Когда они спустились вниз, Гаро взял Линкса на руки:

— Я понесу тебя, хорошо?

Мальчик кивнул.

— А теперь я хочу, чтобы ты держал глаза закрытыми столько, сколько сможешь. Не открывай их, пока я не скажу тебе открыть. Как ты думаешь, ты сможешь это сделать?

Еще один кивок.

— Хороший парень.

Эндж подошла к двери, приоткрыла ее и прислушалась. Где-то кто-то кричал, и она услышала, как мужчина кричит на Эгриле. Свинячий язык, так называл его Дрен, и не без оснований. У Черепов, должно быть, были пленники.

С бешено колотящимся сердцем она рискнула выглянуть наружу. Черепов по-прежнему не было видно. Только мертвые. Милостивые Боги, она не хотела становиться одним из них. «Пошли», — прошипела она Гаро. Затем они вышли из домв, лиштвшись защиты стен, и побежали по улице; Гаро крепко прижимал Линкса к груди. Их шаги звучали так чертовски громко, что отдавались эхом вокруг них.

Эндж не знала, куда она их ведет, знала только, что они идут в противоположном направлении от городских ворот. Мертвые смотрели на них, пока они проходили по одной улице, сворачивали налево, поворачивали направо, шли по другой.

Не помогало и то, что все улицы выглядели одинаково: окровавленные булыжники мостовой и пронзенные тела. Это было похоже на попытку убежать от ночного кошмара.

— Эндж, — выдохнул Гаро. — Мы должны остановиться.

Останавливаться было последним, что она хотела сделать, но она остановилась:

— Почему?

Гаро опустил мальчика на землю:

— Он слишком тяжелый, чтобы я мог бежать с ним дальше.

— Блядь.

— Не оставляйте меня, — сказал Линкс, его глаза были все еще закрыты.

— Мы не собираемся этого делать, — сказала Эндж.

— Линкс, мне нужно, чтобы ты набрался храбрости, — сказал Гаро, — и открыл глаза.

Мальчик медленно сделал, как просил Гаро. Он и раньше видел мертвых, но все равно какое-то время дрожал, прежде чем каким-то образом сумел взять себя в руки.

— Вы оба готовы? — спросила Эндж, отчаянно желая, чтобы они сказали да, и, слава Богам, получила в ответ кивки.

Теперь они двигались медленнее. Время от времени тишину прорезал крик, который внезапно прекращался. Эндж не хотела думать, что бы это могло значить, но то, чего она хотела, никогда не имело большого значения. Каждый вопль заставлял ее вздрагивать. От каждого воя у нее слезились глаза.

Гаро продолжал обнимать Линкса, закрывая его своим телом, и на этот раз он не жаловался и не задавал глупых вопросов. И, как бы ей ни было неприятно это признавать, Эндж была рада, что он с ней.

Она свернула налево, на длинную широкую улицу. Они прошли половину пути, прежде чем она поняла, что дорога поворачивает обратно и они идут не в том направлении. «Черт». Она остановилась, пытаясь разглядеть впереди поворот или перекресток, затем посмотрела туда, откуда они пришли.

— Что случилось? — спросил Гаро.

— Ничего, — ответила она. — Просто свернула не туда. Нам нужно возвращаться.

— Хорошо, — согласился Гаро, и Эндж была чертовски рада, что он не стал спорить. У нее не было на это сил.

Развернувшись, они пошли обратно, миновали то место, где свернули, и пошли прямо, высматривая перекресток, где можно повернуть налево. Но чертова дорога снова начала поворачивать направо. Они продолжали движение еще несколько минут, в то время как Эндж все больше волновалась, надеясь, что им повезет, хотя и знала, что этого не произойдет.

— Ты знаешь, где мы находимся? — спросила она Линкса.

— Н... нет, — ответил мальчик, даже не поднимая глаз.

— Ты уверен? — попыталась она снова. — Посмотри на здания. Может, ты когда-нибудь приходил сюда со своей мамой?

— Спокойно, Эндж, — сказал Гаро. — Он сказал нет, верно?

— Просто… мы снова возвращаемся к нашему дому.

— Может, нам повернуть назад, попробовать другую дорогу?

— Но как далеко нам следует вернуться назад? Где мы ошиблись?

Гаро огляделся, как будто внезапно увидел путь, по которому им нужно было идти.

