В аграрных обществах торговля играет подсобную роль: натуральное крестьянское хозяйство ориентировано на производство необходимого для выживания и уплаты податей продукта. Даже в этих условиях самые инициативные подданные, часто выходцы из национальных меньшинств, котором было запрещено заниматься земледелием, подобно евреям, начинают торговлю на дальние расстояния. Обычно она носит элитарный характер обмена высокомаржинальными товарами, примером чего является Великий Шёлковый путь (II в до н. э.-XV вв.). Созданные для международной транзитной торговли «восточные» цеха, несмотря на своё могущество в Индии, как правило, находятся под мелочной опекой государства, наряду с функцией защиты своих членов, взаимопомощи и определения цен, вынужденно занимаясь организацией круговой поруки, раскладкой налогов и повинностей среди своих членов. Через цеха также производились принудительные закупки властями у ремесленников части произведённой продукции по ценам ниже рыночных[39].

Купцы – необходимый, но потенциально опасный элемент в социальной иерархии аграрного государства. Их состояние не соответствует социальному статусу и имеет не бюрократический корень. Конфуцианство ставит торговлю на последнее место в иерархии профессии, видя в нём малоприличное занятие. Власти сохраняют приверженность этому принципу, ограничивая «престижное потребление» для купцов. Со времён «воюющих царств» в Китае действуют ограничения в отношении торговцев. При императоре У-ди торговцам запретили ездить на лошади, носить шёлк, а также поступать на службу их потомкам. Всегда сохранялась угроза конфискации имущества: семье Тацугоро из Осаки задолжали многие аристократы – местный правитель в 1705 году конфисковал имение Тацугоро и отменил все его права на предоставленных в заём средства, сославшись на то, что семья живёт не по статусу[40]. Попытки конфискации имущества еврейских купцов, кредиторов королевского двора, предпринимают в Англии Эдуард I, во Франции – Филипп IV, в Испании – Филипп II. Изгнанию их подвергли в Королевстве Арагона и Кастилии (1492) и, спустя три столетия, в России при Елизавете Петровне.

Власти аграрной деспотии с недоверием взирают на побережье как на источник потенциальной децентрализованной угрозы – со стороны морских разбойников и (идеологической) христианских миссионеров. Деспоты ограничивают судоходство, как в Китае со времён Чжу Юаньчжана. Деспоты используют приморские территории в качестве зоны ссылки или вовсе избегают контроля над ней, как Аксумские негусы, которые под влиянием нападений арабских пиратов в Красном море и Аденском заливе перенесли столицу с побережья в более безопасное Эфиопское нагорье. Неудивительно, что разработка контрактного права, справедливое и транспарентное судопроизводство, развитие банковского сектора, создание торгового флота – неотъемлемые составные элементы эффективного торгового капитализма – так и не развились на Востоке. Богатейшие коммерсанты неевропейского мира – арабские торговцы шёлком, китайские продавцы фарфора, индийские владельцы специй – не сумели выпростаться из унизительного амплуа государевых слуг на «коммерческом фронте», удовлетворяющих возрастающие аппетиты паразитической элиты, которая всё чаще требует экзотические товары из зарубежья. При этом эти слуги по-прежнему остаются потенциально ненадёжными, опасными.

Аграрное государство развивается в двух формах: в форме монархии централизованной и «феодальной»[41]. Централизованные часто являются полиэтническими державами, «феодальные» – «вассальными» землями централизованных империй или их бывшими частями. Преобладание той или иной государственной структуры зависит от характера доминирующей угрозы: при децентрализованной, нерегулярной угрозе – при морских набегах викингов или нашествиях кочевников – торжествует «феодальная» форма. В её основа крайне устойчивая модель взаимоотношений «лорд-слуга». Она возникает как реакция на ослабление центральной власти, влекущей распад централизованной империи – как в Японии в эпоху Фудзивара или в Китае времён «Троецарствия». Европейский феодализм – отдельный феномен, порождённый римским наследием[42]. Местным феодалам со своими армиями и крепостями легче справиться с мобильными разбойниками, чем многочисленному, но далёкому столичному войску. В то же время они бессильны перед полномасштабным вторжением централизованного государства, воины которого вырезают всю феодальную династию и уничтожают память о прежних традициях налогообложения, устраивавших и крестьян, и господ. Феодалы также часто ведут разорительные для крестьян войны с друг другом, что провоцирует бегство земледельцев с земли. Раннесредневековые европейские государства – «гептархия» в Британии или вестготские королевства в Пиренеях были адекватным ответом вызову эпохи норманнов, арабских завоевателей и венгерских кочевников.

