Хотя, безусловно, не менее интересным, чем сам корабль, являлся и его капитан. адмирал эскадры, гражданин 4-го уровня значимости – Геральд Ларсон. С самого детства это был его кумир, великий человек, что собрал вокруг себя противоречивых, по мнению многих, и вовсе ненадёжных, но крайне талантливых людей, что и сделали имя его эскадре, под его руководством Владыки Пустоты полностью оправдывали своё имя. Многие сомневались в его методах, но тут же затыкались, увидев его послужной список. Конечно, ему приходилось терять и людей, и корабли, и даже сбегать из боя, но каждый раз он превращал поражение в ничью, а ничью в победу.

И теперь Влад должен был встретится с этим человеком лично, он сделал глубокий вдох, и отдал приказ модулю эмпатии никак не выдавать его волнения, после чего ступил на борт звёздной цитадели.

– Здравствуй, это ведь ты наш новенький капитан? – раздался женский голос слева от Воронова.

Перед ним была низкая, черноволосая молодая девушка, и поначалу он даже не понял, что она забыла на военном корабле. Внешне у неё не было вообще никаких имплантов, что недвусмысленно намекало на 1-й класс, также об этом говорил крайне юный возраст, выглядела она так, будто ей даже восемнадцати не исполнилось. С другой стороны её одежда не была похожа ни на спецовку матросов, ни на обычную форму – на ней была лишь лёгкая чёрная рубашка, и довольно короткая юбка, а также сильно выделяющаяся из общей картины перчатка на левой руке, ну и как вишенка на торте – следы от иньектора на шее. Да и к тому же 1-й класс не стал бы таким тоном обращаться к 3-му. Ответ на вопрос “Что это за девка?” дал имплант – это была Юки Накамура, капитан монитора “Азазель”, и крайне скандальная личность.

По какой-то причине Юки была слишком привязана к своему биологическому телу, отказываясь заменять его части на механизмы, единственное исключение – левая рука, но вызвано это было не её желанием, а необходимостью, да и так, девушка всеми силами пыталась скрыть наличие у себя протеза. Подобное непринятие идеалов Технократии как правило объясняли тем, что выросла Юки на отдалённой, мелкой колонии, где банально не было возможности столь свободно заменять части тела, но конечно находились и те, кто считал это достойным поводом, чтобы усомниться в её надёжности. Однако даже многочисленные обвинения, иногда переходящие в серьёзные разбирательства с привлечением ДИДП, не убеждали Юки в необходимости поставить себе парочку имплантов хотя бы для вида, наоборот, она лишь подливала масла в огонь, постоянно обращаясь к хирургическим омолаживающим процедурам (На самом деле ей было уже сорок два года), и подчёркивая органическое тело открытой одеждой, подобное поведение было нормально для 1-го класса, но на 3-м выглядело противоестественно.

Причина, по которой её ещё не отстранили от управления кораблём, заключалась в её идеальной репутации как капитана корабля, и, как следствие, полной поддержке от подчинённых, коллег, адмирала, и даже высшего командования. Доходило до абсурда, когда в журнале “Новости Флота” Юки занимала почётное первое место в рейтинге капитанов мониторов, за чем следовало две страницы поливания её грязью. Поэтому, даже несмотря на сомнительную репутацию, Влад был рад лично познакомился с ней.

– Да, вы абсолютно правы Накамура.

– Послушай, сразу скажу, мы тут на “вы” ни к кому не обращаемся, даже к адмиралу. И да, зови меня просто Юки.

– Не нравится, когда зовут по фамилии?

– Ага. Кстати, об этом, адмирала наоборот по имени лучше не звать.

– Почему?

– Не знаю. Вроде бы генератор имён ему выдал имя какого-то персонажа известной в его детстве симуляции, и поэтому он теперь не переносит, когда кто-то зовёт его Геральдом. Тебя, как новичка он, может быть, и простит, но я бы судьбу не искушала.

Удивление Влада чуть не пробилось через блок модуля эмпатии, во первых – он понятия не имел о такой странной особенности адмирала, хотя читал про Владык Пустоты всё, от официальных статей, до бредовых слухов, во вторых – последнее что он ожидал услышать из уст человека 3-го класса, так это рассуждения про “судьбу”, подобные около-мистические бредни во многих мирах считались ругательствами, а то и вовсе неприкрытым табу, чего уж говорить о приличном обществе, где подобные пережитки прошлого обсуждали лишь в историческом контексте и/или с целью высмеять.

