468. LXXIV Вечно дядя Геллия все чему-то учит, Рта не закрывает, просто уши вянут. Все же и у Гелия есть на это средство: Тете только глотку им заткни – она ни пикнет. Тут, конечно, дядя возразить не может, Ни слова не скажет, немее Гарпократа. 469. LXXVII
Руф, ты меня обманул своим дружеским расположеньем. Что говорю – обманул? Просто свирепо надул. Ловко подполз, словно пакостный гад ядовитый, Все дорогое сожрал – ах и увы, увы и ах. Ядом утробу прожег, этой вредной отравой — Дружба, выходит, твоя косит как черная смерть. 470. LXXVIII Галлова невестка нежнее невесты — С кем невесть нежнее, нежели с сыном. Галл-то наш – красавец! На большой кровати На девицу-красавицу дивится наш красавец. Галл придурковатый в лоб не отличает Мужних от женатых и дядю не спросит. 471. LXXIX Лесбий хорош. Хороша с ним Лесбия тоже. Вместе им хорошо – считает Катулл. В лес бы не лез бы Катулл. Со всем лесбиянством Влез бы и сам, Лесбиев чтоб целовать. 472. LXXX Чьи это губы-алы белым-белы́м белеют, Словно морозной ночью рожденный иней, Тающий рано – раньше, нежели ты, о Геллий, Долгою негой мига достигнешь мигом? Ах, то не о тебе ли весть голосила глухо — Дико терзать другого друга дерзаешь, дикий? Лечит рваные раны Виктор, увы, увечный — Алчные губы-алы, верно твои, неверный! 473. LXXXI Нет, никого и в нашем блистательном братстве, Ювентий, Не было бы достойней, чем ты, о любимый, Если б не горькая участь на Умбрии дальнем взморье. Тусклою позолотой статуи этой бледной Здесь нам твой дух сияет, камнем отныне скован. Смотришь, не уповая, не узнавая, внемлешь. 474. LXXXII Квинтий, раз хочешь в глазах ты быть дорог Катуллу, И если дорог тебе твой замечательный глаз, И если знаешь ты тоже всех глаз что дороже, Не отбивай у меня то, что дороже чем глаз. 475. LXXXIV Г оре с этим Аррием! – Да не горе, а горе!— Хотя бы и не горе, ему бы только гаркнуть. Просто удивительно, ведь вроде бы учили: Пишется «худеющий», слышится «гудящий». Это он от мамы, от грамотного дяди, От дедушки по матери, от старухи-бабки. Говорят, что в Сирии полное безветрие, Гладкое и плавное воздушное затишье: Душераздирающее халдейское галденье Наполняет ужасом застывшие стихии. Аррию из «Ионийских волн в синеве сияющей» Г реция зияет в голубизне горящей. 476. LXXXV Возненавидев, люблю. Спросишь – что за безумство? Не знаю. Чувствую лишь, что этой Весь я истерзан пыткой. 477. LXXXIX Геллий, отощал ты, но с какой стати И в каких таких роковых видах? Ведь добрая мать, девицы и дядя, И прелесть-сестра – все живы-здоровы. Расскажи, когда ты худеть кончишь, И куда ты худел, и откуда худел ты. 478. XC Мага на свет принесло материнское лоно Геллию в дар: по персидским утробным гаданьям Мага родила мамаша – как видно, Действенна все-таки даже и персов поганая вера! Гимны поет благодарный довольному богу, Щедро в огонь подливая топленое сало. 479. XCIII Нимало не ведаю, Кесарь ты, что за лицо ты — Бел ты иль черен ты, даже и знать не хочу. 480. XCIV Этот потасканный хуй с потаскухой хуевой Словно горшок, по себе выбирающий кашу. 481. XCVII Видно, сойду я с ума, размышляя ночами — Рот у Эмилия хуже смердит или жопа? Этот ведь грязен не менее, также и та не грязнее… Думаю, думаю… Все-таки жопа и лучше, и чище, Ибо беззубая. Зубы – оглобли, длиннее телеги Челюсть, а если зевнет ненароком Эмилий — Вешай хомут, ибо вонь словно из-под кобылы Мула, что в зной полыхающий, в полдень горячей порою Ссыт в невесомую пыль меж ослов с отдаленных пекарен. Похоть и прелесть. Но что же там хуже?.. Утро. Светает. Являются свежие мысли: Ежели вылизать жопу, так, может, оно полегчает? 482. XCVIII Все, что о тебе можно сказать, о протухлый Виктий, Будет, как сам говоришь ты, многословно и глупо. Ты языком ведь можешь, если захочешь пользы, Вылизать зад или просто сыромятную обувь. А если желаешь зла нам, молви одно лишь слово, И все мы тут же исчезнем от этой причины малой. 483. C Келий Офилена и Квинтий Офилены, Вами Верона цветет и вянет. Сестры – не братья! Родни роднее! Вместо родства – горячая дружба. Кого же похвалим? Тебя, о Келий! Ты друг всем, в ком кипят страсти, Ты пламенный пыл не таишь втуне, Счастливец, Келий: любишь как можешь. |