Но при постоянной масштабной угрозе – со стороны иностранного государства или союза варварских племён, с каковой столкнулся Китай во эпоху династии Хань, воевавший с кочевниками хунну, или в Танский период, когда Китай сдерживал Тюркский каганат, – побеждает форма централизованной монархии, способной дать консолидированный отпор внешнему врагу. Централизованная монархия в результате «династического цикла» может распасться на несколько частей: в соответствии с культурно-историческим делением (как держава Александра Македонского после битвы при Ипсе) или административным межеванием. Величайшая централизованная империя Хань в результате «восстания жёлтых повязок» распалась на три царства: У, Вэй и Шу. После многолетних войн государству Вэй во главе с династией Цзинь удаётся вновь объединить Китай. Распад империи Маурьев во II в. до н. э. начался с династического кризиса – убийства Брихадратхи, последнего императора из династии Маурьев, и захвата власти полководцем Пушьямитрой Шунга. Земли Индии были поделены между Греко-Бактрийским царством, империей Шунга и державой Сатавахана. Земли Индостана пребывали в раздробленности до возвышения империи Гуптов.

Ключевая черта централизованной империи – разделение военного и налогового аппаратов. Вооружённые силы финансируются централизованно, а не на основе местных финансовых ресурсов. Собирает средства многочисленная гражданская бюрократия, охватывающую всю страну. Сращённость этих аппаратов создаёт постоянную угрозу восстания местных военачальников, начала междоусобиц между наследниками престола, распада многонациональной империи. Показательно, что Дарий I, подавивший восстание лжецаря Гауматы, в начале своего правления вывел из-под контроля сатрапов финансовый фонд, оставив в каждой из пяти столиц подчиняющийся шахиншаху гарнизон. Это обеспечило Персидской империи многолетнюю стабильность, резко увеличив мобилизационный потенциал, который ко временам Ксеркса достиг невероятных масштабов.

Разветвлённый бюрократический аппарат позволяет аккумулировать финансовые возможности многих регионов, сохранять между ними мир и, самое главное, содержать многочисленную боеспособную армию. Периоды централизации – время внутреннего и внешнего мира, стабильности, обеспечивающей медленный рост благосостояния подданных. Поэтому политическим идеалом для Конфуция, живущего в период «Воюющих царств» (V–III вв. до н. э.), становится централизованное государство с сильной властью правителя, которое он подразумевал под «родовым строем». Именно к нему он призывал вернуться[43]. Современные исследователи выделяют три государства, на протяжении аномально длительного для аграрного мира времени сохранявшие высокие темпы роста подушевых доходов, – Аббасидский халифат, Сунский Китай и Япония эпохи Эдо. Все они были могущественными централизованными образованиями. Для прочих стран аграрного общества характерен многовековой застой в динамике увеличения доходов населения[44]. Неслучайно в памяти современников расцвет централизованной империи – «золотой век», во время которого пика развития достигает литература, поэзия, наука, появляются благоприятные условия для торговли. Династическая линия стабилизируется: общество вырабатывает образ «добродетельного государя», которому правители стараются соответствовать. Государь заботится о стране, понимая, что она перейдёт по наследству его сыну. В истории величайших аграрных цивилизаций Азии – Индии и Китая – «золотые века» приходятся на период расцвета централизованных империй: империи Маурьев (IV–II вв. до н. э.) и государства Гуптов (III–VI вв.) в Индии и империй Хань (III в. до н. э. – III в.) и Тан (VII–X вв.) – в Китае, когда эти государства достигают пика территориальной экспансии.