С этими словами она кивнула на Евгению Витальевну, и ту впечатало в стену мощнейшей волной. Аня пошатнулась. Нет-нет, не может быть… Но благодаря костюму англичанка вскинулась, едва коснувшись пола. Жива!

– Не смей! – заорала Аня, направляя во врага энергетический поток, каким раньше победила ораву резиновых демонов. Сидящее на троне существо в облике женщины с еле заметным трудом приподнялось. В магическом урагане, смешиваемом с порывами из пальцев Ники, ледяными глыбами, которыми Кристина наловчилась убивать чудищ в недавнем бою, и слабыми огненными шарами вставшей на ноги учительницы, хозяйка резиновых демониц шла навстречу Ане, лишь немного щурясь, словно от бьющего в лицо бриза.

Она была совсем близко к продолжающей бороться принцессе. Потянулась и схватила пылающий у той на груди камень. Заветный защищающий сарафан исчез, а ястребиные когти оставили две глубокие отметины на коже.

Завладев артефактом, женщина вернулась на трон. В её глазах плескался триумф.

– Сам я не оживил бы его, проспавший так долго. Но теперь он и его мощь – навеки мои! Скажи, принцесса, ты чувствуешь, что потеряла всё, даже не успев получить?

– Что тебе надо от нас? – жалобно выдохнула Аня, оседая в объятиях Ники. Царапины на коже горели, в висках стоял гул. И никаких сил больше не было. – Где мой брат? Отпусти нас, камень же у тебя, – жалко попросила она.

– Отпустить?! – Женщина взвизгнула так, что, казалось, лопнули барабанные перепонки, и разразилась безудержным хохотом. – Почти два века в темноте и пустоте за попытку воззвать к совести, несколько часов пьянящей воли и новые шестнадцать лет в сырой пещере – всё это дело рук твоих предков и твоей матери, принцесса! И ты думаешь, что я вышвырну тебя скрываться от Хранительницы Зла беззаботно и свободно?! Нет, принцесса, ты и эти крысы уже никогда не увидите солнца, как я не видел света все эти долгие годы!

– Но ведь мы не виноваты, – взмолилась Кристина. – И даже не понимаем, в чём вы нас обвиняете!

– Не понимаете? Не виноваты?! А виноват ли Дух Справедливости, стремившийся вдохновить жалких дрожащих тварей, повинен ли он в том, что был создан, только дабы из-за этих ничтожеств вечно томиться в мучительном заточении?! Нет, жители Луны! Авелилон пал шестнадцать лет назад, но моё возмездие не окончено. Я уничтожу каждую бежавшую крысу. И не важно, ускользнула она в день его краха волею королевы или три с половиной десятка столетий назад из-за страха и природной жажды предательства! Вы умрёте все. И вы трое, и ваш помощник, и кошка-хранительница. Навсегда покинете этот мир и вернётесь кто в камень, а кто в преисподнюю!

– Ты наивно полагаешь, что Аня уже разбудила артефакт, – подала голос молчавшая до тех пор Салли, выпрыгивая на груду пыльных обломков и высоко вскидывая голову, которую тянул книзу тяжёлый ржавый ошейник. – Убей девочку – и тебе уже никогда не видать его полной силы!

– Что тебе ведомо о силе камня, хранительница? – насмешливо уронила противница, но озабоченность промелькнула на её лице.

– Вот именно! Я – хранительница. И ты сама должна понимать, что, проснувшийся, он не оставил бы от тебя и дымки тумана!

– Раньше – быть может, – зловеще улыбнулось непонятное существо. – Но та, что сотворила меня когда-то, была шокирована уродством душ авелилонцев не меньше вашего покорного слуги. Она вдохнула в меня грандиозную мощь, уснувшую вместе со мной в недрах, пока сама судьба не исторгла нас навстречу мести.

– О ком ты говоришь?

– Пусть это не волнует тебя, кошка-хранительница. Дара хватило, чтобы стереть Авелилон в пыль. И растраченные тогда силы я восполнил за шестнадцать лет. Знай, что ныне я смогу противостоять всей мощи камня.

– Возможно. Но тебе ещё не пришлось проверить этого, – заявила Салли. – Потому что продемонстрированное – всего лишь тень его способностей.

Враг подался вперёд и, казалось, был готов испепелить животное. Но кошка смело выдержала огонь этих свирепых глаз.

