Он даже не успел протянуть руку в сторону до блеска начищенного колокольчика на стойке: скрипнула невидимая дверь, и из теней, куда не добивал тусклый свет древних алхимических «Люксов-Бэ» появилось привидение.

Понятное дело, что это был никакой не призрак – не было характерной волны липкого страха, что извещала об их появлении – но всё равно было очень похоже: дрожащий тонкий силуэт, похожий на огонёк газовой лампы, оторвавшийся от горелки и медленно плывущий среди загадочных гротескных теней.

Силуэт затрепетал, зашелестел, точно сухие листья за окном в самый глухой час ночи, и тут внезапно громко чихнул, снося весь ореол окружавшей его загадочности к чёртовой матери.

- А... А-а-апчхи!.. Ох, простите, ради всего святого... Проклятая пыль.

Это была старушка; просто милая старушенция, которых полно в маленьких городках: белое платье, похожее на пижаму, огромные жемчужные бусы на тонкой морщинистой шее, седые волосы собранные на затылке в пушистый шар, из которого торчали длинные перламутровые спицы заколок, въедливые ярко-зелёные глаза и длинный нос, настолько острый, что им, наверное, можно было бы проткнуть насквозь газетный лист.

- Будьте здоровы. – Следователь вежливо поклонился, сорвав с головы котелок. – Прошу прощения запоздний визит, мадам, но мне сказали, что лучший в городе гостиный двор находится здесь.

На лице старушки появилась едкая ироническая полуулыбка. Она упёрла руки в бока и захихикала.

- Поздний визит? Бросьте, сударь, ещё и девяти нет. Кем бы я была, если бы закрывала «Ратушу» в такое время? Вы хотите снять комнату? Пожалуйста, свободных комнат полно. Даже оба люкса сейчас пустуют.

- Нет-нет, люкс мне не понадобится. – Фигаро замахал руками, едва не смахнув со стойки звонок. – Просто номер первого класса на одного. Если можно, то с ванной и горячей водой.

- Можно, можно. – Старушка зевнула, деликатно прикрыв рот ладонью, и принялась шарить под стойкой, приятно шурша выдвижными шуфлядками. – И с горячей водой, и с ванной, и с электрическим освещением и даже с телефон-телеграфным аппаратом. Вот, пожалуйста: номер тридцать три, третий этаж. Как раз то, что вам нужно... На какой срок въезжаете?

- М-м-м... – Фигаро поскрёб подбородок, задумчиво уставившись в потолок. – А можно так: предварительно неделя, но с возможностью продления?

- Конечно. Я же говорю: свободных комнат много. Точнее, сейчас много, а вот осенью да, на осень у нас нужно бронировать за год. Охотничий сезон, сами понимаете. В двух милях – королевский заказник «Седые мхи». Я Кларисса Дейл, хозяйка «Ратуши». Вообще я редко лично встречаю гостей, но слуги уже разошлись, так что... Всё равно я ложусь не раньше полуночи; люблю, знаете ли, посидеть с книжкой у камина... Так, вот ключи. Взнос за неделю – полтора серебряных империала.

Следователь задушено крякнул, дёрнув себя за ворот рубашки. Номер первого класса в гостинице на центральной площади просто не мог стоить так дёшево. Да, сейчас не сезон, да, «Ратуша» наверняка пустует, но таких цен... ну... просто не бывает.

Он молча отсчитал деньги, взял ключ – почти ювелирной красоты изделие на перламутровом брелоке с двумя витиевато вырезанными тройками, вынул из подставки старомодное «вечное перо» с платиновым наконечником, немного подумал, и написал в гостевой книге «А. Фигаро, старший следователь ДДД», после чего, едва заметно пожав плечами, направился в сторону лестницы, пальцем поманив за собой левитирующий саквояж.

- Завтрак в котором часу подавать? – раздался из-за спины голос Клариссы Дейл. – Обычно кухня не открывается раньше десяти, но мы можем...

- О не стоит. – Фигаро усмехнулся, разворачиваясь на каблуках и отвешивая хозяйке «Ратуши» очередной поклон. – Я не встаю раньше одиннадцати, так что... Так что подавайте в половине двенадцатого. Как раз городской голова будет на месте.