Эндж хлопнула его по руке:

— Давай, продолжим. Где-то здесь должен быть поворот.

Гаро не двинулся с места:

— А как насчет домов?

— А что с ними?

Гаро пожал плечами:

— Войдем в парадную дверь, выйдем через черный ход. Мы либо окажемся на соседней улице, либо нам придется войти в еще один дом, прежде чем мы выйдем наружу. В любом случае, мы пойдем в правильном направлении.

Эндж уставилась на него, открыв рот:

— Когда ты успел поумнеть?

— Это очевидно, верно?

— Нет, — сказала Эндж. — Пошли.

Первая дверь, которую они попытались открыть, была заперта, но вторая открылась достаточно легко. Судя по крови, размазанной по половицам, в коридоре кто-то умер, но Эндж не обратила внимания на пятна и повела остальных по дому.

Перевернутый кухонный стол. Сломанный стул. Другой стул лежал на боку. Несколько мисок разлетелись по полу. Черепа, очевидно, пришли во время ужина.

Эндж заметила кастрюлю, висевшую над остывшим очагом, и заглянула в нее. Внутри было что-то вроде похлебки, сверху коричневой и застывшей, но Эндж была настолько голодна, что ей было все равно. Она схватила ложку и принялась за еду, отправляя ее в рот. Похлебка пролежала там по меньшей мере два дня, но она ела и похуже.

Она снова положила ложку и помахала Линксу:

— Вот. Ешь.

Мальчика не нужно было просить дважды, и он поспешил присоединиться к ней, а за ним и Гаро. Они ели по очереди, быстро, проливая столько, сколько съедали.

Эндж остановила их, когда они уже наполовину опустошили кастрюлю:

— Хватит. Нам пора идти.

И снова никто не спорил. Эндж нашла заднюю дверь. Та выходила в небольшой сад, что казалось чертовски странным в городе: лужайка, дерево и еще один дом, примыкающий к саду. В Киесуне не было ничего подобного — у них не было ни места, ни воды, чтобы тратить их впустую. Энджи почувствовала укол зависти к этой роскоши, когда они переходили от одного дома к другому, но потом вспомнила, что тот, кому он принадлежал, уже умер, и завидовать нечему.

Дверь в соседний дом была заперта, поэтому Гаро навалился на нее плечом и с треском распахнул. Все замерли от громкого звука, прислушиваясь, не услышал ли его кто-нибудь, и только тогда Эндж поняла, насколько тихо стало в городе. Криков больше не было. Больше никаких убийств.

Больше никаких Черепов?

Неужели они ушли, убив всех пленников, которые у них были?

Глупая мысль. Она вошла в следующий дом. Он был почти таким же, как и все остальные. Хороший дом, но полный привидений.

Входная дверь была выбита, и Эндж могла видеть улицу через дыру, которую она оставила после себя, и еще больше мертвецов, выстроившихся в ряд, посаженных как деревья. Выглянув наружу, она поняла, что Черепов, о которых стоило беспокоиться, нет. Эндж оставалось только решить, повернуть налево или направо. Она сосредоточилась на карте в своей голове, пытаясь представить себе их путь. На этот раз они не могли допустить, чтобы она ошиблась.

— Что случилось? — спросил Гаро. Она оглянулась и увидела, что он засовывает в рюкзак маленькую буханку хлеба. Он улыбнулся. — Она просто лежала там, на кухне.

— Отлично. — Эндж перевела взгляд на улицу. В какую сторону? В какую сторону? Налево. Должно было. Она чертовски на это надеялась.

Они снова оказались на открытом пространстве, единственные, кто мог двигаться в городе мертвых, с носами, полными трупной вони, и сердцами, полными страха. Эндж грызла неуверенность заставляя ее сомневаться в каждом принятом решении. Возможно, им следовало остаться в одном из домов. Залечь там на дно, пока Черепа не двинуться дальше. Они не станут снова обыскивать здания, так? Не после того, как всех убили?

Но что, если они это сделают? Что, если они нагрянут толпой с запасными кольями, чтобы проткнуть их троих?

Не было правильного выбора, были только плохие варианты, из которых она должна выбрать лучший.

Они прошли еще несколько улиц, сворачивая, когда могли, в направлении, которое, как она надеялась, было правильным. Городская стена, должно быть, уже была близко. Она молилась, чтобы так оно и было, и чтобы они нашли ворота достаточно легко. Боги знали, что им нужно немного удачи.