5) ГЕЛЛИЙ

Геллий – римский всадник из партии Клодия Пульхра, поэт, в прошлом друг Катулла. Ссора произошла от соперничества в любви. Катулл обвинял Геллия в предательстве и описывал потрясающие отношения в его семействе. О нем говорится в стихотворениях LXXIV, LXXX, LXXXIX, XC.

6) АРРИЙ

Стихотворение с порядковым номером LXXXIV обращено к Аррию. Вот его короткий пересказ: «Аррий говорит „КХ“ вместо „К“, а „И“ в начале слова произносит со звонким придыханием. Так же говорили его мать и родственники по этой линии. В Сирии все ветры стихают, но слова звучат устрашающе».

Не нужно сильно всматриваться, чтобы увидеть, что недостатки произношения Аррия происходят от арамейского влияния. Когда-то государственный язык всей персидской империи, арамейский после македонского завоевания уступил место греческому, сохранившись в Сирии и Халдее среди простонародья и как культовый язык, но в Иудее оставался живым языком и среди образованных сословий. В Риме Иудею считали частью Сирии, и нет ничего невозможного в том, что Аррий – как он описан Катуллом – был выходцем из этой провинции. Если так, это первый случай в истории античной и всей западной словесности.

О евреях вообще в античной литературе упоминали и раньше. В 388 г. до н. э. Аристофан в Афинах поставил одну из своих комедий «Богатство». Главное действующее лицо там – бог Плутос, само Богатство, и выступает оно в облике старого еврея:

Любопытно, что за тридцать семь лет до того в комедии «Ахарняне» евреи выглядят несколько иначе. Положение там следующее. Народное собрание слушает отчет послов из Фракии:

Вводят весьма живописных «одомантов», но они при ближайшем рассмотрении оказываются «обрезанными». По смыслу сцены послы во Фракии, конечно, не были, отсиживались в Пирее, а рать набрали тут же в порту.

Комедия была поставлена в 425 г. до н. э. На родине мнимых одомантов Неемия уже семь лет как отстроил стены и снабдил ворота ключами. Но откуда взялась эта ватага в Пирее?

Обычно полагают, что рассеяние евреев на запад по Средиземноморью началось после походов Александра, на сто лет позже. Видимо, это не совсем так. Во второй половине V в. до н. э. их уже знали в Афинах так хорошо, что сложилось устойчивое представление об их обличье.

Писатель выводил их в комедии, а зритель – легко узнавал. Возможно, они попали в Афины из Египта. Военная колония евреев на острове Элефантина, ныне Асуан, была основана в VI в. до н. э. Солдаты охраняли границу с Нубией. Колония пользовалась религиозной автономией: на острове был храм Яхве и, если не лгут папирусы, даже храм Его жены. В 410 г. до н. э. храмы были разрушены по требованию жрецов местного бога Хнума (имевшего образ барана, а иудеи приносили в жертву этих животных), население рассеялось, но в 425 году городок еще стоял на месте. Можно думать, что не все египетские евреи жили на Элефантине и что служба в наемных войсках была для них одним из обычных занятий.

Разумеется, комедия не высказывает к евреям никакого особенного отношения. Для Аристофана чужестранец забавен лишь теми признаками, которые можно театрально разыграть, в данном случае это богатство при невзрачном обличье и факт обрезания. И старичок в рембрандтовских красках, и подозрительные наемники, шествующие строем, вроде мольеровских клистироносцев, суть маски, а не лица.

Иное у Катулла. Поэт обращался только к тем, к кому имел сам сильное расположение или отвращение. Среди них – оставляя в стороне богов – Гай Юлий Цезарь («постельный всезнайка»), народный трибун Клодий Пульхр («красавчик»), родная сестра трибуна Клодия – Лесбия («горячо любимая», но в иных стихах – «ходячий бардак»), претор Ноний («водянка»), жена Помпея Великого (с эпитетом о ста двух частях), претор Марк Келий Руф («вонючий козел») – самые знаменитые политические деятели, ораторы, литераторы: Кекилий, Кинна, Кальв, Корнелий Непот, Цицерон, Геллий. Незначительные лица если и появляются в стихах Катулла, то по совершенно особым причинам. Кем же мог быть этот Аррий?

