– Вирка, в отличие от тебя, своего не упустит, – ворчит Нейма, – вон как вцепилась в красавчика Рэйгарда. Ясен пень, долго он её пользовать не станет. Но разок-другой…

И мне становится неприятно, когда я понимаю, что имеет в виду Нейма.

– Мне это совершенно не интересно, – резко обрываю её я. – Пусть он хоть всех девушек Академии «пользует», меня среди них не будет.

– Это вызов? – мягко интересуется за моей спиной бархатный голос.

И я до боли закусываю нижнюю губу.

Мы уже миновали ворота Академии и быстрым шагом идём к своему общежитию по одной из многочисленных дорожек, выложенных разноцветной плиткой. По обеим сторонам – высокий густой кустарник. Те, кто прибежал раньше, – а это все, кто был на пробежке, – уже скрылись в своих комнатах и приводят себя в порядок. Впереди – никого. Шагов сзади мы не слышали.

Голос мужчины с его провокационным вопросом звучит настолько неожиданно, что Нейма на полном скаку останавливается и резко разворачивается. Я спотыкаюсь и чуть не налетаю на неё. В то же мгновение чувствую, как сильные пальцы сжимают мой локоть, помогая сохранить равновесие.

Кто бы сомневался: это тот самый невыносимый капитан.

Он снова слишком близко. И я теряюсь, как будто меня застали за чем-то неприличным. В принципе так и есть. Пусть я всего лишь ответила Нейме, но со стороны выглядит так, словно мы активно обсуждали его личную жизнь.

– Ни в коем случае, капитан… э-э-э… Рэйгард? – растерянно мямлю я, пытаясь высвободить свою руку, пока Нейма не заметила. Получается.

– Дайкер, магистр Дайкер, – подсказывает подруга мурлычащим голоском. – Он, кстати, тебя спас во время падения. Ты бы расшиблась без водяной подушки. Там такой противный мелкий гравий.

То есть, судя по её словам, я его поблагодарить должна?

– Ну так что скажете, адепт Каринс? Я ведь могу его и принять… вызов.

А я неожиданно начинаю сердиться. Мало того, что я нарвалась на отработку, упала, стала источником насмешек, так ещё и этот наглец, из-за которого на меня вчера куча неприятностей свалилась, ведёт себя со мной так… как никто до сих пор не смел.

– Вы, магистр Дайкер, считаете, что в Академии нет других мужчин, которых мы могли бы обсудить? – холодно интересуюсь я, поднимая на него глаза.

Лучше бы я этого не говорила. Слышу скрежет его зубов, вижу, как ходят желваки на скулах, тону в хаосовой бездне его глаз. И сердце замирает, а затем ухает куда-то в нижнюю часть живота, навстречу поднимающейся волне жара.

– И на кого же положила глаз юная девица, которая вчера строила из себя саму невинность? – рявкает он, совершенно не смущаясь присутствием Неймы.

– Н-не ваше дело, – огрызаюсь я, но получается как-то неуверенно, голос срывается на писк.

Пячусь назад и снова спотыкаюсь, бестолково взмахнув руками.

Мгновенно оказавшись рядом, мужчина вовремя хватает меня за плечо, не позволяя мне рухнуть навзничь, и резко дёргает на себя. Еле успеваю выставить руки и впечатываюсь грязными ладошками в безукоризненно чистый тёмно-синий камзол.

– Ой! – вырывается у меня.

Медленно, словно нехотя, магистр отпускает моё плечо.

– Надо же, – насмешливо говорит он, – за неполные сутки, девочка, ты дважды упала и дважды споткнулась. И это только то, что я видел. Что не так с твоими ногами? Не может быть, чтобы при такой симпатичной мордашке одна нога была короче другой. Надо будет проверить.

Что? Открываю от изумления рот, но оттуда не вылетает ни слова. Я сейчас как рыбка, выброшенная на берег. Он меня только что оскорбил? За спиной слышу хихиканье Неймы.

А капитан Рэйгард, Дайкер или как его там, начинает раздеваться. Снимает испачканный камзол и небрежно кидает его мне.

– Ещё одна отработка тебе не помешает, почистишь и принесёшь в мою комнату в преподавательском крыле вечером, – заявляет он, расправляя плечи. Белая ткань рубашки натягивается его рельефными мышцами. Кажется, ещё немного и лопнет.

А я по-прежнему не нахожу слов, чтобы ответить на его наглость. А когда прихожу в себя, его уже нет.

