– Поняла, ба.

– Когда возле головы пятно черное иль как взорвана оболочка вокруг – это значит, что скоро человек захворает. Все с головы начинается. Сначала в мысли пауки разные лезут, плетут паутину, а вот как в душу попадет паук такой, то тогда все гибнет и гниет.

– А откуда эти пауки?

– Ну, внуча, это мне неведомо…

«Опять снилась бабушка, а что говорила – не помню, пауки какие-то. Если бы не тот паук… Сама виновата, зачем я только туда поехала?»

Анна проснулась в своей квартире и не сразу смогла вспомнить, как она оказалась дома. Ссадины на коленях, заботливо обработанные вчера руками Андрея, еще болели, но уже не кровили, бордовыми полосами раскрашивали худые ноги.

Таша ночевать не пришла.

«Хорошо, что я отказалась в больницу ехать. Андрей так настаивал, чтобы под наблюдением побыла, он всё-таки врач. Домой привез, раны обработал. валерьянку накапал, успокоил… Хороший он». – Девушка нащупала ногами тапки, встала и поплелась в ванную комнату.

«Заколебал, правда с обследованием, говорит – бледная, все признаки анемии… ну, врачи, наверное, все такие. Хорошо, что не сильно допытывался… Если бы узнал, что я поперлась с малознакомыми мужиками в сауну, что бы он обо мне подумал? Да я же, если подумать, ему правду сказала: неудачное свидание… А с обследованием – почему бы и нет? Нужно будет согласиться: в больнице мы с Андреем сможем видеться чаще. К тому же он обещал, что больничный сделает!»

На кухонном столе ещё стоял пузырёк йода, лежали вата и распечатанный пластырь. «Жаль, что Андрей ночью уехал сразу, не остался, сказал – дежурство. Ответственный! Кстати, может, попробовать сон вспомнить, как Таша учила? А то часто в последнее время бабушка сниться начала. Недобрый знак». – Анна дождалась, пока согреется чайник, налила кипятка в кружку.

Забытый телефон завибрировал на столе.

Экран показывал пропущенный звонок от Таши и несколько вызовов с незнакомого номера, но Анна отложила телефон. Устроившись на табуретке, она взяла лист бумаги, простой карандаш и начала рисовать то, что приходило в голову. Из хаотичных линий на белом листе бумаги начало проявляться существо из сна, существо с мохнатыми лапками.

Пронзительный звук сообщения разорвал тишину. Высветился незнакомый номер.

«Может быть, Андрей? С другого телефона звонит?» – Девушка поспешно схватила телефон, открыла сообщение с незнакомого номера.

«Аня, чего убежала-то? Да прости Леху, дурака, он пошутил, а я ж не знала, что он недавно освободился! Ему тоже несладко пришлось: ты как убежала, он в паутину влез, паук его укусил, да еще и поскользнулся, руку сломал. Костик тоже козел, такое устроил! Это Таша, возьми трубку!»

Анна разочарованно бросила телефон на стол.

«Странно, почему все парни, которых я встречаю, связаны с криминалом? Просто проклятье какое-то… Сергей, с которым в клубе познакомились, мошенником оказался. Даже тот мужчина, который со мной флиртовал тогда в супермаркете… Ведь и сумки донес, и телефон взял, а после приехал пообщаться лично, – а потом оказалось, что у него была судимость за причинение тяжкого вреда по неосторожности. Из всех этих знакомств, где бы они ни случались, – в кафе, клубе или через подружку, – не выходило ничего хорошего. Только Андрей – исключение, может что-то у нас с ним получится?»

Девушка посмотрела на карандашный рисунок, который получился: большой черный паук на паутине уже не вызывал у неё страха. Подступили детские воспоминания: бабушка в цветастом платке, сладковато-терпкий запах подгнившего дерева… Маленький сарай, пар, который стелется, клубясь, по остывающей к вечеру земле…

Вновь пискнул телефон, и Анна вздрогнула, возвращаясь в реальность. На экране появилось сообщение от Андрея:

«Анна, доброе утро, я заеду в час, поедем обследоваться, захвати вещи на всякий случай. Сменную обувь, одежду – стандартный набор в больницу».

Девушка глотнула зеленого чая из пузатой кружки с отколотым краем и мечтательно улыбнулась.

