Между нами проходит минута молчания, пока я прогоняю комок в горле.

— Мы найдем ее, — повторяю я. — Я обещаю.

Час спустя, после ухода Тэмми, мой телефон вибрирует.

Я улыбаюсь еще до того, как проверяю, надеясь, что это Лэндон. У меня никогда так не кружилась голова из-за парня, и каким-то образом переписка с ним делает мой день более сносным.

Или, может быть, это из-за сотрясения мозга или обязательного выходного на неделю.

Однако Эйприл по-прежнему всегда здесь. Память о ней преследует меня, и даже в спокойные моменты я никогда по-настоящему не забываю, что какой-то части меня не хватает.

Но Лэндон заставляет меня улыбаться, и это больше, чем я могла надеяться.

Я ахаю от удивления, когда вижу текст.

Привет, это Ривер. Я знаю, что времени мало, но ты занята сегодня вечером?

Я хмурюсь. Я так и не дала ему свой номер, так что он, должно быть, получил его от Лэндона.

Нет. Для чего?

Я все еще чувствую себя неловко после нашей последней встречи. Я знаю, что он знает, что я сделала с его курткой, и когда он уходил с Лэндоном, он даже не попрощался.

Лэндон сказал, что Ривер поможет мне, но я не могу отделаться от ощущения, что это может быть потому, что он чувствует себя обязанным.

Хорошо. Потому что я сворачиваю на твою улицу.

Он что?

Я перечитываю текст; не уверена, что мои глаза работают должным образом.

Нет. Он определенно сворачивает на мою улицу, а на мне только шорты для сна и тонкая белая майка.

Практически ничего не остается для воображения — и каким бы заманчивым ни было открыть дверь подобным образом, я не уверена, каким был бы его ответ.

Я в приподнятом настроении, но в ужасе.

Я снова останусь с ним наедине после того, как размазала свое пятно по его одежде, как животное.

Но если он приедет, я уверена, это означает, что он здесь, чтобы поговорить об Эйприл, и это хороший знак.

Это именно то, чего я хотела.

Может быть, он даже не придет в куртке?

К счастью, мой огромный лавандовый свитер висит на подлокотнике дивана. Я надеваю его как раз в тот момент, когда раздается стук в дверь.

Мой желудок трепещет, и его пряный, насыщенный аромат проникает в мои чувства, когда я открываю дверь.

Прошло всего несколько дней, но я уже забыла, каким красивым он был.

Его волосы растрепаны, как будто он нервно проводил по ним пальцами. Его глаза потрясающего лесного цвета, и он смотрит на меня с голодом. Его глаза скользят по моему телу, прежде чем он встречается со мной взглядом.

— Привет, — говорит он низким голосом.

А еще на нем другой пиджак. Он из черной кожи в обтяжку, и в сочетании с его темными джинсами он выглядит как воплощение всех моих мрачных фантазий.

У меня пересохло в горле, и моя половая железа пульсирует под свитером.

— Привет, — прохрипела я в ответ.

— Можно мне войти? — спрашивает он. Мой взгляд устремляется к его губам, и я сглатываю. Они всегда были такими полными?

— Конечно, — отвечаю я, отступая в сторону, чтобы он мог войти. Я смотрю, как он кладет ноутбук, который держит под мышкой, на стойку, а затем поворачивается ко мне.

В его глазах читается напряженность. Здесь только он и я; нет Лэндона, Бена или Девина, которые защитили бы меня от всего, кем является Ривер.

Ривер и его выразительные усталые глаза.

— Когда ты в последний раз спал? — Спрашиваю я его, уже зная ответ.

Он наклоняет голову и приподнимает бровь, но не отвечает.

— Только не говори мне, что это было здесь, — говорю я. — Это было несколько дней назад.

Он скрещивает руки на груди, и я наблюдаю, как куртка натягивается на его мышцах. Мой живот трепещет в предвкушении, а соски упираются в майку.

Натянуть этот свитер в последнюю минуту было отличной идеей.

— Когда ты в последний раз спала? — он возражает. — Ты уже должна была спать. Я чуть было не проехал мимо, но у меня возникло ощущение, что ты, вероятно, в очередной раз игнорируешь советы врачей.

Я чувствую, что краснею, и он ухмыляется.

— Именно так я и думал, — подтверждает он. — Знаешь, тебя невероятно легко прочесть.