Через два года после того, как Симон, брат Иуды Маккавея, заключил союз с Римом, в 139 г. до н. э., иудеи были впервые изгнаны из Города – за порчу нравов. (Историки полагают, что под «порчей нравов» подразумевалась миссионерская деятельность). Евреям было приказано «удалиться к себе». Время от времени такие указы издавали относительно разных групп: магов, жрецов Изиды, греческих философов и т. п. Существенно, что уже тогда евреи жили в Риме в большом количестве. Это были неспокойные годы, между Третьей Пунической войной и движением Гракхов. Иудеи если и удалились, то скоро опять вернулись. Во всяком случае, к первому веку н. э. римская община была одной из самых больших в рассеянии. В 50-е гг. до н. э. Аррий мог быть жителем столицы в третьем поколении. Быть может, он тот самый юноша, о котором Цицерон в 58 г. писал: «…Гай Аррий – мой сосед, а теперь уже и домочадец. Не хочет ехать в Рим, но, оставаясь здесь, целыми днями намерен со мной философствовать. А с другой стороны – Себос, этот дружок Катулла. Куда деваться? Вот была бы удача, если бы кто-нибудь теперь же, пока они здесь, купил мою формийскую усадьбу…» и «…Только я написал эти строки, а Себос тут как тут. И охнуть не успел – здравствуйте! – Аррий пришел» (Из писем 41 и 42). Себос – по-видимому, кличка, созвучная словам «сало» и «суббота».

«Аррий» – римское родовое имя. Такие имена часто брали себе клиенты или вольноотпущенники – по именам знатных патронов. Вряд ли наш Аррий был из вольноотпущенников, хотя на это как будто указывает следующая строчка стиха: «…это <Аррия> мать, его авункулус либер…» «Авункулус» – это дядя со стороны матери. «Либер» имеет несколько значений. Первое – «свободный», «свободнорожденный». Поэт, видимо, цитирует собственные слова Аррия, будто бы подчеркивающего, что его дядя, а, следовательно, и мать – «свободнорожденные», а отец, стало быть, – нет, он из рабов, вольноотпущенник. Против такой версии можно привести следующий довод. Катулл опускался до общения с этим сословием только по глубоко личным побуждениям. Из вольноотпущенных могла быть Ипситилла, его приятельница, которой он велел «не запирать дверей», а то, дескать, «сама плащ чинить будешь»; Амеана – «потаскуха с не очень красивым носом»; Талл, владевший ремеслом продажных женщин, – тот, что украл у поэта в бане плащ и сандалии; сами владельцы бани отец и сын Вибеннии, которых – против всякого естества – парили посетители. В этом кругу вряд ли стал бы Катулл обращать внимание на оттенки произношения.

Более вероятен другой смысл слова «либер» – «книга». В латыни отсутствует точный эквивалент еврейского слова «софер» – «книжник». Аррий хотел объяснить, что его дядя – лицо уважаемое, «книжник», и, как мог, пытался произвести «софер» от «либер». Катулл воспользовался двусмысленностью, возникшей от нелатинского словоупотребления. А имя Аррий приобрел, скорее всего, тем же способом, что первосвященники Язон и Менелай, хасмонейские цари Александр и Аристобул, наконец, Агриппа I и Агриппа II – путем простого заимствования.

Не будучи ни божеством, ни государственным мужем, ни веселой девицей, ни грязным банщиком, Аррий мог обратить на себя внимание Катулла, только если их общие интересы касались словесности. На это и указывают последние строки стихотворения. Катулл говорит, что «Ионийская волна» (одно из поэтических клише в те времена, как сейчас «брега Невы» или «кудрявая рябина») в устах Аррия окажется Хионийской, то есть «зияющей».