— Штадлер, я ожидал от тебя большего. Я очень разочарован.
К сожалению, я был слишком молод и неопытен, чтобы бросить ему вызов, поэтому отвернулся и оставил все как есть. Но, по крайней мере, теперь я знал, что меня не отпугнет от службы в спецназе стая пьяниц, преследующих меня по пятам.
Командир нашего подразделения доложил об этом инциденте командиру 1-го РДО, который отнесся к этому враждебно. К сожалению, это привело к сильной вражде между 31-м батальоном и спецназом и вызвало взаимное недоверие, сохранявшееся до тех пор, пока существовало подразделение бушменов.
Однако у всего этого дела был и положительный результат. Все будущие разведчики вернулись в Форт Фреслик и прошли второй курс тактики малых подразделений под умелым руководством лейтенанта Франни дю Тойта (который и забрал меня в 31-й батальон) и его команды разведчиков, руководившей разведотрядом. На этот раз мы проходили курс с теми самыми бушменами, с которыми нам предстояло работать вместе на боевых. Мы спали, ели и тренировались с ними еще четыре недели, впитывая все, чему они могли научить нас о войне в буше.
В Анголе многие из этих бушменов уже были «Флешас», когда большинство из нас еще учились в школе. «Флешас» (по-португальски «Стрелы») являлись португальскими подразделениями специального назначения, созданными во время колониальной войны. Они действовали группами силой до взвода, состоявшими из представителей местных племен и повстанцев-перебежчиков, которые специализировались на выслеживании, разведке и псевдопартизанских операциях. После обретения Анголой независимости многие из них ушли в САДФ.
От них можно было получить огромное количество информации и перенять уникальнейший опыт. Как мы вскоре убедились во время подготовки, а затем и во время боевых операций, самым ценным оказалось их исключительное знание буша. Я пользовался любой возможностью, чтобы учиться у бушменов, меня также вдохновляли разносторонние практические знания и преданность делу наших инструкторов. Франни и его команда являлись зрелыми, состоявшимися профессионалами, с большим терпением проводившими нас через сложные этапы курса боевой подготовки.
И по сей день я утверждаю, что обучение тактике малых подразделений, которое я прошел на протяжении тех нескольких недель в отдаленных районах Западного Каприви, было одним из самых лучших и высококачественных из всех, когда-либо осуществлявшихся в наших Силах обороны. Я впитывал каждую крупицу информации и прилагал все усилия, чтобы стать с бушем единым целым.
Франни, являвшийся, по моему мнению, армейским инструктором первой величины, считал, что в буше есть все необходимое для получения тактического преимущества над противником — конечно, при условии, что ваши глаза открыты для возможностей, которые он предоставляет. Он вдохновил меня изучить все классические труды по ведению партизанской войны, в том числе книгу Спенсера Чепмена «Джунгли нейтральны»,34 которая в годы моей службы в 31-м батальоне стала основой нашего военного мышления и в определенном смысле боевым уставом разведывательного отряда.
2
Крещение бушем
В сентябре 1978 года Совет Безопасности Организации Объединенных Наций (ООН) утвердил резолюцию №435, которая предусматривала прекращение боевых действий на границах Юго-Западной Африки с Анголой и Замбией. В течение трех месяцев южноафриканские войска в этом районе должны были быть сокращены до 1500 человек, после чего под наблюдением Группы ООН по оказанию помощи в переходный период, или ЮНТАГ, должны были быть проведены выборы. Также должна была быть введена демилитаризованная зона, но этого так и не произошло, поскольку СВАПО продолжала свои вторжения в Юго-Западную Африку.
Будучи молодым кандидатом в офицеры, только что окончившим пехотное училище, я не обращал на все это особого внимания. Мои мысли были сосредоточены исключительно на том, чтобы доказать, что я способен руководить разведывательной группой в буше.
Нападение СВАПО на город Катима Мулило 23-го августа 1978 года положило начало новой фазе конфликта, на этот раз между Южной Африкой и Замбией. В Катима Мулило находился штаб 70-го оперативного сектора, который отвечал за проведение операций в Восточном Каприви. Во время обстрела одна из выпущенных 122-мм неуправляемых ракет попала в казарму личного состава, вследствие чего погибло десять южноафриканских солдат.
