У самого героя-любовника тоже появились подозрения. Подозрения, что его кинули. Или бросили. Впрочем, это не важно. Факт тот, что у француза случилось горе. А с горем на всем Земном шаре справляются одинаково. Он купил в ларьке бутылку контрабандной казахской водки, банку китайских маринованных огурцов и употребил все это в неположенном месте.

Горе было большое, бутылки водки оказалось мало. И француз зарулил в какую-то шаурмячную. В такую, куда полиция даже с автоматами не сунется. Посмотрел он на смуглые лица иностранцев – здесь я уже имею в виду тех иностранцев, что прибыли из Средней Азии. И через секунду, вопя про афганских террористов, выбежал из заведения.

Но пробежал недолго – около двухсот метров. Потом – удар по голове и темнота. Через какое-то время гость города обнаружил себя лежащим на асфальте в окружении уже знакомых ППСников. Без денег, телефона. И без шапки-ушанки. Даже ею не побрезговали!

Менты, памятуя, что это – иностранец, сами увезли мужика в травмпункт. А вы бывали в травмпункте ночью? Никаких ужастиков не нужно! Тот с ножом в животе, этот со сломанной рукой, другой с выбитыми зубами. Да и ремонт в травмпунктах делается не так, чтобы слишком часто.

Нормальному-то человеку в травмпункте станет страшно, французу – тем более.

– Заберите меня отсюда! Заберите меня из этой больницы для бедных! У меня есть деньги! Я заплачу!

Так кричал француз. Если б он кричал на английском – наверно, помогло бы, но француз кричал на французском. Что, в принципе, логично. Но французский у нас мало кто знает.

Очередь до него дошла через пару часов. Здесь, разобравшись, что к чему, иностранца определили в палату. Лучшую палату, что нашлась в больнице. Выделили ему пижаму и утку, чтобы, не дай Бог, в туалет не зашел. Там точно инфаркт случился бы. И дали телефон, чтобы позвонил.

После этого француз оставался в больнице ровно столько времени, сколько ехало такси. Пулей выбежал из покоев, запрыгнул в машину. Еще быстрее пробежал мимо портье в гостинице, собрал все шмотки, вывалил портье, не считая, все остатки наличности, что лежала в номере, а затем умчался в аэропорт. Через пять часов из Москвы вылетал самолет на Париж…

История умалчивает, почему девушка так поступила. История умалчивает, что подумал француз, что унес он в своей голове из загадочной, далекой и снежной России. Врачи утверждают, что закрытую черепно-мозговую травму и сотрясение мозга.

Из оперативных сводок достоверно известно одно: у пацанов на Теплотехе завелись деньжата и количество смертельных случаев от передозировки наркотиками резко подскочило.

Невозможно ко всему подготовиться, от всего уберечься. Вот хоть ты тресни! Можно подготовиться только к тому, что предусмотрено методичкой. Вот, например, на самолетах есть парашюты. Для чего они? Чтобы, если самолет падает вниз, пилот воспользовался парашютом и безопасно приземлился. А если самолет будет падать не вниз, а вверх? Что тогда пилоту делать? Непонятно же!

На грешной земле опасностей еще больше. Природного и техногенного характера. Наводнения там всякие, землетрясения, оползни. А потому в каждом более-менее серьезном учреждении есть лицо, ответственное за ГО и ЧС – Гражданскую Оборону и Чрезвычайные Ситуации. Не то, чтобы это лицо такие ситуации устраивает, по идее он – единственный человек, который знает, что делать, если вдруг что-то такое стрясется. Случилось, к примеру, наводнение, а это лицо, забравшись на стол, чтобы не промочить ноги, читает методичку другим сотрудникам. Мол, наберите в одну банку воды, в другую – электричества, чтобы запас того и другого был. Главное – не перепутать, куда что набрано, и не перемешивать.

Шутки шутками, а кабы что?

В одном из таких очень серьезных учреждений Челябинска с ГО и ЧС все было хорошо. Все, как полагается. Под все эти дела выделен стенд, на стенде замначальника по ГО и ЧС ежедневно обновляет информацию, вывешивает листовки. При пожаре звонить туда-то, при оползне делать то-то, противогаз одевается так-то.