– Девчонке всё равно не победить меня, – выплюнул он, швыряя камень. – Однако пусть попытается!

Знакомый ветерок вернул боевой костюм, но Аня не шевелилась. Прижавшись к Нике и закусив губу, она впилась взглядом в Салли.

– Давай, принцесса! – подзадорила, скаля зубы, женщина.

– Если я нападу, мы только поможем осуществить её план! – исступлённо крикнула Аня, обращаясь к кошке.

Это всё было игрой! Неужели она не понимает? Их просто использовали. От начала и до конца. Как послушных марионеток.

– Камень века берёг целый народ, – бросила Салли. – Другого шанса нет. Давай!

– Да, давай, крошка. Ты всё равно умрёшь. Так борись.

– Попробуй, Ань, – внезапно шепнул в ухо Ника, сжимая её плечи. – Чем чёрт не шутит?

– Да вперёд же, что ты стоишь?! – безысходно и яростно заорала Евгения Витальевна.

Они просто не понимают! Аню захлестнула злоба. И она ударила так, как только была способна. Чем вызвала лишь хохот.

Что и требовалось доказать. Это бессмысленно и заранее обречено.

Но Аня Суханова не хотела умирать. Теперь, когда есть всё произошедшее, когда волнующая тайна наполнила повседневность, когда она получила то, о чём мечтала годами… Сейчас, когда от неё зависело столь многое, Аня Суханова совсем не хотела умирать.

Это распаляло, укрепляло что-то в глубине. Как и вера новых друзей. Отчаянная и… напрасная? Теряя силы вместе с бьющей по врагу энергией, Аня всем своим естеством желала победить, и когда сумасшедшая отступила под натиском, а магия стала ярче, внутри растеклась сжавшаяся до того в жалкий комок надежда.

Всё неправда! Она может, она должна одолеть чудовище. Ради Евгении Витальевны, Кристины и Ники, самоотверженно пришедших на помощь, ради Салли, ради своих родителей, Стасика и ради жизни. Ради всего того, что ещё предстоит понять.

Вокруг врага соткался переливчатый радужный свет, будто хлынувший из пор кожи. Лицо исказилось, и он завопил какие-то заклинания уже не на русском, а на другом, неизвестном языке.

Аню разрывало изнутри. Стены помещения дрогнули и покачнулись. Это конец. Противница создала неведомую защиту. Сейчас сияние, поднимающееся вверх, уничтожит всё, а ей достанется оживший камень и полный триумф.

Но Дух Справедливости больше не был самоуверенным. Он продолжал выкрикивать что-то, уже испуганно. Пытался то закрыться от энергетического луча, то поймать тающее многоцветье. А потом и сам начал таять.

Раскатился ужасающий грохот, и всё обрушилось песком, грудами песка, но он не похоронил под собой, а просто упал огромными насыпями под ноги. Аню, опустошённую, безвольно обмякшую в руках Николая Климовского, обдало лёгким свежим ветерком. Когда она подняла веки, все, включая бесчувственное тело Стасика, лежали на огромном бархане среди зелёного поля. Впереди и позади виднелись дома, сбоку по трассе проносились машины.

– Всё это просто невероятно! – разминая освобождённую от ошейника шею, ликовала Салли, потягиваясь и возбуждённо сверкая глазами. Она лучилась гордостью. – Девочка моя, ты в порядке?

– Где мы? – слабо спросила Аня, с трудом вставая. Тут она заметила брата и метнулась к нему с бешено бьющимся сердцем – откуда только силы взялись?

Исследования показали, что мальчик крепко спит.

– Она умерла? – осторожно прошептала Кристина, не веря подобному счастью.

– Полагаю, что да, – кивнул Ника. – Ты умница, малыш, – подбодрил он Аню.

– О, когда она начала тараторить заклинания на непонятном языке, я решила, что нам крышка, – призналась героиня операции. Её пробрала дрожь, но всё произошедшее уже казалось ночным кошмаром. Неужели она, Аня Суханова, смогла его по-настоящему одолеть?..

– Вроде это была латынь, – прервала нахлынувшие мысли Кристина. И она быстро приходила в себя. – Я тоже очень испугалась.

– Откуда ты знаешь латынь?! – ахнула Аня.

– Я не знаю, – смутилась одноклассница. – Так, немножко… У меня ведь отец врач.

– Какие заклинания, какая латынь? – опешила кошка.