Незаметно наступил полдень. Таша так и не объявилась. Собираясь уходить, девушка окинула взглядом разбросанные по кровати и полу наряды. На миг Анна даже забыла об обиде на подругу: ей так сейчас нужен был дельный Ташин совет! Девушка быстро, не дожидаясь лифта, спустилась по лестнице.

Знакомая машина уже стояла у подъезда.

– Привет, держи глюкозу. – Андрей протянул Ане плитку горького шоколада. – И запрыгивай, поедем сдаваться в поликлинику.

Девушка, смущенно улыбаясь, взяла шоколад и села на переднее сиденье.

– Как коленки? Не болят? – Андрей кинул взгляд на ноги девушки. Анна надела хлопковое бежевое платье до колен с пуговицами по всей длине. Полы платья расходились, обнажая худые колени, на которых темнел хаотичный рисунок из затянувшихся бордово-коричневых ссадин.

Андрей круто вывернул руль, и авто вылетело с придомовой территории на проезжую часть.

– Нет, уже лучше. Благодарю. – Анна улыбнулась.

– Пакет с вещами закинь на заднее сиденье. – Андрей, не глядя на девушку, потянулся в бардачок, достал солнцезащитные очки. Он задел ее коленку, и Анна отвернулась к окну, стараясь скрыть ударившую в лицо кровь.

– А я вещи не брала, только сменную обувь. – Анна напряжённо думала, как лучше рассказать спутнику о том, что случится, когда игла шприца вонзится в её кожу.

– Ну ничего, с вещами разберемся, привезу, если понадобятся.

Андрей, совершая обгон, резко посигналил дамочке, выбивавшейся из общего потока движения, перед светофором его серебристый седан стоял первым. Манера вождения подсказывала, что мужчина за рулем не терпит, когда ему диктуют свои условия, а любит все контролировать сам.

***

– Подождите здесь, я приглашу.

Анна с удивлением отметила, как вежливо начали вести себя медсёстры, узнав, что она – «от Андрея Викторовича». Девушка присела на скамью недалеко от кабинета забора анализов и приготовилась ждать.

Анна осталась на ночь в палате неохотно и лишь потому, что надеялась на новую встречу с Андреем. Но её надежды не оправдались: Андрей привез девушку, договорился о том, чтобы ей выделили палату, подождал, пока дежурный врач примет Анну и направит её на сдачу анализов, – и уехал. Она была даже немного рада этому: не пришлось рассказывать о своих обмороках. Ей открыли больничный лист, и Анна позвонила на работу, кадровичке Свирягиной, которая искренне считала, что не прийти на работу в суд можно лишь в одном случае: если ты умер.

Свободных палат не оказалось, и Анну отправили ночевать в гинекологическое отделение, пообещав перевести «в терапию» на следующий день, как только освободится палата.

Сидя рядом с кабинетом анализов, Анна с содроганием вспоминала, как ночью на соседней койке с дикими стонами отходила от наркоза молодая женщина. Анна не могла это слушать, вышла из палаты и просидела полночи в коридоре, где горел яркий пронзительный свет и сновали туда-сюда медсёстры.

Рано утром, еще не открыв глаз, Анна услышала:

– Прекращай рыдать, тебе теперь ЭКО бесплатное положено. Ребенок-то уже есть, муж, сама сильная, молодая, все хорошо будет.

Грузная медсестра ворчала и настраивала капельницу соседке по палате. Сквозь полуприкрытые веки Анна смотрела на белые всполохи халата.

– Просыпаемся, на процедуры! – зычно рявкнула медсестра и вышла из палаты, оставив незакрытой дверь. За окнами было еще темно.

– Да какое ЭКО, суки! – Женщина на койке напротив отвернулась к стене и зарыдала.

В палате, кроме Анны и её соседки, было еще двое: молодая нерожавшая девчонка после операции и женщина средних лет, которая представилась Катей. Катя лежала в больнице уже не в первый раз и была в курсе всех новостей и сплетен. Она и рассказала Анне об её соседке.

– Поступила она поздно ночью, в пятницу. У врачей сабантуй был, отмечали что-то. Миру долго мурыжили с острой болью, не смотрели, «узиста» вроде не было… в итоге срочно прооперировали. Мира говорит, что ошибочно. Теперь труб нет, рожать не может, сын-пацан лет шести у нее от первого брака растет, скоро в школу пойдет. А муж у нее новый, детей хочет. У девки ни денег, ни связей, муж таксист, врачи с ней не церемонятся, – полушепотом делилась Катя, стоя рядом с Анной в коридоре.