– Вы сказали «пачки отвиснут», – напомнила Агнесса Эдуардовна. – Пачка – это одежда балерины.

– Ну… просто выражение такое, – начал объяснять наш главный по пиару и рекламе.

– «Отвиснет пачка» в переводе на литературный язык означает «от удивления рот откроется», – прошипела Аня, для которой Холин – как красная тряпка для всех рогатых животных.

– Жаль, что не увижу балетное представление, – расстроилась Несси, но тут же воспряла духом: – Обожаю все, что связано с красотой. Можно билетик попросить?

– Нет, – отрезал Егор, – количество мест ограничено, они все уже заняты.

На лицо Агнессы Эдуардовны село выражение детской обиды. Холин продолжил:

– Завтра Степа покажет, на что она способна, все ахнут, увидев ее.

Я наконец обрела дар речи:

– Зачем ты назвал куклу так же, как меня?

– Прикольно же, – потер руки парень. – Кстати, теперь здорово сэкономим на «вешалках».

– Кукла никогда не заменит живых девушек, – отрезала я. – И, наверное, она немалых денег стоит. Нецелевое использование бюджета не приветствуется.

– Фирма «Бак» всегда опережает прогресс! – радостно объявил Холин. – Мы впереди всех! И завтра утрем всем нос! Онлайн-управляемая модель! Сплошные плюсы! Не ест, не пьет, не нюхает, не ширяется, не капризничает, не требует подарков и увеличения гонорара, не злится, что ее плохо накрасили или не то на нее надели, не уходит в загул, не хамит фотографам и журналистам, не спит с женатыми, не…

– Не соглашалась на использование своего имени для робота! – начала сердиться я.

– Оно тебе не принадлежит, – отбил мяч Холин. – Мария, Татьяна, Наталья, Елена, Ольга и так далее. Тысяч баб так зовут. И Егоров тьма. Имя – оно для всех. Вот чужой авторский псевдоним – допустим, Милада Смолякова – нельзя писателю на свою книгу поставить. Но!

Егор захихикал.

– Если бабенка имеет паспорт, где стоит «Милада Смолякова», то она тоже может начать стряпать свои книжки под фамилией Смолякова, и никто ей ничего не скажет.

– Маша, Таня, Лена, Оля, – повторила моя помощница. – Я сама вот Аня. Никакой агрессии по отношению к другой Анне не испытываю. Но Степанида! Можешь назвать еще женщину, которая откликается на Степу?

– Да! – радостно кивнул Егор. – Их полным-полно! Степанида Борисова, прекрасная певица из Якутии. Саможикова Степанида, актриса Хакасского театра «Читiген».

– Похоже, ты хорошо подготовился, – заметила Аня. – Слышала и про Борисову, и про Саможикову. Яркие, красивые, замечательные, талантливые. Но они далеко от нас. Одна в Якутии, другая в Хакасии. В холдинге «Бак» – да и вообще в мире моды – Степа одна! Когда манекен появится на Неделе красоты, все вмиг Козлову вспомнят. Ты просто решил ее посмешищем сделать.

Холин нажал на пульт, кукла молча поковыляла к двери, Егор пошагал за ней. На пороге он обернулся.

– Имя «Степанида» пришло мне на ум просто так! Не следует думать, что решил прославить нашу великую начальницу. Адью вам.

Парень скрылся в коридоре.

– Степочка… – жалобно начала Несси.

– Сейчас дам вам билетик на Неделю красоты, – быстро отреагировала я и открыла ящик стола.

– Три штуки, – не растерялась Агнесса Эдуардовна. – Мне, Белке и Базилю.

– Рыба великолепна! – восхитилась Ирина Ушина. – Впервые такую ем. Но не могу понять, кто это. На осетрину не похожа. Стерлядь?

– Судак, – пояснила я.

– Неужели? – удивилась Ушина. – Он обычно сухой. Здесь гениальный повар.

– Поэтому он у нас и работает, – улыбнулась я.

– Когда вы предложили встречу в ресторане, я представила его по-другому, – призналась помощница Ильина. – Зал, посетители. А тут один столик и нет официанта, вы сами еду принесли.

– У нас есть кафе для сотрудников, – начала объяснять я. – И на каждом этаже открыты заведения для покупателей. Но там шумно, сложно обсуждать дела, о которых не следует никому знать. И порой не надо, чтобы гостя видели в нашем здании. Для переговоров с такими лицами и было сделано особое помещение.

