Сова сообщил, что меня ожидает сам сандайме и проводил в знакомый кабинет, который вроде как не сильно, но заметно изменился. Вместо легкого аромата рамена тут теперь пахнет табаком. Не погаными дешевыми сигаретами, а нормальным таким трубочным табаком. Откуда знаю, что трубочным? Да вон трубка на столе у деда Сарутоби. Явно недавно совсем дымил. Он тут пожар ненароком не устроит? Совсем недалеко от потенциального источника возгорания целая кипа бумаг сложена.

На Хирузене-саме надет белый плащ, такой же, как на Минато в день его гибели. Голову венчает дурацкая ромбовидная шапка. Выглядит хокаге немного посвежевшим, но все еще старше своего не такого и дряхлого возраста. Ничего, отойдет, придет в форму.

— Присаживайся, Оками-сан, — усталый старик кивнул мне на стул, который поставили для посетителей. — Нам есть что обсудить.

— Да, есть. Соболезную вашей утрате. Я про Бивако-сан. Мы с ней не были знакомы, но я любой утрате соболезную, — я села, не вальяжно развалилась, а аккуратно села, сложив руки на груди. — Как погиб Минато? Почему роды Кушины были в городе, когда все знали, что это опасно?

— Минато-сана и Кушину-сан убил Девятихвостый. У тебя немного неправильная картина событий.

— Биджу освободился во время родов, когда печати ослабли и вырвался в город. Нет, не так?

— Моя супруга, Бивако-сан, принимала роды у Кушины-сан. Ее и вторую акушерку убили. Все происходило далеко за пределами Конохи. Убийца извлек Кьюби из тела Кушины-сан и призвал в Коноху. Это был кто-то из клана Учиха, обладающий шаринганом. Кто-то достаточно сильный и быстрый, чтобы сразиться с Минато и не проиграть. Девятихвостый находился под управлением злодея, который манипулировал биджу при помощи гендзюцу. Я смог выбросить биджу из города, затем Минато-сан переместил его туда, где находилась Кушина-сан, которая помогала мужу сдерживать Кьюби во время процесса запечатывания. Я успел увидеть, как все происходило, но не смог пробиться через барьер Кушины-сан. Им обоим пришлось пожертвовать собой, чтобы запечатать Кьюби в новом сосуде. Ты правда хочешь услышать подробнее? Я повидал многое на своем веку. Гибель Хаширамы-самы и Тобирамы-сенсея, например, но даже мне морально больно говорить о произошедшем с Минато-саном.

— А мне слышать больно. Да, вы правы. Спасибо, что рассказали. Но еще один вопрос. Какой больной ублюдок за это в ответе? Как нам его найти и отлюбить так жестко, чтобы ему и после реинкарнации икалось?

— Он был в маске. Но предположительно Учиха Мадара, бывший лидер клана, изгой, который и раньше пытался уничтожить Коноху.

— Ну хоть не Чико. Не хмурьтесь, я пробую шутить, иначе совсем тошно. Стоп-стоп, мне про Мадару на уроках пропаганды втирали. Ему же лет сто сейчас должно быть! Какого биджу Минато одолел столетний дед?

— Не сто, около девяноста. Сильным шиноби отмерен больший срок жизни, чем остальным. Хотя мало кто его проживает. Про себя я уверен, что погибну в сражении задолго до тех лет, что прожил Мадара. Но Минато-сан погиб от руки не человека, а девятихвостого лиса.

— Переходим ко второй части вопроса. Где найти Мадару-куна и как его отлюбить?

— Я не знаю. Никто не знает. Расследование идет. Пытаемся посекундно реконструировать действия каждой из сторон, но информации мало. Тебе я рассказал всё, Оками-сан. Кроме несущественных деталей. И еще одного момента. Относительно моих дальнейших действий. Десять миллионов рье. Такую сумму я собираюсь назначить за твою голову.

— Че? — старый тролль, походу, специально подобрал слова так, чтобы вогнать меня в ступор. Если ему нужна моя голова, так вот она я. Заберет мою башку прямо сейчас. Человеку, который биджу палкой гоняет я противопоставить смогу ровно ничего, абсолютный нуль. Особенно будучи настолько истощенной. А пока я в отключке находилась, мог того же результата вообще без усилий добиться.

— Десять миллионов рье. Столько я предлагаю назначить за твою голову, Оками-сан, но исключительно за живую, не за мертвую.

— Все еще не врубаюсь. Нафига? Если мешаю, вы на порядки круче меня. Берите и убивайте.

— Ты будешь объявлена в розыск как свидетель по нападению Кьюби. Вместе с твоей репутацией разрушительницы городов, мало кто будет сомневаться в твоей причастности к произошедшему.

— Че? На меня всех собак повесить собрались? Нафига? И нафига мне это говорите? — я по всякому крутила ситуацию в голове и откровенно не выкупала. Что старый хрен, люби его биджу, задумал?

— Клан Учиха. Очень многие будут склонны обвинять в произошедшем их, несмотря на то, что Учиха опора Скрытого Листа, одна из. Мне нужно найти другую точку приложения негатива. Ты подходишь идеально, Оками-сан. И потому я спрашиваю у тебя разрешения объявить награду за твою голову. Через десять лет ты сможешь забрать ее сама, просто придя в Коноху лично. Один миллион за каждый год преследования. Не прошу ответа прямо сейчас.

— Двадцать миллионов!

— Не опасаешься, что охотников за головами станет слишком много, Оками-сан? Десять миллионов, эта сумма не обсуждается.

— Тогда как насчет охраны, чтобы эти миллионы никто не мог забрать? Хатаке Какаши выжил? Мне бы не помешал защищающий меня гений.

— Какаши-кун выжил, но ты ведь хочешь попросить о других шиноби, Оками-сан? Завышаешь ставки, надеясь выторговать желаемое? Я прав?

— Да как с вами вообще торговаться-то? На ходу подметки режете. И я могу отказаться? Если вы такой дофига умный, слушаю ваше предложение, — назову желаемое сама, получу меньше, обозначит он, смогу говорить о большем. Наивно, конечно. Ну вот не умею я торговаться с настолько большими дядями. Опыт подсказывает, что я в итоге всегда подписываюсь на ту сделку, к которой меня склоняют. Тут хотя бы карты все открыты. Ну, какая-то часть карт.

— Да, ты вольна отказаться. Это деловое предложение, а не угроза. В случае отказа, я оставлю тебя в покое. Умино Фумито и Хьюга Хатиро могут отправиться с тобой, если пожелают. Оба получат бессрочные командировки в Скрытый Водоворот, подписанные задним числом еще Минато-саном.

— У клана Хьюга на меня виды. Так-то они тоже крутое предложение делали. Обещали с освоением Узушио помочь. Сейчас, без Минато, мне с этим будет сложнее.

— Я договорюсь с Хьюга. Ваше соглашение о помолвке перенесется на десять лет вперед. Как раз к тому моменту, когда свадьба будет иметь более реалистичные перспективы, чем в двенадцатилетнем возрасте.

— Мне тринадцать меньше, чем через два месяца, знаете ли, — машинально сказанная присказка больно кольнула в сердце напоминанием о сестренке Кушине. Вот в память о ней и буду использовать.

— Еще Узумаки Марин, и Каноно-сан, и их дети. Это все дети Узумаки. Мои подданные, как королевы Узушио. Марин вообще жена Юки Коху, адмирала моего военно-морского флота. Будущего адмирала, пока у меня всего один корабль.

— Тебе есть куда их забрать? Сможешь защитить их от охотников за головами?