— Арвистер, ты мне прогоняешь какую-то дичь, — недоумевал мой блохастый напарник, — даже мне на ликбезах популярно объясняют, что Канадиум — это жопа, совершенно смертельная дыра, хуже мира драконов. И ты мне тут втираешь, что наши гномики прямо-таки рвутся туда? Без армии, без поддержки, безо всего, с голыми жопами? Ты несешь пургу…

— Это потому что ты, Джарред, существо чересчур простое, — скрипел я, — не понимаешь, что такое гном. Для обывателей они просто жадные и трудолюбивые карлики, примерные семьянины, гребаные корпораты и всё такое прочее. А они, Гарру, живут по восемьсот лет, понял? Все восемьсот лет они трудятся, волчара. Пашут. Учатся. Что пасть раззявил? Сюрприз? Скажешь, мол с полугномами пил, так там никого старше полтинника и не видел? А знаешь, почему? Потому что они своих полукровок забирают вниз, туда, куда тебе не попасть никогда. Традиция такая — молодость проводишь на поверхности, а затем всё, в недра, где учишься настоящему ремеслу. Так вот, волчара, полукровки в четыре-пять раз меньше живут, но все равно все идут вниз. Но это в нормальной жизни, мирной, спокойной. Но если надо — они выйдут…

Вот они и хотят выйти. Каждый гном, добившийся карьерных высот наверху, а затем уступивший место более молодым и гибким, является настоящим чудищем. Опытным, многознающим, навечно преданным клану, желающим и дальше себя реализовывать, а не гравировать клановые браслеты или что-то наподобие. Если такие бывшие директора проникнут в Канадиум, то у них будет одна цель — остаться в живых. А дальше, лет через десять, пятнадцать, сорок… в общем, за несущественный срок для долгожителя, они местных человеков и прочих возьмут за яйца.

— Смогут стать конкурентами Магнум Мундусу, понял? — охал я, нервно раздумывая о том, где бы взять еще живой крови, — Пусть локально, но не забывай, волчара, Омниполис — город изгоев. Кланы гномов, живущие в нем, тоже изгои. Подмяв под себя такой мир, они станут центрообразующей силой для всей расы.

— И это че, типа не секрет? — Гарру опасливо посматривал на меня последние минут десять, явно чуя, что его могут куснуть.

— Конечно, нет. Кланы этот план нам на стол полвека назад положили. Ладно бы долю обещали, так они планировали в случае чего весь город под ружье поставить в качестве передовых отрядов в войне с Канадиумом. Тогда пришлось их немного привести в чувство. Видимо, скоро еще разок придётся.

На самом деле мне было по барабану вся эта возня с Канадиумом и гномами. Стелил я перед Гарру гладко, умничал, можно сказать, но сидящие в Мундусе остроухие далеко не дураки. У них на каждый гномий план пятьдесят своих, да еще и щедро сдобренных магией, которая подгорным жителям дается туго. От того наши корпораты и мечтают влажно о мире Пара, где магия эльфов банально не работает. Тупо и просто хотят подмять под себя целый мир, никакой конкуренции с эльфами они вести не будут…

Только вот пастора надо ловить как можно скорее, пока наше Управление не зашевелилось всерьез, иначе плакала моя книжка!

— Не Конрад, я туда не пойду, — внезапно заупрямилась волчатина, оттормаживая прямо посреди грязной улочки с домами столетней давности, слегка покосившимися и зловещими, — даже не уговаривай.

— Что так? — не понял я такого малодушия.

— Глаза разуй, коматозник, — нагрубил мне Гарру, морща свой здоровый черный нос, — Мы в километре от Граильни, а тут столбов нет! Видишь провода? Электричество! Тухлятиной бить начинает!

— Знаю, видел адрес. Дай сюда лапу.

— Не надо меня кусать! — боязливо отскочил от меня волчер.

— Вообще-то у тебя зубы куда больше моих, — хмыкнул я, — Хватит дёргаться, я не собираюсь пить твою кровь. Обойдусь. Дай лапу, друг.

— Не друг я тебе… — волчер не собирался сдаваться, — После того, что ты со мной сделал…

— Мне что на тебе, жениться теперь⁈ — обозлился я, — Дай лапу!

— Зачем⁈

— Прокляну! На нюх!

— А, ну так бы сразу и сказал.

