— Я знаю, но… Я не хочу тебя потерять.

— Как и я тебя.

Зорика вложила свою руку в руку Тиннстры, точно так же, как она привыкла делать в детстве. Драгоценный момент между матерью и дочерью. Затем вокруг их рук затрещал свет, когда магия Зорики отреагировала на прикосновение Тиннстры. Свет поднимался по руке Тиннстры почти с жадностью, следуя за водой в ее венах, обжигая при движении, заставляя Тиннстру отпустить руку, разорвать связь.

Зорика посмотрела на нее. Обиженная, сбитая с толку.

— Сейчас не время, — сказала Тиннстра, немного слишком резко.

— Хорошо.

Тиннстра услышала столько боли в таком маленьком слове, и еще больше себя возненавидела. Она превратила себя в оружие, но не могла контролировать, кому в результате причиняет боль.

— Прости, — сказала она. — Я на взводе. Мой глаз. Эта война. Все.

— Тебе не обязательно взваливать тяжесть мира на свои плечи, — сказала Зорика. — Тебе не обязательно нести меня. Не в этот раз.

Тиннстра взглянула на свою дочь — вся в бушующей магии, в буре цветов:

— Это ты несешь на себе мир.

Грустная улыбка промелькнула на губах Зорики.

— Вот почему ты мне нужна. И Аасгод, и все остальные. Не думаю, что кто-то из нас сможет победить в одиночку. Мы не можем сражаться между собой.

Было больно слышать имя Аасгода рядом с ее именем.

— Никто из нас так не силен, как все мы вместе, — сказала Тиннстра. — Это было одно из любимых выражений моего отца.

— Ты скучаешь по отцу?

— Иногда я о нем даже не вспоминаю. Иногда ощущаю его потерю как пустоту в сердце. — Тиннстре пришлось перевести дух. Воспоминания вихрем пронеслись в ее голове, оседлав воду Чикара, некоторые из них были настолько яркими, что, казалось, все это происходило прямо сейчас. Ей пришлось сосредоточиться на своих словах. — Мои отношения с отцом были... сложными.

— В каком смысле?

— Я никогда не чувствовала себя такой, какой он хотел меня видеть. Я просто хорошо притворялась — храброй, хорошей Шулка, хорошей дочерью, той, кем он мог бы гордиться.

— Он бы гордился тобой сейчас.

— Он? — Тиннстра не была так уверена. Она не могла не подумать, что Грим Даген справился бы с делами гораздо лучше, чем она. Гриму Дагену не понадобилась бы вода Чикара, чтобы быть сильным.

— Он бы гордился. Я уверена.

Если бы ты только меня знала. Знала по-настоящему.

— Тебе не обязательно притворяться.

— Но ты моя семья. Единственная, которая у меня есть. Я даже не помню, каким был мой отец, не говоря уже о его любимых выражениях.

— Твой отец был хорошим человеком, — ответил Тиннстра. — Его сердце было с народом.

— Его называли Кариин Кроткий, так?

— Да, так оно и было. Ему нравились его музыка и искусство, а для Шулка это странные вещи, которые трудно понять. Он хотел построить мир, который продлится тысячу лет.

— Может быть, однажды я смогу это сделать, — сказала Зорика.

— Ему бы это понравилось. Это было бы достойным наследием.

Зорика улыбнулась:

— Сначала нам просто нужно убить всех Черепов.

— Что мы и сделаем, — сказала Тиннстра. Всех до последнего.

Еще один всплеск боли пронзил разум Тиннстры, тот, который она знала слишком хорошо. Она обернулась и увидела приближающегося Аасгода.

— Ваше Величество. — Маг поклонился. — Тиннстра. — Кивок в ее сторону.

— Все в порядке? — спросила Зорика.

— Да, Ваше Величество, — ответил Аасгод. — Хасан сообщил мне, что последний из погребальных костров будет зажжен в течение следующего часа, и он надеется, что мы сможем уйти сегодня днем.

— Спасибо тебе, Аасгод, — сказала Зорика. — Что бы я без тебя делала?

Тиннстра заставила себя не отвечать на этот вопрос.

Зорика направилась обратно в город, и, когда Тиннстра направилась следом, Аасгод ее остановил.

— Да? — спросила она.

Маг оценивающе прищурился:

— Ты выпила еще воды Чикара?

— Нет, — выплюнула она, хотя ложь была очевидна.

