– Был. Да сплыл!

Внимание и радость

Королева очень доверяла Нищему. Она показывала ему лично все особенности сада. И дворца. Разные закоулки и коридоры. Во дворцах же есть много разных потайных комнат, коридоров в никуда, специальных комнат, где слышен любой шепот, секретных подвалов, секретных ходов и скрытых дверей. Да, они часто гуляли по замку, потому что нищий был интересным собеседником. И он никогда ничего не просил за свою помощь.

Внутри самых потаенных коридоров, которыми королева хотела его поразить он действительно был в трудно-скрываемом восторге. Ему было интересно все. Он пытался не показывать вида, она это видела. Ведь в любой другой теме он всегда переигрывал ее своей эрудицией и знаниями человеческой природы. И удивить его было практически нечем. Он слегка отступал, давая королеве раскрыть детали того удивительного приключения или характера, о котором она затевала разговор, а потом всегда раскладывал точно и по полочкам все скрытые мотивы всех участников. Словно знал их лично. Точнее он подводил королеву к этим выводам. И она распутывала узел любой чарующей истории. А в их запрятанной стране чарующих историй было хоть отбавляй. И она догадывалась, что ее просто подводили к этому пониманию.

Но в лабиринтах замка он был как ребенок. Ему было все очень интересно. Он честно признался, что вот в архитектуре и строительстве он профан. Он изучал каждый камешек на стенах, каждый выступ. А королева закончила именно архитектурный профиль местного университета. А там были хорошие учителя. И тут она легко могла похвастаться эрудицией.

Королева была прямо-таки королева. Тонкий нос, аристократические черты, идеальные ушки и, конечно, осанка. Но она была в команде по гимнастике. В школе еще. Поэтому это не походило на версту ходячую. Она в любой момент могла сесть на землю в лесу и ее колени сами ложились на землю, словно резиновые. При этом сложиться вперед или вбок и расслабиться было для нее проще простого. Собственно, она поддерживала форму постоянно. И такая вот скрытая гибкость в безупречно подтянутой осанке была очаровательна. А вот король был, как Ванька-кузнец из Нижней Кобыловки. Нос картошкой, щеки вширь, походка вразвалку, кость широкая, челка та еще. Но вот дать он мог так, что мама не горюй, если что. Виктор, друг его, был куда более дворянской внешности. Поэтому их всегда путали, когда в гостях или на приеме они были в дружественном царстве, где их никто не знал. И они часто так и жили. Виктор – царь, отдувался там по всем формальным вопросам, а Король, Серхио его звали, – полковник охраны. Скажем так, что если надо было Царя-короля защитить от хулиганов, то царь Виктор просто занимал, так сказать, «трибуну» и наблюдал, как хулиганы разлетаются по углам. Царь – не царь, король – не король, а Серхио в университете был в среднем полутяжелом весе вне конкуренции. Команды из дружественных царств это хорошо знали. Любили его. Искренний он был и добрый очень. Но веселый. А вот хулиганы нет. Не знали они ничего. Поэтому и летали. По углам.

И наоборот. Если переговоры с незнакомыми инвесторами какими или еще по каким делам – тут Виктор был на коне. Он видел людей насквозь. И ему не нравился нищий. Совсем. Королю тоже. Он с ним встречаться избегал.

Седьмой камень был, кстати, всегда у короля с королевой. Он нужен был им для визитов и возвращений. Они не сидели абсолютно взаперти. Хотя кто о них знал? Пять дружественных стран. А уговор о нераспространении блюли все. Только вот сарафанное радио никуда не денешь. Куда они еще мотались вне протокола с Виктором? Вот были мысли у королевы, конечно. Но у них всегда все четко, не подкопаешься. Ее не брали.

– У короля с королевой? – спросил Мигель, – Так ведь у профессионалов он должен был быть!

– Точно! И вот тут слабое звено. А эти двое Виктору камень не сдавали на хранение.

– И где же они его хранили?

– В замке. Прямо в спальне своей. Там был сейф. С шифром. В стене над кроватью спрятан. Замаскирован. Но для опытного медвежатника, как называют профессиональных взломщиков, это было не проблемой. Хотя шифр был. И сейф был так утоплен в стене, что надо было бы пол дворца снести, чтобы его вскрыть, не зная шифра.

