Ночь в лесу вообще осталась темным пятном в моей памяти. Я помнил угрозы и как сам нарвался. Помнил, что мне досталось, и что Амелия отпугнула “змеев”. Помнил, как она призналась в чувствах, а я вместо того, чтобы заключить девушку в объятия и поцеловать, попробовав наконец ее губы на вкус, испугался. Она ушла, что было неудивительно, но я медлил. Боролся с собой, пытаясь унять порыв догнать Бэль и исправить свою чудовищную ошибку, однако фотографии в моем кармане заставили меня остаться стоять там, посреди леса.

Ее крик я не забуду никогда. И ужас, когда я увидел, как чудовищных размеров волк вцепился в нее. Действовал на чистом автомате, а потом… Темнота.

Очнулся у себя в гараже, от того, что солнечные лучи из распахнутого окна будто прожигали сетчатку сквозь опущенные веки. Оглядел себя и чертовски удивился, поняв, что от ссадин и синяков на лице и животе не осталось и следа. Это было по меньшей мере странно, но в тот момент меня волновала лишь Амелия и то, что ее телефон был недоступен. Не передать словами как я испугался.

Но сообщение от незнакомого номера, в котором сообщалось, что она в больнице, заставило меня спешно собраться и поехать к ней. Даже не стал задумываться над тем, кто этот таинственный информатор. Было плевать. От сердца отлегло, ведь самое страшное, о чем я тогда думал, это то, что не смог защитить ее. Что она осталась в лесу истекать кровью или еще хуже.

Но реальность тоже оказалась не сахаром…

Что на нее нашло? Ударилась головой? Разум помутился из-за шокового состояния? Я не знал. Но отчаянно надеялся, что завтра всё встанет на свои места и она всё вспомнит.

А пока мне предстояло придумать, как отделаться от “змеев”. Никакие дельные мысли в голову не лезли, и я на чистом автомате приехал домой и припарковался у гаража, как-то машинально отметив, что пора бы подстричь газон. А еще поменять свечи в машине, чем я сейчас и собирался заняться. Всё, что касалось автомобилей, отлично прочищало голову.

Но я успел лишь сделать несколько шагов по помещению, насквозь пропахшему машинным маслом, кинуть телефон на потрёпанный диван, который этой ночью служил мне кроватью, как сзади раздался до боли знакомый, но почти забытый голос:

– Рад, что ты в порядке.

Замерев, я во все глаза уставился на своего друга.

– Твою мать! – только и смог проговорить я, глядя, как Марк медленно закрывает дверь моего гаража. – Это не можешь быть ты!

Я уж было решил, что все-таки приложился головой на пару с Амелией, там, в лесу. Как еще можно объяснить это видение?!

– А что, ты меня уже похоронил? – усмехнулся друг совсем не весело. – Расслабься. Я вернулся.

Он так просто это говорил, будто выходил за кофе на пол часа, и все эти три года мы с Амелией не занимались его поисками и с ужасом не ждали сообщений о его смерти.

А еще он изменился. Юношеский блеск в карих глазах сменился чем-то тёмным. Волосы отросли и непослушными прядями падали ему на лицо, а щетина на скулах говорила о том, что Марк не брился уже несколько дней. Она ему шла, добавляла мужественности, но для меня казалась чуждой.

– Вернулся?! – воскликнул я, когда удалось пересилить шок. Или не удалось. Друг казался миражом, который рассеется, стоит мне приблизиться. Но ведь это можно проверить. – Где ты, черт возьми, был?! Ты хоть понимаешь, как она страдала?!

Я не мог справиться с собой. В два быстрых шага оказался рядом с Марком и схватил его за ворот рубашки, припечатывая к стене. Ярость застлала взор и всё, о чем я мог думать, это как хочу выбить из него хоть слово в качестве извинений за боль, которую он принес сестре.

Он замер и даже лениво улыбнулся. А у меня в это время внутри всё клокотало, и казалось, что сердце вот-вот пробьет грудную клетку – так неистово оно билось.

– Тебе нужно учиться справляться с гневом, Алекс, иначе он пожрет тебя изнутри. Поверь мне, я знаю о чем говорю.