Я усмехаюсь. — Это твоя работа, не так ли? Разбираться в людях вокруг тебя?

Он обдумывает свой ответ. — Да, — признает он. — Однако на днях я не смог тебя раскусить, когда ты появилась с этими печеньками. Требуется многое, чтобы застать меня врасплох.

— А теперь? — Спрашиваю я, страшась ответа. — Я действительно такая скучная и предсказуемая, как ты думал?

Неуверенность всплывает на поверхность, и старые оскорбления моего бывшего всплывают у меня в голове.

Предсказуемая. Избалованная. Нуждающаяся. Скучная.

Но Ривер просто хихикает и одаривает меня подобием улыбки. — Нет. Ты полная противоположность. Чем больше я узнаю о тебе, тем меньше мне хочется держаться подальше.

Однако это не комплимент. Он говорит загадочно.

— Звучит не слишком радостно по этому поводу, — саркастически говорю я, подходя ближе к нему.

Как я могла не сократить дистанцию между нами? Моя внутренняя Омега ничего так не хочет, как быть рядом с ним, независимо от того, насколько он расстроен.

Я нахожусь в нескольких дюймах от него, когда он прерывисто дышит. — Клянусь, я пришел помочь тебе сегодня вечером, — шепчет он с болью в голосе. — Я пообещал себе, что ничего не буду делать.

Моя внутренняя Омега делает сальто назад и издает отчаянный вопль.

— Ничего не будешь делать? — Тихо спрашиваю я. — Например?

Его руки сжаты в кулаки по бокам, и он скрипит зубами. — Черт возьми, Скайлар, послушай меня. Я испорченный. Я… блядь, — шипит он. — Ты не захочешь нне одну мою часть. Я обещаю тебе.

У меня кружится голова.

Он хочет этого, как и я.

Воздух густой, заряженный электричеством, и мое влагалище пульсирует.

— Но ты хочешь меня, — говорю я.

Он стонет и закрывает глаза. — Конечно, хочу, — бормочет он, делая еще один прерывистый вдох. — Ты понятия не имеешь, что ты начала. Но добром это не кончится.

Мое тело болит. Мне нужно это. Если он не прикоснется ко мне, я сгорю.

— Ты обещаешь? — Дрожащим голосом спрашиваю я.

Он открывает глаза, и его взгляд темнеет, отчего у меня по спине пробегают мурашки. — Скажи мне ”нет", — тихо говорит он, протягивая руку, чтобы погладить меня по щеке. Я закрываю глаза и напеваю от прикосновения, глубоко вздыхая.

— Я не подхожу тебе, — шепчет он. — Я ни для кого не подхожу. — Другая его рука ложится мне на талию, и я резко открываю глаза.

У него глаза прекрасного зеленого оттенка, такие темные и насыщенные, что я могла бы в них утонуть.

— У тебя невероятно ужасное представление о себе, — бормочу я, когда он наклоняет голову.

Его губы в нескольких дюймах от моих, и это все, что я могу сделать, чтобы не потерять равновесие.

Мое влагалище болит, жидкость медленно стекает на мои хлопчатобумажные шорты, и он вздыхает у моих губ. Он весь из мяты, специй и Ривера.

Затем его губы оказываются на моих, и я становлюсь дикой.

Меня так давно никто не целовал, что на секунду я начинаю волноваться, что забыла, как это делается. Но, судя по тому, как он рычит мне в рот, его язык переплетается с моим, я, должно быть, что-то делаю правильно.

В этом нет ни нежности, ни целомудрия. Это отчаянный поцелуй, я запускаю руки ему под рубашку, чтобы почувствовать его пресс, а он впивается пальцами в мою талию.

— Я знаю, что ты сделала, — выдыхает он мне в ухо, когда я трусь об него, вставая на цыпочки, чтобы прижаться бедрами к его. — Я знаю, что ты сделала с моей курткой, грязная девчонка.

Он прижимается ко мне, как скала, и я стону, когда он покусывает мою шею. — Ты кончила на мою куртку, — выдыхает он. — Ты потерлась своей киской о мою куртку и ожидала, что я не замечу?

— Я… — выдыхаю я, пытаясь найти разумное объяснение своим действиям. — От тебя так хорошо пахло… Мне нужен был… Альфа…