– Ну и везучка ты, Кира, – восхищённо выдыхает Нейма. – Он-таки запал на тебя. Идём, чего стоишь?

Молча следую за подругой, сжимая в руках пострадавший камзол. Мелькает мысль бросить его под ноги, потоптаться и гордо удалиться. Наверное, бывшая я так и поступила бы. Хотя бывшей мне, княжне Южного Предела, никто не осмелился бы вот так швырнуть в лицо грязную тряпку. Ну не тряпку, конечно, но это не меняет сути. В голове не укладывается. Какова наглость! Это что, вот так живут обычные люди? Вот так мужчины вне высшего света обращаются с женщинами? Жизнь среди знати Айсгарда меня к этому не готовила.

– Я первая мыться, – заявляет Нейма. – А то ты такая заторможенная, что час там просидишь, и мы везде опоздаем.

Нейма внимательно смотрит мне в лицо и добавляет:

– Эй, слушай, отомри. Что с тобой? Головой вроде не ударялась. Не переживай. Всё гораздо лучше, чем я думала. Может, и правильно, что сразу не дала. Говорят же, что некоторым мужчинам уступчивые нравятся меньше, чем те, на кого надо охотиться. Жаль, мне он не предлагает, я бы, может, тоже покочевряжилась.

Нейма мечтательно вздыхает и исчезает за дверью купальни.

А я так и стою посреди комнаты, держа в руках злополучный камзол. От него пахнет сосновой смолой и чёрным перцем, и я непроизвольно вдыхаю аромат дальних странствий, с трудом удерживаясь от глупого желания зарыться лицом в дорогую ткань и снова почувствовать на губах вкус вчерашних поцелуев.

– Твоя очередь, – говорит Нейма, возвращаясь в комнату.

Странно, что она так быстро. Мне кажется, и минуты не прошло. Кровь приливает к моим щекам. Нейма наверняка всё поняла по моему лицу и по тому, как я вцепилась в эту тряпку. Или нет?

– Да не переживай ты так из-за этого камзола, – успокаивает она меня, и я выдыхаю с облегчением. – У меня неплохой уровень по бытовой магии, от матери передался. На нём обычная почвенная грязь, а не жир. Плёвое дело. Пока моешься, я всё исправлю.

– Спасибо, – хрипло говорю я.

– Спасибо мало, – серьёзно отвечает подруга. – Ты ведь не бросишь меня, если у тебя с капитаном всё сладится?

– Ничего у меня с ним не будет, – упрямо мотаю головой я.

Но Нейма усмехается и подмигивает:

– Я же сказала «если».

Подруга протягивает руку, и я отдаю ей злополучный камзол. Нейма делает то, на что не решалась я, она зарывается носом в ткань и шумно втягивает воздух.

– Как же он пахнет, – стонет она. – Вот это мужчина, я прям сейчас испытаю экстаз. Иди, иди, что смотришь. Слушай, а может, я вечером сама ему отнесу?

Меня накрывает. Хочется вырвать эту хаосову тряпку из её рук. Пытаюсь совладать с собой. Я ведь, действительно, не пойду к нему в комнату вечером? Не собиралась. Но и… ей незачем туда идти.

– Нет, Нейма, я найду способ, как передать ему камзол, если, конечно, у тебя получится его почистить.

– Вот ты жадина, – разочарованно говорит она. – Сама артачишься и другим не даёшь попробовать. Ну и ладно… но не забудь, если у тебя с ним срастётся, ты обещала и меня пристроить.

Я обещала? А впрочем, какие глупости, всё равно у меня с ним ничего не будет.

С этой мыслью ухожу в купальню. Теперь у меня новая проблема: как передать этому наглецу вещь так, чтобы никому и в голову не пришло заподозрить меня в отношениях с этим мужчиной. И, кажется, у меня есть идея.

Торопливо сбрасываю в корзину грязную одежду и убедившись, что вода в бассейне уже сменилась, погружаюсь в него. Моюсь быстро. Окатываюсь холодной водой из ведра и растираю кожу докрасна сухим полотенцем. Чищу зубы и, накинув короткий халатик, спешу в комнату. Чистая одежда там.

– Кира, прости, – в голосе Неймы – искреннее раскаяние. – Сама не понимаю, как это получилось.

Она расправляет ткань, и я вижу прямо в центре, там, где была грязь от моих ладоней, огромную дыру.

– Я, правда, не специально, – губы Неймы кривятся и подрагивают.