А соседка, госпожа Кестер, как бы между прочим, говорит:

– Что вы, сами не справитесь с ней? Не чужие ведь…

– Со своими детьми забот хватает. Не до неё нам! – презрительно сказала тётя, сдувая пыль с висевшего на стене портрета семьи Хольман.

Соседка развернулась и, не сказав больше ни слова, ушла домой.

На следующий день мать хоронили. К дому подъехал катафалк, погрузили гроб и двинулись…

На кладбище прибыли тётя с мужем, госпожа Кестер и несколько незнакомых людей. Катарина Кестер вытирала слёзы, тётя тоже нет-нет проведёт платочком по лицу, её муж беспокойно расхаживал вокруг могилы; будто торопился куда-то. От такого зрелища Аделинде было жалко и себя и мать, но слёзы раз за разом застилали ей глаза, и она уже ничего не видела вокруг.

Когда отходили от могилы, к ней подошёл тётин муж и, крепко сжав её руку, сказал с ехидцей:

– Теперь, девочка, у тебя начинается новая жизнь. Привыкай!

Эти слова, словно нож, ударили девочке в самое сердце. Она и без него ясно понимала, что стоит на пороге новой жизни. Внутри неё всё закипело от ненависти к нему.

– Отпустите руку! – потребовала Аделинда, слабым и испуганным голосом. – Мне больно! – вырвав руку, она отбежала от него, смахнула слёзы с грязных щёк и пошла дальше.

А сзади слышалось зловещее дыхание тётиного мужа и угрозы в её адрес.

– Стой. Иди сюда! – грозил он. – Учти, если ты окажешься в моём доме, то за нечто подобное я буду наказывать тебя. Понятно?

Ответа не последовало. Девочка не хотела лишних проблем и поэтому предусмотрительно держалась в стороне от своего обидчика – она шла по одну сторону тропинки, а он – по другую. Так она чувствовала себя в безопасности. Относительной, конечно.

Новая жизнь Аделинды началась с того, что родственники лишили её жилплощади. Но главное было не это! А то, что хозяйка проданной ими квартиры стала для них обузой. В связи с этим они решили отправить её в благотворительное учреждение для сирот.

Спасибо госпоже Кестер. Она, посторонний человек, не раздумывая, взяла девочку за руку и повела к себе.

Катарина Кестер жила в большом уютном доме. Кроме кухни и гостевой комнаты, имелись две спальни, в каждой из них стояла деревянная кровать, а рядом – комод для вещей. На полу лежали самодельные коврики, которые несколько оживляли обстановку. Возле окон с двух сторон стояли глиняные сосуды с комнатными цветами. Пожилая женщина держала вещи в порядке и тщательно следила за чистотой в доме; полы были отполированы до зеркального блеска.

С тех пор, когда Аделинда заняла одну из комнат гостеприимной госпожи Кестер, прошло десять лет. И до сих пор она не до конца понимала, как много сделала бабушка Катарина для неё, когда надо было пережить несчастье: смерть матери, боязнь оказаться в сиротском приюте…

Почти до полуночи девушка ворочалась в постели, предаваясь своим мыслям, прежде чем уснуть тяжёлым тревожным сном.

Утром Аделинда открыла глаза, и её тут же окутал сладкий аромат выпечки. «Наверное, и вкус райский», – подумала она и, выйдя из спальной комнаты, направилась в кухню. Войдя, девушка сильно удивилась: в кухне было чисто убрано. На столе стояла ваза с цветами. Очевидно, бабушка Катарина не хотела будить её и навела порядок сама.

Сидя за столом и потягивая кофе, Аделинда едва успела мысленно поздравить себя с тем, что сегодня она пойдёт на поиски работы, как вдруг раздался телефонный звонок.

– Вы внучка бабушки Катарины?

– Да. А с кем я разговариваю?

Звонивший человек представился доктором.

– Час назад у вашей бабушки произошёл сердечный приступ. На машине «Скорой помощи» её доставили в нашу больницу.

– Как она себя чувствует? – волнуясь, произнесла она, но на другом конце провода уже положили трубку.

Аделинда не знала, что и думать. Ей было грустно, и тревожило смутное предчувствие беды. Она не могла понять, откуда взялось это ощущение. Несколько лет назад она уже ощущала нечто похожее, после чего произошло страшное событие в её жизни – умерла мать. А теперь…

Аделинда отправилась в медицинское учреждение для стационарного лечения. Ей нужно убедиться, что бабушка хорошо устроена, а главное – как её самочувствие. Ожидание становилось невыносимым.