Южноафриканские войска отреагировали быстро, проведя силами трех боевых групп трансграничные рейды. Хотя к тому времени, когда южноафриканцы добрались до своих целей, боевики СВАПО уже покинули партизанские лагеря, и о значительных военных успехах говорить не приходилось, но послание президенту Замбии Кеннету Каунде и СВАПО было ясным и простым: не связывайтесь с нами.
В 1979 году серия хорошо спланированных трансграничных операций в юго-западной Замбии оказалась более успешной. Разведывательный отряд 31-го батальона сыграл важную роль в обнаружении баз противника и наведении на них боевых сил.
В то время правительство Национальной партии35 рассматривало Замбию как союзника коммунистов в так называемом тотальном наступлении на Южную Африку. Хотя страна поддерживала достаточно тесные торговые отношения с ЮАР, Организация африканского единства (ОАЕ) оказывала на нее давление, требуя поддержки освободительных движений, включая СВАПО и АНК.
В свою очередь, Южная Африка усилила нажим на Замбию через ООН, чтобы та не поддерживала СВАПО и не предоставляла убежище ее повстанцам. Вследствие этого, частота и интенсивность операций САДФ против СВАПО в Замбии возросла. В них оказались непреднамеренно вовлечены замбийские национальные силы обороны (ЗНДФ), поскольку СВАПО использовала маршруты снабжения замбийцев и часто создавала свои базы вблизи мест дислокации подразделений ЗНДФ. В результате правительство Замбии начало оказывать давление на СВАПО, чтобы заставить ее прекратить свою деятельность в юго-западных районах страны, поскольку южноафриканские войска доставляли им много хлопот. Замбийское правительство также обратилось к Южной Африке через ООН, чтобы та завершила мирные переговоры с повстанцами.
Моему первому боевому выходу в составе разведывательного отряда 31-го батальона предстояло стать дерзкой авантюрой в юго-западной Замбии, — попыткой захвата функционера СВАПО на дороге между Сешеке и Лусо, шедшей вдоль реки Замбези. Это было в начале февраля 1979 года. В то время СВАПО очень активно действовала в этом уголке Замбии, между реками Квандо и Замбези, и этот район служил транзитным и перевалочным пунктом для боевиков, перебрасываемых на фронт в Анголу. Это был отличный район для подготовки партизанских сил — местность была очень похожа на районы южной Анголы и северной Намибии (Овамболенд). До этого момента юго-западная часть Замбии считалась безопасной для СВАПО, так как регулярные южноафриканские силы через замбийскую границу не работали.
Наша задача заключалась в том, чтобы устроить засаду на автомобиль СВАПО на дороге и взять живым одного из старших командиров этой организации для допроса. Конечной целью должно было стать выявление мест дислокации баз и лагерей СВАПО на замбийском театре военных действий. Трое из нас должны были составить одну подгруппу наблюдения дальше к северу вдоль дороги, другая подгруппа из трех человек должна была находиться к югу от места засады. Основные силы, подгруппа нападения, состоящая из Франни дю Тойта и одиннадцати парней, — бушменов и белых разведчиков, разбитых на «боевые двойки», — расположились на тактически выгодной позиции между двумя подгруппами наблюдения. Они должны были напасть, как только кто-то из наблюдателей сообщит о приближении машины повстанцев.
Из тех нескольких дней мне запомнилось одно: я никогда не был настолько мокрым и таким несчастным в течение длительного времени. Мы использовали в основном снаряжение СВАПО, потому что операция должна была быть непрослеживаемой, ну и, конечно, снаряжение повстанцев должно было ввести противника на какое-то время в заблуждение, если бы он нас заметил. У нас были только пончо, которые едва прикрывали наши тела. В первый же день я вымок насквозь — и оставался таким до конца операции. На позиции для наблюдения мы не могли сдвинуться ни на дюйм, и нам оставалось только дрожать, чтобы согреться. Сварить кофе или разогреть еду было невозможно, так как наше укрытие находилось буквально в двух метрах от дороги.