– Поверить тебе?! – не отнимая рук, я швырнул его на пол. – Три года мы гадали какой страшной смертью и в какой подворотне ты умер! – я почти кричал, но не осознавал этого. – Мы не хотели об этом думать, но у нас не осталось выбора! Твоя мать практически сошла с ума от горя, а сейчас ты как ни в чем не бывало заявляешь сюда и говоришь, что вернулся?!

Он всё еще лежал, будто решил дать мне выговориться и выместить всю свою ярость, которая душила, как петля на шее. Это было на него не похоже. Марк всегда бил первым, а мне всегда доставалась роль друга, который прикрывает его спину от последующих ударов. Но это было раньше… Многое изменилось.

И я не выдержал. Удар моего кулака пришелся точно в челюсть парню, но боли в руке я не почувствовал. А вот Марк… Точно не знаю, возможно, мне показалось, но его глаза вспыхнули зеленоватым свечением, и он оскалил… Клыки?! Как у животного! Затем с легкостью скинул меня с себя, будто я ничего не весил.

Приземлился возле полки с инструментами и потряс головой, прогоняя видение. То, что это было именно оно, я не сомневался. Не может у человека быть такого взгляда и оскала хищника. Просто не может!

– А теперь, наконец, ты готов поговорить? – спокойно спросил Марк, протягивая мне свою ладонь.

– Ты не хочешь для начала навестить свою сестру? Она все еще считает тебя пропавшим без вести.

Я принял его помощь и теперь мы стояли, оценивающе глядя друг на друга.

– Хочу, но позже, – наконец ответил он и расслабленно прислонился к стене. – А тебе вообще лучше к ней не соваться.

Это мы уже проходили! Забавно, что после стольких лет Марк все еще считал, что я недостаточно хорош для нее. Впрочем, после своей вчерашней глупости я тоже так считал.

– Это еще почему?

– Для Амелии теперь все изменилось, да и у тебя тоже скоро появятся проблемы, о которых ты и не подозревал. Ты не задумывался, почему после ночного приключения на тебе всё зажило, как, кхм, прости, на собаке?

– Ты совсем тронулся?! – снова вскипел я. Выслушивать всякий бред не было никакого желания. – Пропадаешь на три года, не оставив даже записки, а теперь появляешься и несешь бред! Тебе домой нужно! В больницу к Амелии и, наверное, в полицию. Тебя все еще считают пропавшим и ищут. Да мы только вчера были в морге!

Он молча меня выслушал, скрестив руки на груди, и делал вид, будто всё, сказанное мной, он прекрасно знал, но его это волновало мало.

А ведь мы даже обращались к местному экстрасенсу, хотя Амелия их терпеть не может, да и вообще всё, что связано с магией. Четыре года назад ее отец мучался болями в животе, но почему-то не захотел идти в больницу. Тогда целительница, как она себя называла, всучила ему травы, которые должны были избавить его от этих проблем. А через три месяца он слёг от рака желудка. Время было потеряно, и даже химиотерапия его не спасла. Роберт умер, оставив жену и детей оплакивать его, и после этого от всего паранормального Амелию буквально трясет. Но она переступила через себя, потому что это был реально последний шанс!

И он оказался пустышкой, мы это узнали позже.

– Пусть и дальше таким считают. А домой я не вернусь. У тебя есть выпить?

– Я не пью, – выпалил я. – Ты бы это знал, если бы не шлялся непонятно где.

– Поверь мне, ты захочешь выпить, когда услышишь мою историю.

– Твою историю? – с издевкой протянул я и уселся на диван. Казалось, если я срочно не увеличу расстояние между нами, то опять наброшусь на Марка с кулаками. – Ну давай, удиви меня. Тебя похитили инопланетяне? Или адепты какой-то секты заманили тебя, приковали наручниками и увезли на север, отстраивать их храм?

– Еще хуже, – он глубоко вздохнул, будто собираясь с мыслями. – Меня укусил волк. Точнее, оборотень. Как и тебя.

– Ты рехнулся! – эта мысль первой пришла мне на ум.

Другого объяснения его бреду про оборотней я не видел. Может, друг и впрямь угодил в секту, и адепты все это время накачивали его психотропными веществами?

На мое заявление он лишь хмыкнул и сложил руки на груди.