Адрес, указанный в шифровке, относился к старому, слегка перекосившемуся дому-неудачнику, располагающемуся в «кармане» между двумя полями отбивающих запахи столбов Граильни. Запах гнилого мяса тут стоял убийственный, а вся крыша давно заброшенной постройки была усеяна орущими воронами. Окна двухэтажного дома были наглухо забиты как бы не с двух сторон, из щелей между досок торчала грязная пакля и тряпки. Кто-то тут пытался жить до победного…

— Волки вперед, — натравил я волчера на входную дверь подъезда, почему-то имеющую обе петли и крепко за них держащуюся.

— Конрад, — проникновенно произнес Гарру, — Я же только начал учиться. Начал вникать во все. А ты триста лет в деле…

— Именно, Джарред, именно. Поэтому всегда в подозрительную хату я запускаю перед собой какое-нибудь животное. Или напарника. Если повезет, то всё вместе. Сегодня мне повезло. Учись у лучших.

— Сволочь…

Без нюха волчер-одиночка чувствовал себя совсем неуверенно, но всё равно, выпустив побольше когти и оскалившись, попёр в атаку на заброшенный дом. Я шёл следом, чутко прислушиваясь к колебаниям энергий. Вроде бы ловушек нет…

Дом был запущенным и заброшенным в самом худшем из смыслов. Зайдя внутрь, мы увидели следы неоднократных пожаров, вырванные провода, ободранные обои. Последние сдирали в поисках кладов или чтобы использовать грубую бумагу как розжиг для костров. Ни грамма дерева, даже ветхие полы были разобраны, а строительный мусор снесен в небрежные кучи. От всего этого тоскливо веяло десятилетиями отчаяния и безнадежности.

В Омниполисе всякое бывает. Иногда выходец из Граильни поднимается, становясь лицом стратегической важности для всего города, иногда обычный полуэльф может пасть до состояния бродяги, несмотря на то что еда стоит сущие сигмы. Есть такие разумные, что полностью падают духом и, не в состоянии вернуться в жизнь, живут десятилетиями на подножном корме. Кажется, половина их всех в Омниполисе жила в этом доме.

…странно.

— Чувствуешь что-нибудь? — негромко проворчал волчер, осматривающий одну отвратительно ободранную комнату за другой.

— Живых тут нет вообще, — успокоил я его, — Даже насекомых очень мало.

— Да? — прижатые к голове уши волчера встали торчком, — Хорошо…

— Хорошо, когда соседские дети на тебя похожи, — пробурчал я, — И плохо, когда наоборот. Идём второй этаж осмотрим.

Ступени тут, к счастью, были каменными, хоть и вытертыми донельзя. Иначе бы их тоже на дрова разобрали.

— Конрад…? — неожиданно пробубнил идущий сзади Джарред, — Я тут это… с зарплаты отправляю чуток. Зого. Я дурак, да?

— Полный дурак, — охотно подтвердил я, — Лучше б моих девчонок хотя б в таверну вытащил и так деньги потратил. Они, как минимум, красивее орка и уж точно не собираются висеть на твоей шее.

— Вот сейчас я тебя не понял.

— Потому что дурак. Ты — волчер-одиночка, тебе нужен хоть какой-то якорь в жизни. Внучка Эльмдингера плюнула тебе в душу, это понятно, а я сломал все кости, оторвал нос и вывернул тебе потроха наизнанку. Остается только старина Зого, который твоего внутреннего волка не трогал. Только этой старой сволочи на тебя насрать. И мне бы было насрать, но ты, вроде как, служишь нам мясным щитом, так что определенную долю заботы я проявить могу. Поэтому заявляю прямо — тебе, дурак мохнатый, просто нужны друзья, а не старый орк, который будет просто принимать от тебя деньги.

Наверху было всё то же самое, что и внизу, разве что поменьше мусора, который, скорее всего, просто выкидывали раньше из окон. Дом был совершенно пуст.

— Что, голяк? — пробубнил мой спутник, брезгливо ковыряя когтем паклю в одном из забитых окон.

— Нет, скорее наоборот, — задумчиво пробубнил я, — Вот скажите мне, господин Гарру, а где тут вход в цоколь?

— Здесь нет цокольного этажа, Арвистер, — волчара даже умудрился выдать что-то вроде снисходительного тона, — Мы же снаружи были. Никаких вентиляционных отверстий, сплошная штукатурка!

— Да?

— Да. Я тебе даже больше скажу, — шмыгнул носом волчер, — Будь тут внутренняя тяга, я бы её ощутил. Но движения воздуха в основной вентиляции нет. Думаю, что очень давно!