– Просто шпионский роман, – рассмеялась Ирина. – Сначала вошла в квартиру на первом этаже, на двери которой кодовый замок, набрала комбинацию, которую вы сообщили, прошла по коридору, наткнулась на вторую дверь со своим запором. Лишь преодолев все препоны, увидела вас!

– Зато никто из любопытных не приметил вас, – улыбнулась я. – С едой просто. Заказывается доставка из одного нашего ресторана. Ее сюда приносят, думая, что жилец решил пообедать. Оплата картой. Пакет следует оставить на столе у двери. Его никто не тронет. Весь дом принадлежит нам, подъезд всегда заперт.

– М-да, – протянула Ирина, – заинтриговали… Что за беседа предстоит?

– Вы работаете у Ильина уже год, – начала я.

– Верно, – согласилась Ушина.

– И как? – улыбнулась я. – Не задумывались о смене места работы?

– Да каждый день мечтаю удрать от Николая, но некуда! – воскликнула Ирина. – Если хотите что-то от меня узнать в обмен на нормальную работу, то все расскажу. Ильин… он… ну… с ним очень тяжело. Семь пятниц на неделе у мужчины. Вечером в понедельник показываю ему расписание на вторник. Читает, одобряет, велит вызвать клиента на девять утра. Отлично. Клиент сидит в приемной. Полдесятого. Николая нет, мне становится неудобно, начинаю, как дура, бормотать о пробках. Десять. Нет хозяина. Клиент упорный, не уходит. Полдень. Здрассти вам! Приехал! В приемной полно народа. Ильин в кабинет – шмыг, меня зовет: «Что за парад под дверью?» Показываю ежедневник. Николай рукой машет: «Убери их всех. Скажи, меня вызвали в Кремль к президенту, сейчас уеду».

Я тихо захихикала и включила чайник.

– Следовало другую отмазку придумать: «Мы с президентом едем на рыбалку!»

Ушина обозрела эклер, который лежал на тарелке.

– Да уж! Врать следует с размахом… Кроме постоянных неувязок с расписанием, Ильин еще постоянно ругается матом. И все в «Болтуне» любят нецензурную лексику. А я верующий человек, меня коробит.

– Каким образом вас тогда занесло в холдинг, который выпускает «желтую» прессу? – изумилась я. – Правда, у нас тоже кое-кто не прочь язык распустить, но в основном сотрудники хорошо воспитаны.

Ирина опустила голову.

– Обычная история. Служила редактором в маленьком издательстве. Платили копейки. Я не была замужем, жила с папой, генералом в отставке, он получал солидную пенсию, паек. И без дела не сидел, работал. Нормально все было у нас. Потом отец скончался. Телефон сразу замолчал. Пенсия и паек испарились. Моих денег еле-еле хватало только на коммуналку. Вы не поверите, просто полезла в интернет и нашла объявление: «Руководящему лицу требуется личный помощник. С десяти до семнадцати. Зарплата плюс бонус, пять дней в неделю». Я помчалась по адресу, поговорила с женщиной. Через два дня позвонили: «Приходите завтра. Вас приняли на работу». Ну и…

Ирина замолчала, я усмехнулась:

– Сидите в офисе с раннего утра почти до ночи, выходной если раз в две недели дадут, то прямо праздник, денег в разы меньше, чем на собеседовании озвучили, но обещают прибавить, ваши предшественницы дольше полугода там не задерживались.

Ушина кивнула.

– Верно.

– У нас другие условия, – сказала я и протянула собеседнице листок.

Стало тихо. Минут десять женщина изучала текст, потом оторвалась от него.

– Звучит как сказка! Что следует сделать, чтобы написанное стало явью для меня?

– «Болтун» может опубликовать статьи, которые опорочат Маргариту Ласкину. Если поделитесь информацией по этой теме, то на следующей неделе можете начинать работать у нас, – объяснила я.

Ирина покраснела.

– Могу лишь сказать, о чем говорят в среде начальства. Не так давно умерла Лариса, жена Николая. Ильин очень переживает и считает, что ее отравила Ласкина.

– Зачем Рите так поступать? – задала я вопрос.

– Зависть! – коротко ответила моя собеседница.

– Вряд ли, – возразила я. – Маргарита – жена очень богатого человека, брак у них счастливый. Если сравнивать финансовое состояние Ильина и Ласкина, то у второго казна побольше.