Она толкнула тяжёлую входную дверь и вошла в помещение больничного здания. В холле было прохладно и пусто, лишь рыжеволосая девушка за стойкой регистратора разговаривала по телефону. Заметив посетительницу, она положила трубку и с милой улыбкой посмотрела на неё.       – Приветствую вас в нашей больнице. Чем могу быть полезна?

– Скажите, пожилая женщина, которая была госпитализирована сегодня утром… Как она?

Лицо девушки выразило недоумение.

– Женщина, которую госпитализировали сегодня?.. – переспросила она. – Как её фамилия?

– Катарина Кестер.

Девушка открыла журнал, нашла нужную страницу и указательным пальцем провела сверху донизу.

– Есть такая… Её привезли чуть больше часа назад…

– Как она?

– Об этом вам лучше поговорить с её лечащим доктором, он расскажет вам все подробности. А пока подождите, пожалуйста, немного, – попросила она вежливо и показала рукой на низенький диванчик у стены. – Я позвоню ему, и он к вам спустится.

Аделинда, как могла, скрывала своё настроение, была сдержанной и думала только о здоровье бабушки. Опустившись на диванчик, она стиснула голову руками и погрузилась в размышления. Тянувшиеся минуты выматывали нервы…

– Добрый день. Я Алекс Берг – лечащий врач вашей бабушки.

Аделинда подняла голову. Над ней возвышался молодой симпатичный мужчина в зелёном халате.

– Здравствуйте. Как её самочувствие? – вскакивая с диванчика, спросила она и насторожилась.

– Уже хорошо, – спокойно проговорил доктор. – И так как состояние пациентки не вызывает опасения, я разрешаю вам навестить её.

– Спасибо.

Госпожа Кестер лежала в отдельной палате в самом конце коридора. Войдя в комнату, Аделинда с трудом нашла в себе силы, чтобы заговорить.

– Здравствуй, бабушка, – улыбнулась она.

– Привет. Хорошо выглядишь, дочка!

Негромкий, но уверенный голос бабушки вызвал у неё чувство успокоения, и она облегчённо вздохнула, однако слёзы всё-таки покатились из глаз. Аделинда не хотела этого, но не в силах была сдержать их.

– Что обо мне?.. Ты как себя чувствуешь?

Об этом бабушка Катарина предпочла бы не говорить, но Аделинда требовательно смотрела на неё.

– Хорошо… – отозвалась она. – Для моего возраста даже очень… Доктор сказал, когда будут готовы все необходимые анализы, назначат день операции. После её окончания он порекомендовал мне поехать в санаторий… Я бы с удовольствием, но слишком уж дороговато.

Аделинда вспыхнула.

– Да что ты такое говоришь? Деньги, бабушка, не самое главное в жизни. Их можно заработать. Впрочем, сегодня я и хочу заняться поиском работы.

Бабушка Катарина смущённо потупила глаза, но улыбка на её губах доказывала, что она согласна.

– Извини, дочка, я глупая и привередливая старуха. Но мне так жаль, что ты устроишься на работу лишь для того, чтобы тратить деньги на меня.

– Мне их не на кого тратить. Кроме тебя, у меня никого нет, – терпеливо пояснила Аделинда. – Я до конца жизни не расплачусь с тобой за то, что ты делаешь для меня. Ещё вопросы будут?..

Бабушка Катарина отступила.

– Уже нет.

– Ты самая хорошая бабушка на свете, – сказала Аделинда, крепко обнимая её.

– Ох, дочка, тебе бы замуж… Я не хочу, чтобы ты была одинока. Вся жизнь пройдёт впустую, если не с кем будет разделить её. Человек нуждается в том, чтобы любить и быть любимым.

Аделинда улыбнулась. Раз уж бабушка Катарина сама заговорила об этом, нет смысла скрывать, что она полностью с ней согласна.

– Ты права, – помолчав, сказала Аделинда. – Но где тот человек, которого я смогу полюбить? – и сама же ответила: – Пока его нет.

– Как же нет? А Мартин Боймер?

– Мартин Боймер на моей однокласснице Эльзе Дюнкерк женился.