– Нет, но хочется немного пообщаться неформально, – Гюнтер попытался мило улыбнуться, получилась улыбка страшного клоуна. – Вина?

– У меня больные почки, – Анна солгала и прикрыла бокал ладонью. Пить с Гюнтером она не хотела.

– Жаль, – с нескрываемым разочарованием произнёс Гюнтер. Однако он поверил. – Если хотите есть, то можем сделать заказ, стоит только щёлкнуть пальцами, и всё подадут.

– Я пока не голодна, – Анна постаралась мило улыбнуться.

Гюнтер налил себе вино и сел на против Анны. Сделал пару глотков, затем заговорил:

– Анна, что вы думаете о предстоящих выборах?

– Выборах рейхсканцлера? Однозначно сказать нельзя, кто победит. С одной стороны, претендентом на победу видится Марио Штиндель, он Военный министр, у него большая поддержка народа. С другой стороны, большую конкуренцию ему может составить Рудольф Альтман. Его программа «Равный гражданин», по задумке которой все граждане страны должны стать равными не только на бумаге, выглядит очень интересно. Его поддержат во многих рейхсгау.

– Интересная позиция. Я полностью с вами соглашусь. Штинделя поддержат немцы в центральных гау, а вот Альтмана все бывшие рейхскомиссариаты. Меня это не радует, но радует одно, что голос немца будет иметь вес два голоса против одного. Так шансы у Штинделя на победу возрастают. Не нужно делать всех равными.

– Это неправильно, – возразила Анна.

– Нет, фройляйн Анна, правильно. Все покорённые народы должны знать своё место и радоваться уже тому, что они не загнаны в границы своего рейхсгау. Был бы жив фюрер, он бы такого не допустил, – Гюнтер откровенно считал Анну ниже себя.

– При Гитлере не было и выборов. – Анне не нравился разговор.

– Власть должна держать покорённые народы в страхе, а вот нынешняя слишком много позволяет, – Гюнтер залпом осушил бокал и налил себе ещё.

– Если бы не создание рейхсгау и набор мужчин с этих территорий в армию, Рейх не имел бы чем-либо ответить укрепившейся Японии. Фау-5 уже давно их не пугают. У них, как и у нас, есть ядерное оружие. Только сила армии Вермахта сдерживает Империю от нападения на нас.

– Тут соглашусь, – Гюнтер отпил вина. – Но в любом случае, лучшие солдаты в армии – немцы, а не итальянцы, испанцы, финны, румыны и уж тем более не русские… – допил бокал и налил ещё. – Давайте поговорим о другом. Не знаю, почему меня дёрнуло говорить о политике. – он снова попытался улыбнуться. Опять плохо.

Анна молча согласилась.

Дальнейший разговор всё не ладился и не ладился. Гюнтер перестал оскорблять все нации и начал делать неудачные комплементы Анне. С каждым бокалом он всё больше пьянел, пока не произошло то, чего девушка боялась больше всего.

Гюнтер отставил бокал на стол и подошёл к Анне сзади. Положил руки ей на плечи и заговорил:

– О, фройляйн Анна! Вы такая прекрасная. Знайте, я могу увести вас в столицу, где лучшие издательства будут готовы перегрызть друг другу глотки, лишь бы вы работали у них.

Он наклонился и пальцы его правой руки провели по щеке Анны, а левой по её нагим бёдрам. По коже девушки пошли мурашки. Она не знала, что ей делать. Она в руках Гюнтера, и если он захочет он возьмёт её, как вещь, как игрушку с которой капризному немецкому мальчику очень хочется поиграть.

– Прошу! Не надо, герр майор, – Анна попыталась убрать руки Гюнтера. – Вы пьяны! Пожалуйста, не надо.

– О, фройляйн Анна! Я опьянён вами! – говорил майор красиво, вот только в его глазах Анна видела весь вечер совсем не любовь, а животную похоть. – Не стоит мне отказывать…

Левая рука майора оказалась под платьем девушки. Анна почувствовала, как пальцы Гюнтера оказались под трусиками. Он начал целовать её в шею. Из глаз девушки потекли слёзы, она вся задрожала.

– Прошу! Не надо! – взмолилась Анна. Но майор её больше не слушал. Девушка продолжала сидеть на стуле, пока бретельки её платья соскользнули вниз, оставив на ней лишь телесного цвета лифчик.