— Тебе нужно быть осторожной, — сказал Аасгод. — Мы не можем позволить, чтобы ты стала еще более зависимой от воды.

— Я от нее не завишу. Я ничего не пила со вчерашнего дня.

— И все твои флаконы все еще при тебе?

— Ты называешь меня лгуньей? — Тиннстра шагнула к магу, сжав кулаки, забыв о просьбе Зорике, счастливая дать волю своему гневу.

— Нет, не называю. — Аасгод сдержался, но она видела, что ему потребовалась вся его сила воли, чтобы это сделать.

— Хорошо.

— Мы должны быть на высоте ради Зорики, вот и все.

Тиннстра покачала головой:

— Неужели ты думаешь, что из всех людей только я этого не знаю?

Аасгод проглотил свой ответ и вместо этого покачал головой:

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Тиннстра смотрела, как он бежит за Зорикой. Возможно, он еще не превратился в того внушающего страх мага, которого она знала, но он быстро научился держаться рядом с королями.

Во имя Богов, ей хотелось что-нибудь разбить. Причинить кому-нибудь боль. Последнее, что она была готова делать, — ждать еще несколько часов.

Она довольно легко нашла Хасана, наблюдавшего, как тела бросают в погребальный костер. Неподалеку лежала груда стальных кольев, испачканных засохшей кровью. Сколько времени понадобилось Черепам, чтобы уничтожить целый город? Их испорченности действительно не было предела.

Предводитель Шулка отдал ей честь, когда она приблизилась:

— Мрачная работа.

— Я думала о Черепах, — сказала Тиннстра. — О тех, кто это сделал.

— Ублюдки.

— Как ты думаешь, когда они покинули Анджон?

— Может быть, за день до нашего прихода. Не более.

— Есть какие-нибудь мысли о том, куда они ушли?

Хасан сплюнул:

— В лучшем случае? Они ушли на север. В худшем? Они где-то прячутся, поджидая нас в засаде.

— Зная Черепов, я бы выбрала наихудший сценарий.

— Да, и я. У меня есть несколько команд, которые следят за дорогами, чтобы нас не застали врасплох, если они решат вернуться. — Хасан махнул в сторону тел.

— Есть места получше, чтобы на нас напасть, — сказала Тиннстра. — В уличных боях ни у кого не будет преимущества.

— Не у них, во всяком случае.

Тиннстра наблюдала, как дым поднимается в небо:

— Этот дым будет виден за много миль. Они узнают, когда мы снова двинемся в путь.

— У тебя есть план?

— Дай мне небольшую команду. Мы проведем разведку впереди. Посмотрим, что к чему.

— Нарываешься на неприятности?

— Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

— Если найдешь кого-нибудь, вернись за остальными, прежде чем броситься в воду. Хорошо?

— Конечно, — солгала она. — Даже не мечтала поступить по-другому.

— Сколько человек ты хочешь взять с собой на эту прогулку?

Тиннстра пожала плечами:

— Я не знаю. Десять? Кажется, это хорошее число.

Хасан почесал бороду:

— Оставь мне подбор команды. Возвращайся через полчаса.

— Просто убедись, что это злобная банда, а?

— О, я думаю, у нас здесь есть парочка, которые тебе подойдут. — Хасан бросил на нее взгляд, отчасти ошеломленный, отчасти впечатленный. — Что случилось с испуганной девочкой, которую я нашел в той пещере?

Тиннстра бросила на него ответный взгляд:

— Ничего хорошего.

Часть III

Скверные Решения

29

Яс

Хутор Арлена

В кои-то веки Яс была счастлива, прогуливаясь по новой деревне на Хуторе Арлена, держа за руку Малыша Ро. Двое Плачущих Людей, Дин и Сорин, шли позади, скорее по привычке, чем по необходимости, следя за тем, чтобы с ней не случилось ничего плохого, ни случайно, ни намеренно. Она чувствовала себя в безопасности, как никогда, но это не означало, что она собиралась стать беспечной.

Беженцы из Киесуна покинули пещеры на следующий день после заседания совета и массово перебрались на Хутор. Временные убежища появились почти мгновенно, и теперь, два дня спустя, начали обретать очертания настоящих домов. Было удивительно видеть скорость, с которой они строились, но, с другой стороны, за последние несколько месяцев у всех была хорошая практика в этом. Будем надеяться — и с помощью Богов — это последний раз.