, чтобы снег по лицу не хлестал и двинулся вдоль по единственной улице посёлка. Тут недалеко, буквально через пару домов, но пока шёл, чуть в снеговика не превратился.
***
Госпожа Эидис была дома. Сидела в углу, у масляного светильника и что-то шила. Здесь рукоделие – повальное женское хобби, независимо от сословия и расы. Фритта, за которой прочно закрепилась должность служанки, тоже обнаружилась тут. Вот странно, я-то думал, они с Льётом где-то гуляют.
– Добрый вечер, госпожа. Здравствуй, Фритта.
– Господин Алек, – откладывая шитьё в сторону, поприветствовала меня дочь лорда. – Что вас привело к нам?
– Хотел побеседовать с вами.
Госпожа Эидис кивком указала Фритте на дверь, и та, поклонившись, начала собираться, но сначала поставила на стол кувшин с подогретым мёдом.
– Присаживайтесь, господин маг, – предложила Эидис. – О чём вы хотели поговорить?
– Госпожа, вы ведь знаете, о том, что Скъельд решил остаться здесь?
– Он приходил ко мне вчера. Не вижу этому препятствий.
– Согласен. Каждый выбирает сам, но мы всё же собираемся уйти отсюда, как только откроются перевалы. Хотел спросить. Пойдёте ли вы с нами или останетесь здесь?
Хлопнула дверь, Фритта вышла из комнаты, Эидис проводила служанку взглядом и задумалась.
– Это непростой вопрос, господин Алек, – ответила она помолчав.
– Я думаю, здесь вам будет безопаснее…
– Вы правы, но… Разве я могу остаться в стороне, когда моя земля захвачена врагами. Слишком много моих людей сгинуло в пламени дракона.
– Это не ваша вина, миледи…
– Как и не ваша. За нас решили Пятеро.
Ох, не с того мы начали разговор… Я ведь до сих пор спрашиваю себя, правильно ли мы поступили, спалив загон для создания бездушных. И каждый раз, когда я об этом вспоминаю, вздрагиваю от того, как тихо горел огромный сарай, в который загнали три сотни человек. Ни единого выкрика, только гул пламени, да треск горящих брёвен, словно все пленники уже были мертвы. И нечеловеческая сила Дейта, поглотившего триста душ…
– Значит, не останетесь?
Она отрицательно покачала головой.
– У меня ещё больше причин идти в Коллегию, чем у вас. Там армии, магия, магические существа, способные опрокинуть Тёмных. Отец рассказывал мне и… я читала в книгах.
Кстати, о чтении. Как-то я совсем позабыл о книгах, не до того было, а ведь если бы я мог сам прочитать донесение ведьмы или письмена на ноге у птицы-бегуна, возможно, всё пошло бы совсем иначе. Как только объяснить то, что маг не умеет читать?
– Госпожа, мне неудобно вас просить…
– О чём же? Я думала, после того, что мы пережили, уже ничего неудобного между нами быть не может.
«Это тебе у Йорга лучше спросить. Он бы много чего рассказал…», – подумал я, а вслух произнёс:
– Я воспитывался вдали от Элвелана, госпожа, и если говорить на языке королевства меня научили, то с учителями письма и чтения в тех краях были сложности…
– Вы хотите, чтобы я помогла вам научиться читать и писать? – удивилась Эидис. – Как же вы научились магии?
–Книги написаны на мёртвых языках, госпожа. Тот, кто меня учил, тоже умел читать только их…
Ну, да… Ложь, конечно, не то что шита белыми нитками, а скорее скреплена степлером и скотчем вкривь-вкось. Остаётся только уповать на то, что госпожа Эидис не разбирается в мёртвых языках, а также на собственную репутацию честного человека.
– Чтение открывает те двери, что закрыты безграмотному практику. Я могу просить вашей помощи.
– Конечно!
Она даже порозовела от радости.
– Благодарю вас.
– Только вот, книг у нас…
– О! Пусть это вас не беспокоит, достаточно объяснить мне принципы чтения и правила письма. Постараюсь не сильно обременять вас.
– Не беспокойтесь, господин Алек. Вы сделали для нашей семьи больше, чем целая Коллегия.
– Спасибо за добрые слова, госпожа. Когда мы сможем приступить?
– Достаньте где-нибудь бересты. Бумаги и чернил здесь мы не найдём, но хотя бы углём по бересте будете тренироваться писать.
– Достану.
– Хорошо. Чем я ещё могу вам помочь?
– Благодарю, госпожа, мне уже пора.
Откланялся, напялил быстро одежду и вышел. Только на улице сообразил, что так и не прояснил ничего. Склероз, что ли, начинается? Ладно, в другой раз…
***
И как я мог раньше забыть про обучение чтению? Ведь планировал же разобраться во всех этих закорючках, а вместо этого засел за эксперименты с картами… Взялся бы ещё осенью, глядишь, уже бы что-то мог худо-бедно читать, и хоть имя своё накарябать. Ничего, наверстаю.
Бересту я, наверное, собрал всю, какую можно было— ободрал найденные поленья, но кора с них подходила плохо – слишком грубая и пересохшая. Пришлось тащиться в лес на тяжеленных лыжах, на заготовку сырья, не одному, само собой. Несмотря на то что в долине целых два посёлка, дворов по десять в каждом, волки сюда тоже заходят, очень даже часто, тем более зимой. Так что, взял с собой Льёта с луком. Волков мы не встретили, зато парень настрелял рябчиков.
Когда Йорг узнал, что я с госпожой Эидис, теперь буду изучать грамоту, посмотрел на меня, как на полоумного. Ну да, отправлялся за одним, а вернулся совсем с другим. Ну и ладно, мне учёба важнее его рассуждений, кстати, и дочка лорда, если я буду рядом, чаще, может быть, перестанет волком смотреть на ту же Илту.
Занятия мы начали сразу после того, как я раздобыл всё необходимое, но учиться письму с помощью бересты и угля – это… У меня было полное впечатление, что я стал кочегаром. Или шахтёром. В общем, перефразируя дедушку всех октябрят: «Грамотность в белых перчатках не делается». Правда, госпожа Эидис оказалась прекрасной учительницей. Те самые знаки, что я видел на капище, и магических печатях, что-то вроде местных рун, только в отличие от скандинавских, коих было… даже не помню сколько, но немного, этих, целая сотня, да ещё сочетания по два-три знака, дают разное значение… Впору не с рунами сравнивать, а с китайскими иероглифами, которые ни один человек полностью выучить не сможет за всю жизнь. Но я старался, зубрил знаки, которые дочь лорда начертила мне на широкой доске, измарал и отскоблил целую гору бересты, и угля только за пару недель перевёл столько, что на пару мангалов шашлыка точно бы хватило. Но прогресс налицо – десяток –полтора сочетаний, уже могу записать, правда, очень простых, но и от этого радостно.