«Тот, кто был мне нужен – недоступен,
Если быть точнее – не пришёл,
Что-то потускнели мои будни,
Я из-под картофеля мешок.
Тот, кого я ждал – не постучался,
Всячески взывать уже невмочь,
Я ведь не начну уже сначала,
Тушу мне толкать или волочь?
Почерк неразборчивый, признаюсь,
Что-то не горит во мне огонь,
Мне, как будто, ветром сдуло парус,
Так и не взобрался на Афон.
Мысли о безудержной печали,
Мне и погрустить невмоготу,
Знаешь, я сегодня и не чаю,
Плыть ли, улететь или тонуть.
Люди, без которых я бессилен,
Люди, украшающие быт,
Люди столько грязи намесили,
Жаль, что даже ими я забыт.
Люди разбежались по квартирам,
Кто-то их пораньше отпустил,
Я их не удерживал насильно,
Я лишь был развилкой на пути.
Люди не осудят по одежке,
Только лишь по гибкости ума,
Если от меня чего-то ждёшь ты,
Я блюю от яркости путан.
Я не осуждаю и не роюсь,
В грязном окровавленном белье,
Я ведь не посыльный и не конюх,
Сплетни не храню в своём уме.
Знаешь, эти жалкие интриги,
Мерзкие, как дым дешевых смол,
Я ведь не считаю себя диким,
Ты хоть посмотри в моё лицо!
Люди поубавились с годами,
Толку мне гадать в кофейном гуще,
Если не смогли меня оставить,
Значит не считали меня лучшим.
Значит, я всего лишь, как попутчик,
Значит, остановка на пути,
Я хотел хоть чуточку быть лучше,
Я бежал от скуки и рутин.
Люди, дорогие мои люди,
Жалко и болезненно порой,
Хочется при встрече – даже пнуть их,
Хочется облить их кислотой.
Хочется, но я ведь бездыханный,
Знаете, усталость, как болезнь,
Вы там улетайте в свои Канны,
Солнце ведь приблизит ваш конец.
Знаю, омертвевший злобный циник,
Пялится мне в зеркало, в упор,
Знаю, не спасти меня вакциной,
Проще не ходить ко мне во двор.
Люди, я умею быть жестоким,
Кто-нибудь, вколите дофамин,
Кажется, никто вот так не смог бы,
Брошенный, остаться не таким».