Анна, плача, попыталась прикрыться. Майор тем временем убрал руки и принялся расстёгивать ремень. Его не волновали слёзы девушки. Сколько их было у него. Неважно кто они: серьёзные немки, весёлые хорватки, горячие испанки или хрупкие россиянки. Все они были его, он их брал, как хотел и когда хотел. Для Анны никаких исключений не будет.

– Я буду нежен! – Гюнтер решил оставить штаны пока на себе и вернулся к телу Анны.

Она, тем временем, пыталась быстро решить, что ей делать. Из-за страха, у неё плыло перед глазами. Выходом виделось только обороняться. Если сегодня ночью она не ляжет под Гюнтера, не то что её карьера, вся её жизнь может пойти под откос. Лучше так, чем позволить самодовольному и самовлюблённому майору обесчестить её. Когда руки немца расстегнули застёжки лифчика, девушка не выдержала, резко схватила бокал со стола и ударила им Гюнтера по лицу.

Сосуд разбился в дребезги, поранив осколками лицо Гюнтера. Майор пошатнулся, и от неожиданности, упал на колени, с болью проклинаю Анну.

– Поганая русская hure5! – от любви майора к Анне не осталось и следа.

Девушка стояла, как вкопанная. Ей нужно бежать, но от страха её словно парализовало. Гюнтер тем временем вскочил на ноги и ударил её тыльной стороной ладони левой руки по лицу.

Анна повалилась на пол и впадении стащила на себе скатерть, бутылка вина и столовые приборы попадали на неё. Правая щека ныла от боли.

Нет сил бежать, и майор это прекрасно видел. Не спеша, он попыталась вытащить из своей щеки вогнанные осколки. Некоторые вошли на мертво, нужно к врачу, но это потом, с начала Анна.

– Hure, зачем ты это сделала? – Гюнтер схватил Анну за волосы и потянул на себя. Девушка зарыдала. – Зачем? – он начал её трясти, словно тряпичную куклу. – Ты будешь молить о пощаде, раз не хочешь по-хорошему.

Гюнтер отпустил волосы девушки, вытащил из штанов ремень и несколько раз силой полоснул им по нагой спине девушки.

– Нравится? – со звериным оскалом спросил майор.

Анна истерично кричала, Гюнтер тем временем продолжил её истязать. Нанеся девушке с десяток ударов, он успокоился. Положил ремень на стол, спустил штаны, задрал у Анны платье, стянул с неё трусики и всем своим весом прижал её к полу.

– Сейчас ты ощутишь в себе здоровенный немецкий schwanz6!

Ладони майора упирались в пол, ещё немного, и девушка будет обесчещена. Нет! Она так просто не сдастся. Анна краем глаза увидела, упавшую со стола вилку. Она схватила прибор и насколько хватила сил вогнала его в правую руку немца. Тот взвыл, упав на спину без штанов и хватился за руку. Анна смогла выбраться из-под немца и ударила ногой в его оголённый пах.

Практически обнажённая, она побежала к выходу. Но едва Анна успела потянуть за ручку, как та распахнулась, и пред ней предстала высокая фигура Максима Аппеля, подчинённый Гюнтера, видимо, прибежал на крики.

– Герр штурмбаннфюрер, что у вас случи… – не успел спросить он, как увидел перед собой, заплаканную и побитую девушку.

– Помогите, прошу… – взмолилась Анна.

Глядя в её испуганные глаза Максим всё понял, внизу он посчитал, что Анна с лёгкостью ляжет под майора. К своему счастью, он ошибся.

– Давай эту hure! – со злостью вытащив из руки вилку, прорычал майор.

– Герр штурмбаннфюрер, вы пьяны. Прошу вас, не делайте того, о чём вы потом пожалеете, – Максим жестом показал Анне спрятаться за его спиной.

– Я отдаю себе отчёт. А вы унтерштурмфюрер Аппель, похоже, отказывайтесь выполнять приказ. Ничего! – Гюнтер сплюнул прямо на пол. – Я с вами позже разберусь, но с начала эта dreck7 за всё заплатит! – Он достал из кобуры пистолет и направил его на подчинённого. – Последний раз приказываю. – лицо Гюнтера истерично скривилось. – Уйдите!

– Нет! – твёрдо сказал Максим. – Вы пьяны. Вы позорите своим поведением честь офицера! Прошу вас, успокойтесь. Я позабочусь, чтобы никто не узнал об этом инциденте.