Конечно, никто из сотрудников эти листовки не читал. Так, пробежали утром на работу, заметив, что картинки изменились – и все. Да и стендов там всяких – куча. О противодействии коррупции, об изменениях в нормативно-правовых актах. Чтобы все это прочитать – нужно отдельный рабочий день вводить. Да смысл читать все это, если понятно, что есть в организации человек, который не даром свой хлеб ест, у которого все схвачено? Который, если такие листовки пишет, точно знает, что, как и когда делать, ежели вдруг что-то стрясется? И точно у этого зама по ГО и ЧС все предусмотрено!

Да и не стрясется ничего! Когда оно стрясалось-то в последний раз? То-то!

Только стряслось же! Бахнуло оттуда, откуда никто и не ждал – с ясного неба. Прилетел 15 января 2013 года метеорит и как бахнет! Половина города без окон осталась. В том здании, в котором располагалась очень серьезная организация – тоже. Запищала сирена, по громкой связи объявили об эвакуации. В первые минуты вообще непонятно было, что произошло. Одни говорило, что самолет взорвался. Другие – ракета. Третьи порочили ядерный апокалипсис. Все выходят из кабинетов, толпятся у лифтов, которыми, по идее, пользоваться во время ЧС нельзя. Но организация серьезная, люди в ней тоже серьезные, не по чину им по лестнице топать.

Кто-то еще и пошутил:

– Да, не точный у майя календарь оказался. На два месяца с апокалипсисом ошиблись.

Женщины в ужасе, кто-то даже в обморок упасть порывается. Начальник порицает шутника:

– Дурак ты, полковник, хоть и полковник. Еще раз так пошутишь – до подполковника помолодеешь.

Высыпали все на улицу, смотрят на дымный след в небесах. А там, на улице, я напомню – середина февраля. Вообще не лето! В этот день еще и мороз стоял двадцать пять градусов!

Тем временем, пока все нервно курили на парковке, ответственный по ГО и ЧС успел связаться по рации с МЧС и получить разъяснения. Все в порядке, упал метеорит, жертв нет, разрушения есть, всем можно вернуться по рабочим местам. Но, учитывая, что настроения в городе панические, лучше отпустите людей по домам. Детей из садиков и детских школ забрать, выбитые окна пленкой затянуть.

Начальник так и поступил. Кого мог – распустил по домам, но начальников отделов собрал у себя в кабинете. Понятно, что случилась ЧС, а что делать при такой ЧС? При пожаре – все понятно, в методичке написано. При наводнении – тоже вопросов нет, опять же, методичка на этот случай есть. С землетрясением – аналогично. А что делать при падении метеорита? Непонятно! Такое раньше только в кино случалось.

– Давайте, – говорит начальник, – хотя бы радиацию измерим, что ли?

– Никак нет, – отвечает ответственный за ГО и ЧС, – радиацию измерить невозможно.

– Как это – невозможно? – удивляется начальник. – Чего это – невозможно? Дозиметры же у нас есть?

– Так точно, дозиметры есть!

– Непонятно! Дозиметры есть, но радиацию замерить невозможно?

– Дозиметры-то есть… батареек нету!

Еще в предисловии ко всему сборнику я отметил, что информация при передаче от человека к человеку имеет особенность искажаться. Один что-то не расслышал, другой – недопонял, третий – упростил, четвертый – додумал. И в итоге, пока информация пройдет все звенья цепочки, конечный вариант сообщения зачастую сильно отличается от оригинала.

В самом деле! Люди ж не компьютеры вовсе, чтобы тупо копировать байты! Вот в итоге и получается. Или он украл, или у него украли.

Эта история случилась за закате советских времен, когда по всей стране катилась Перестройка, задуманная, как продолжение дела Октября, а на деле… да, думаю, всем видно, к чему привела Перестройка.

Конец 1980-х годов, лето. В отпусках абсолютно все, включая сотрудников отделения КГБ в одном из городков сельского масштаба, но районного значения. Даже кто должен работать – все равно не работает, потому что в такую пору лучше валяться на пляже, а не потеть на работе. На выходных – тем паче. Во всем отделении остался единственный сотрудник – дежурный. Лейтенант, отслуживший пока всего пару месяцев.