– Не искушать судьбу? Серьёзно?

– Не бери в голову, научилась подобным фразочкам у мародёров и никак отучиться не могу. Ладно, предлагаю уже идти на мостик, и не мешать грузить припасы.

К тому времени, когда они добрались до мостика, все уже собрались, опаздывал только Шеймус Бертанд, капитан Элдриджа.

Шеймус, и его корабль были крайне интересными экземплярами, как минимум потому, что формально Элдридж принадлежал не флоту, а испытательному корпусу, а Бертанд имел 4-й класс значимости, такой же, как и у адмиралов. Его эсминец был экспериментальным кораблём, и его внутренности были засекречены на самом высоком из уровней, никто не знал, что такого важного и инновационного стоит на Элдридже, но судя по тем отчётам, что позволяли хотя бы косвенно судить о его боевой эффективности – работала эта штука отлично.

Сам капитан был личностью необычной, он практически не покидал корабля, и не светился на камерах. Интересно, сегодня он покажется?

Юки и Влад заняли свои места за голо-столом на мостике, адмирал уже собирался что-то сказать, как вдруг открылись двери, и в проёме показался… Ребёнок.

Обычная девочка лет двенадцати, в лёгком платье. Влад едва удержался от того, чтобы тихо усмехнуться. Сначала Юки, теперь это! Лишь когда глаз Воронова переключился на тепловую сигнатуру, стало понятно, что это не ребёнок, и вообще не человек. Конечности и живот были полностью холодными, в то время как температура груди и головы достигала 60 градусов. Это был андроид, причём мастерски собранный, дорогущее удовольствие, подобные технологии доступны разве что для 4-го уровня. Непонятно правда зачем такая внешность… Впрочем, о вкусах не спорят.

– А, Алиса, дай угадаю, Шеймус послал тебя, так как сам не может явиться? – спросил Рихтер Лангман – капитан эсминца “Красный Барон”.

– Тебе не кажется, что ответ на этот вопрос очевиден?

– Это был риторический вопрос. Садись давай, и мы начнём.

Рихтер был не менее скандальной особой, чем Юки, вот только если её навыки никто не оспаривал, то компетентность Лангмана постоянно ставилась под вопрос. Барон был его четвёртым кораблём, и он, как и предыдущие был штурмовым ракетоносцем (который по привычнее продолжали называть штурмовым эсминцем), несущим на себе ограниченное количество сверхтяжёлых ракет ближнего действия. Все, кто хоть немного интересовался флотом, прекрасно знал, что столь специфичный тип кораблей могут эффективно использовать только гении или безумцы. Рихтер был определённо и тем, и другим, хотя безумия в нём конечно было больше. Два из трёх уничтоженных под его командованием кораблей погибли в таране. Первый раз он направил свой, успешно отстрелявший все свои ракеты “Вагнер”, на вражеский сверхтяжёлый крейсер “Возмездие”, в итоге оба корабля оказались уничтожены, второй раз идентичная ситуация, разве что вместо крейсера была уничтожена звёздная цитадель “Маяк Свободы”. Все ненавидели Рихтера, от подчинённых до адмиралов, хотя не могли не уважать за то, что уничтожение вражеского корабля оба раза выигрывало Технократам битву, и в конце концов командование, что просто не могло отправить на пенсию столь талантливого безумца, направило его к Владыкам Пустоты, понадеявшись, что Ларсон сможет утихомирить его. В итоге надежды оправдались, Красный Барон служил эскадре уже 8 лет, вдвое пережив всех своих предшественников вместе взятых.

Многие объясняли действия Рихтера тем, что он вырос на военизированном мире Краг, якобы им там с детства вбивали мысль о том, что они в любой момент должны быть готовы умереть за идеалы технократии, и многие шутили о том, что Рихтер понял всё слишком буквально. Однако эта версия опровергалась тем, что при таране он был первым, кто добегал до спасательных капсул, и тем, что на интервью он часто шутил, о том, что ему не нужны посмертные награды.