– Письмо по и-мейлу. Я не шучу. Полная нелепость, но кто-то, пожелавший остаться неизвестным, прислал мне письмо. Ты же знаешь, что письма шлют все, кому не лень. А мы, репортёры, этим живём.

– И ты даже не знаешь, кто?! – изумился Пришвин.

– Это не важно, главное, что он подал мне хорошую идею. Ну, а кто подцепил тебя? – не без скрытого ехидства спросил Самойлов.

– Так, один главред. Это моя работа, ведь я вроде бы всё ещё журналист, – улыбнулся Костя.

Гриша добродушно усмехнулся в ответ.

– Солнце зайдёт через пару часов, но у тебя ещё есть шанс подобраться к «Объекту-5» поближе, конечно, если ты не против.

Пришвин живо ухватился за эту возможность:

– Ты знаешь, как туда пройти?

– Да, но должен тебя огорчить: всё, что мы с тобой увидим – это высоковольтную ограду за холмом и больше ничего. Во всяком случае, пока мы не найдём способ через неё перебраться.

Костя с улыбкой отмахнулся:

– В моей жизни случались обломы и похуже. Веди, Сусанин!

Они двинулись по узкой тропинке, уводившей вниз со склона в поросшую скудной зеленью ложбину, за пределами которой начиналась безжизненная территория, напоминающая унылые окрестности лагеря для особо опасных заключённых.

3

За всё время своей исследовательской работы доктор Шанц ещё ни разу не предпринимал попыток обойти всю научную базу сверху донизу. Не то чтобы это было совершенно невозможно, напротив, архитектурная конструкция и план всего строения были предельно упрощены. Однако некая невидимая сила, крывшаяся в этих стенах, казалось, подспудно не позволяла ему это сделать.

В этом было одновременно что-то захватывающее и жуткое: начать свой путь с верхних, самых светлых шумных верхних этажей и, постепенно углубившись в подземные недра научного объекта, пройти по запутанному лабиринту потайных коридоров, будто совсем лишённых жизни. Альберт отнюдь не был суеверен, но подчас ему начинало чудиться, что в самых глубинах института поселилось нечто неимоверно чудовищное и зловещее. Именно поэтому при всей своей любви к уединению он избегал оставаться здесь надолго один.

От мрачных мыслей его как всегда спасала работа, и в свете последних успехов он почувствовал невиданный подъём и тягу к новым самым решительным действиям. Единственное, что не давало ему покоя – это спорный подход профессора Волкова ко всему, что бы здесь ни происходило. Что-то заставляло доктора доверять своему шефу всё меньше. Конечно, проект «Доминант» был их общим триумфом. Но Шанц, потративший на эти исследования тоже немало времени, добровольно отрезав себя от цивилизованного мира, не мог простить профессору попыток присвоить себе все лавры и поставить свой личный акцент над проектом, волей-неволей оттенив вклад своего компаньона.

В этот поздний час в подземных секторах института оставались только дежурные охранники, хорошо вооружённые и обмундированные в чёрную униформу, которыми командовал начальник охраны объекта Савва Багров, дюжий мужлан с не совсем ясным военным прошлым. Доктор предпочитал общаться с ним как можно меньше, уступив эту привилегию профессору.

Согласно протоколу, сотрудники института Биотехнологий должны были покинуть помещения подземных этажей до десяти вечера, хотя бывало, кто-то из числа самых фанатичных трудоголиков оставался в лабораториях на ночь, хотя жилые апартаменты располагались совсем рядом, в здании, находившемся рядом с главным корпусом. Надо сказать, бывший научный секретный объект и создавался много лет назад с тем расчётом, чтобы надолго расселить здесь учёных, заставив их отказаться от заурядных благ цивилизации.

Доктор Шанц в этом смысле недалеко ушёл от некоторых наиболее фанатичных коллег и уже давно облюбовал себе комнату на верхнем этаже центрального здания института. Чтобы добраться до неё, нужно было пройти обычным маршрутом мимо дверей в апартаменты профессора. Так доктор сделал и на этот раз. Он не собирался нарушать покой своего шефа, но, проходя мимо, невзначай услышал за дверью профессора чьи-то приглушённые неразборчивые голоса. Доктор остановился и прислушался. Голоса стихли внезапно, будто собеседники заподозрили о его присутствии. Дверь скрипнула и приоткрылась, точно от сквозняка. Внезапно позади доктора донеслось какое-то шуршание, словно кто-то невидимый прошмыгнул за его спиной.