Королева очень любила птиц. И вдруг она увидела нищего, который что-то делал в траве у парковой дрожки. Это было не свойственно ему, он был очень озабочен и с чем-то возился, сидя на коленях.

– Вы закапываете серебрянники, чтобы они выросли на дереве? – сказала ему Королева.

– Нет, Ваше Величество. До этих высот в агротехнике я еще не дошел, – голос его был озабоченным, – И в зоологии тоже. Но в медицине я кое-что понимаю. Ему очень плохо.

– Кому?

Нищий аккуратно отодвинул ворох травы и на ладошках поднял очень красивую птицу. Небольшого размера с очень необычным и разноцветным оперением. Она вжалась в его ладони и была словно придавлена чем-то.

– Королева открыла свой безупречного рисунка рот.

– Вот! Это редкий вид. Но что с ним, в принципе, понятно. Это переохлаждение. В верхних слоях очень холодно было сегодня и вчера. Они летят высоко. Вот он упал сюда. Случайно заметил. Повезло малышу. Ходил с ним за пазухой, думал, все. Но отогрелся. Я его сюда положил, чтоб он еще восстановился. Поил вот из соломинки. Держите его!

И он аккуратно положил птичку в ее ладони. Королева волновалась. Она никогда не видела такой красивой птицы. А птица была словно пьяная.

– Эти птицы любят красоту, – сказал Нищий, – Они очень чуткие! Они не понимают слов, но слышат интонацию высказанного, как музыку. Скорее даже не на звучание слова реагируют, а на его значение для говорящего. И это их либо окрыляет, либо губит. Они как дети! Скажите ему что-нибудь очень красивое и важное для вас, и она оживет. У меня нет таких заветных слов. Поистаскался мой оптимизм.

Птичка с мольбой посмотрела в глаза королеве.

– Внимание и Радость! – вдруг сказала Королева, и глаза птицы оживились. Она вскочила на ноги, взмахнула крыльями и унеслась в небо.

– Какие странные вещи творятся вокруг вас, Сомбра.

Разговор Виктора

Солнце давало блики на стене, Занавески были открыты. Карниз был просто зашкуренной палкой, лежащей на двух кованных гвоздях. Окно было приоткрыто и щебет пернатых просто заливал комнату. Они прыгали за окном по веткам яблонь, растущих в саду, словно во что-то играли.

– Кто это был? – спросил Мигель

Ворон два раза каркнул с верхушки лиственницы.

– Тут много странников. Иногда жданных, иногда не очень. Бывают и просто путники. Они идут по звездным дорогам и иногда забредают сюда.

– Такие бывают? – громко, но без крика, спросила Марисол.

– Путники?

– Да, – уже шепотом сказала девочка.

Исабель почему-то заулыбалась, чуть наклонилась и поцеловала девочку в темечко. Марисол куда-то поплыла и потеряла нить разговора.

– Я видел некоторых, – сказал дедушка, и Исабель еще сильнее улыбнулась.

– А кто этот человек в маске? – спросил Мигель.

– Может быть он Путник? – спросил дедушка.

– Вы нас запутываете.

– Ну про кого ты спрашиваешь? Опиши человека. Имя, фамилию, должность. Звание.

– Какое звание? – почти закричала Марисол, встрепенувшись из сна, – Он в маске!

– Это человек в маске, – сказал дедушка. Исабель отвернулась.

– У него мое кольцо и меч наш! – почти кричала Марисол.

– Твое? И меч наполовину, я так понимаю? – спросил дедушка.

– Да, – немного менее императивно произнесла Марисол.

– Так это подарок от мэрии же!

– Да, – сказала Марисол.

Птички вдруг прекратили свой перманентный щебет.

– Какая мэрия! – Ее голос зазвенел в ушах у всех. Карниз отпал одной стороной вниз, перекосившись, и обе занавески со жужжащим звуком съехали одна за другой на пол. Дедушка опять подвигал мизинцем в ухе.

– Не надо, – тихо сказала Марисол. Мигель просто закрыл уши и глаза на всякий случай.