- Господин Форт? Ха, как же! – старушка ехидно рассмеялась. Зубы у неё были ровными и белыми; госпожа Дейл явно регулярно посещала местного дантиста, да и алхимическими эликсирами для рта тоже не брезговала. – Этот забулдыга? Если хотите его найти, то идите сразу в ресторацию «Две короны» что на углу Западной и Возничего переулка. Лучше дождитесь его заместителя, Юлия Хонти. От него всяко толку больше. Но тут уж как знаете... Да, ваша дверь в самом конце коридора, комната с балконом. Не вздумайте закрывать ставни; комаров у нас тут нет, а вот видом из окна утром будете любоваться часами. Да, и если что-то понадобится, не стесняйтесь звонить в любое время. Просто наберите ноль, и всё.

В комнате номер тридцать три действительно был телеграфный аппарат. Телефон тут тоже имелся: новенький блестящий, сверкающий чёрным эбонитом трубки и похожим на циферблат дорогих часов диском.

Стены обитые мягкой блестящей тканью в золотых геральдических лилиях, газовые рожки в форме драконьих голов, старый, явно антикварный стол, настолько массивный и крепкий, что, должно быть, с лёгкостью выдержал бы попадание авиабомбы, зеркала на стенах, литографии (пасторальные пейзажи, шпили старинных церквей, Лютецианская башня, в общем, всё то, что обычно вешают в таких местах), секретер, пара мягких кресел, и, конечно же, диван – огромный, опирающийся на ножки в виде львиных лап, и даже на вид настолько удобный, что следователю захотелось тут же, не раздеваясь, упасть в его мягкие объятия.

Коротким жестом отправив саквояж в угол, где тот аккуратно приземлился у каминного зева (сейчас камин, конечно же, не топился), Фигаро открыл лёгкую деревянную дверь-ширму и вышел на балкон.

Бархатистая тьма, и во тьме – звёзды. Звёзды верхние, что от века горят в небесах этого пыльного мира, небесные маяки, по которым сверяют свой путь Те, что топчут дороги Иных Сфер, и городские огни – тоже ведь путеводные звёзды, только на свой лад: вон там, должно быть, старый холостяк открывает бутылочку сухого, чтобы скоротать вечер под патефонную пластинку, вспоминая дни былые, а вот там, быть может, дети гоняются друг за другом по лестницам, мать кричит им, чтобы немедленно прекратили, а отец – усталый конторский служака – заперся в нужнике и читает газету, уже мечтая о предстоящей пятничной рыбалке. И ряды фонарей вдоль дорог, газовых огоньков, что хитро подмигивали из-за зелёного дыма каштанов.

Мерцали звёзды в небесах, мерцали звёзды земные, а прохладный ветерок нежно трепал волосы, принося запахи ночных фиалок, костров, печных труб и мокрой земли. А ещё – воды; где-то неподалёку была река или озеро.

Следователь неспешно набил трубку, умял табак пожелтевшим ногтем, прикурил колдовством и, пыхнув сладковатым дымком, подумал, что Серебряная Пагода – именно тот город, в котором хочется остаться жить навсегда.

«Бывает же так, – размышлял Фигаро, – шёл себе человек, шёл, да и влюбился. Бывает. В книгах, вон, вообще пишут, что сплошь и рядом бывает. А почему с городами должно быть иначе? У каждого города – своя душа, свой взгляд, свой запах, своё незримое «привет»... Переехать, что ли? А тётушка Марта? Она ни за что не бросит свою почти что открытую ресторацию. Жалко, не хотелось бы её покидать. Френн? Ну, этот, похоже, решил остаться на Дальней Хляби навсегда: водит огромный вездеход и, говорят, тренирует целый Специальный отряд на бронелетучках. Мерлин? Вот уж кто точно птица вольная. Вернётся из своей чёртовой Белой Башни, поговорю с ним обязательно... Однако, господа, как же хочется спать. Где тут одёжный шкаф? А, вот же он... Ванная... Да чёрт с ней, с ванной. Ещё не хватало уснуть прямо там...»

- Святой Эфир и все силы небесные! – От восторга Фигаро взвизгнул так, что зашёлся кашлем. – Это невероятно! Я буду не я, если не отправлюсь туда порыбачить! На этой же неделе! И плевать на всех королей и королевства вместе взятые!

Он уснул около десяти и проснулся в девять утра, что, в общем-то, было для следователя нехарактерно. Но Фигаро так отменно выспался, что был хоть сейчас готов лезть в горы, нырять в морскую пучину, сражаться сразу с тремя зловредными колдунами (только не слишком сильными, конечно) и приседать с гантелями. Да что там: следователь пребывал в настолько хорошем расположении духа, что был готов даже поработать.