Доктор испуганно оглянулся, но коридор был совершенно пуст. Он взглянул на дверь, приоткрывшуюся, словно приглашая его войти. Подстёгнутый любопытством, доктор Шанц толкнул дверь и осторожно вошёл внутрь. Он увидел профессора в глубине помещения, поспешно убирающего что-то, похожее на шприц с иглой, в несгораемый шкаф.

Видимо, профессор услышал его шаги, потому что быстро захлопнул дверцу шкафа и обернулся к нему:

– Ах, это вы, доктор! А я ещё подумал, кто тут шляется?

– Я не помешал? – Шанц прошёлся взглядом по комнате в поисках неизвестного собеседника, но рядом не было никого.

– Конечно, нет, доктор, заходите. Не хотите ли коньячку на сон грядущий?

– Нет, спасибо. У вас была открыта дверь, вот я и решил напомнить вам…

– О чём? – профессор бросил на Шанца острый взгляд. – Неужели о безопасности.

Доктор сухо кивнул.

– Поверьте мне, Альберт, – сказал профессор, с тяжёлым вздохом усаживаясь в широкое кожаное кресло. – Я не забываю об этом ни на минуту… Как самочувствие Доминанта?

– Все показатели в норме. Вообще с ним всё как всегда. Это кома, сон без сновидений. Очень глубокий сон.

– Согласен, вряд ли Доминант видит сны. Ведь он и не должен их видеть… Кстати, он на месте? – спросил вдруг Волков.

Шанц с удивлением ответил:

– Конечно! Почему вы спросили?

– Стерегите его, доктор. Вы отвечаете за это!

– Само собой, он под наблюдением. Правда, за охрану непосредственно отвечает Багров.

Профессор помолчал с минуту, затем поучительно произнёс:

– И запомните ещё одно: всего один посторонний на территории нашего объекта – это ни много ни мало как объявление войны!

Доктор кивнул в ответ и внутренне поёжился, вспомнив о специально натренированных сторожевых псах, обходивших всю достаточно обширную территорию вокруг научного института день и ночь, благодаря чему даже сотрудники избегали пересекать её на своих двоих – только на машине и желательно в присутствии охраны. Такова была воля профессора: ни один посторонний, кто бы он ни был, не мог проникнуть за внешнюю ограду объекта незаметно и безнаказанно.

– Между прочим, доктор, – обронил Волков, – мы ждём гостей.

Это известие было для Шанца неожиданным.

– Неужели? – спросил он.

– Я узнал об этом только сегодня от нашего общего покровителя. Мы ему слишком многим обязаны, доктор, особенно я. Так что будьте готовы дать отпор врагу.

– И кто наш враг – правительство? – не без грустной иронии спросил Шанц. – Любопытные из академии наук, помнится, уже были. Кто теперь приедет к нам с проверкой: ФСБ, МВД, секретный агент под видом коммивояжера с роботом-пылесосом?

– Не будьте так циничны, ведь даже в нынешнем правительстве у нас есть друзья. Наши замечательные спонсоры, как вы знаете, вращаются в тех же кругах.

Доктор промолчал, подумав о том, что либо эти «замечательные спонсоры» ходят по очень хрупкому льду, либо обладают властью подчас несоизмеримо большей, чем некоторые представители «высших эшелонов».

– Так кто же к нам заявится на этот раз? – повторил свой вопрос Шанц.

– Видимо, кто-то из службы госбезопасности, но кто именно и когда это произойдёт, я вам не скажу.

Профессор умолк, задумчиво опустив глаза, и доктор понял, что на этом их разговор окончен.

Прежде чем выйти, он невольно снова бросил взгляд по сторонам, пытаясь уловить хоть один намёк на то, что тут недавно кто-то был. Ведь не мог же Волков спрятать своего собеседника вместе со шприцем в несгораемом шкафу! Он хотел было спросить об этом профессора, но в последний момент передумал: ему не хотелось быть уличённым старым честолюбцем в излишнем любопытстве. Поэтому он повернулся и тихо вышел, плотно прикрыв за собой дверь.