— Сейчас не твоя очередь говорить, а милой Яс. — Кенан пристально на нее посмотрел. — Я надеюсь, ты не собираешься мне врать. Мой друг Хаггерс мертв, и я думаю, это твоих рук дело, да?

— Да.

Кенан выглядел удивленным ее ответом. Возможно, он не ожидал такой быстрой откровенности.

— Не могла ли ты объяснить, почему?

— Когда я попыталась покинуть деревню, он меня остановил. Попросил меня кое-что посмотреть в лесу. Когда я последовала за ним, он попытался меня изнасиловать.

— Что за гадкий мальчик.

— Да, и он закончил тем, что застрял.

Кенан кивнул:

— Он закончил нечто большее, Яс. Он закончил свою жизнь, и это поставило нас в затруднительное положение.

— Почему?

— Ты убила Плачущего Человека — одного из моих людей, — а у нас есть правила на этот счет. Последствия, наказания и так далее.

Яс это не понравилось:

— А как же я? Ты хочешь сказать, что я должна был позволить ему меня изнасиловать? Я тоже Плачущий Человек.

— Это правда. Но мне нравился Хаггерс. И теперь, когда мы с тобой узнали друг друга лучше, я могу с уверенностью сказать, что ты мне не нравишься. — Он наклонился вперед, так что его локти уперлись в колени, а лицо оказалось на волосок от макушки Сорина. — И тебе удалось отвернуть этого замечательного парня от его братьев. Может быть, это из-за твоего милого личика или этого маленького горячего местечка между ног, но, на мой взгляд, ни то, ни другое не является достаточным оправданием.

Яс уставилась на него:

— И что ты собираешься делать?

86

Валлия

Айсаир

Валлию чувствовала себя больной. Она стояла в своей боевой комнате с Торви, помощниками, Иллиусом и дюжиной солдат, уставившись в открытое окно. Она потерпела неудачу, когда победа была у нее в руках.

— Как язычники попали в здание? Как они оказались на этом этаже?

— Мы не знаем, — сказала Торви.

— Они были где-то еще?

Избранная кивнула:

— Мы нашли несколько мертвых стражников возле ворот в королевские покои. Скорее всего, именно язычники выбросили короля из окна, чтобы отвлечь внимание.

— Да, они определенно добились своего. — Валлия повернулась к писцу. — Почему сработала их магия? Я думала, что руны должны были лишить их всех магических способностей.

— Мы разместили руны только в камере и в коридоре за ее пределами, — сказал Иллиус. — Заключенная никогда не должна была находиться в этой комнате, поэтому мы ее не защитили.

— И что? Они притащили королеву сюда, и ее способности вернулись к ней вот так? — Валлия щелкнула пальцами. — Вы говорили мне, что этого не может быть.

— Это не должно было быть так просто, как щелчок пальцами. Когда мы протестировали руны на Избранных, потребовалось несколько дней, чтобы их способности вернулись, — сказал Иллиус. — На королеву язычников это должно было подействовать аналогичным образом.

— Но вместо этого она умудрилась вылететь прямо из окна!

— Да.

— Клянусь Кейджем, я окружена некомпетентностью. — Валлия вздохнула. — Передайте Императору, что мы его подвели.

— Я немедленно отправлюсь в Кейджестан, — сказал один из ее помощников.

— А пока давайте посмотрим, сможем ли мы исправить ситуацию. Я хочу, чтобы этот город разобрали на части — по кирпичику, если понадобится. Задействуйте всех. Используйте Коджинов. Используйте Дайджаку. Используйте Избранных. — Валлия взглянула на помощника. — Если в Кейджестане есть Киориу, приведите их с собой.

— Да, командор, — сказал помощник.

— Я начну организовывать поисковые отряды, — сказала Торви.

— Не проявляйте милосердия, — сказала Валлия. — Мне все равно, даже если нам придется убить всех мужчин, женщин и детей в этом городе, чтобы найти языческую королеву и ее союзников.

— Как пожелает Кейдж.

— Идите, — сказала Валлия. — Найдите девчонку.

Остальные отдали честь и ушли. Остался только Иллиус.

— Да? — спросила Валлия. Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Злость сейчас ничего не изменит. Ей придется смириться с ситуацией.

— Не хотите ли вы, чтобы я защитил вашу кожу? — спросил писец. — Перед Секановари.

— Войска важнее.

— Треть из них уже защищена, и мои помощники сделают больше в течение дня. Но вы — правая рука Императора. В городе нет никого важнее вас. Вы должны быть защищены от магии язычников.

— У вас есть с собой все необходимое для работы?

Мужчина похлопал по небольшой сумке, висевшей у него на бедре:

— Да.

— Пойдемте со мной. — Валлия повела его из военной комнаты по коридору и вверх по лестнице. В ее покоях было тихо, прибрано, и они редко посещались ею или кем-либо еще.

Пока она раздевалась, Иллиус зажег свечи, которые достал из своей сумки, и расставил их по кругу у окна, выходившего на западную часть города. Когда на Валлии осталась только маска, она вышла на свет:

— Сколько времени это займет?

Иллиус подтащил маленький табурет и сел у ее левой ноги:

— Мы можем обеспечить солдату элементарную защиту за двадцать-тридцать минут, но я бы хотел провести с вами больше времени. Обеспечить максимальную защиту.

— Сколько?

— Два часа... возможно. Но когда я закончу… Магия самого Рааку не сможет причинить вам вреда.

— Это богохульство. Рааку — сын Кейджа.

— Тем не менее, это правда.

Валлия посмотрела на мужчину сверху вниз. Ей следовало убить его за то, что он даже предположил такое. Но это был Секановари. Ничто не будет иметь значения, если Эгрил не победит.

— Давайте.

Пока Иллиус работал, чернила на ее коже были холодными, а дыхание теплым. Каждая руна была не больше дюйма в высоту, и они изгибались вокруг ее тела линиями, образуя обереги, которых Вэллия не понимала. Ее не волновало, как работает их магия, точно так же, как она никогда не училась ковать мечи. Ей было достаточно того, что они работали, и того, что она знала, как их использовать.

Она смотрела, как солнце прогоняет последние остатки ночи на крышах Айсаира, понимая, что завтра в это же время война закончится, так или иначе. Она вздрогнула от этой мысли, и рука Иллиуса прекратила свою работу.

— Вам нужен отдых? — спросил писец. — Вам холодно?

— Нет, мне не нужен отдых. И нет, мне не холодно. Я выросла в степях Эгрила, закалилась тамошними зимами и была избрана самим Рааку, чтобы возглавить его армию.

Мужчина снова принялся рисовать руны на верхней части ее спины:

— Вы боитесь?

— Я сражалась за императора пятьдесят лет, — сказала Валлия. — Вместе мы завоевали сначала Эгрил, а затем и континент. Я потеряла счет душам, которые лично отправила в Великую Тьму служить могущественному Кейджу. Каждый мужчина, женщина или ребенок, поднимавший на меня меч, умирал. Пока я не пришла в Джию, я не проиграла ни одной битвы. Но я никогда раньше не сражалась ни с богами, ни с их защитниками. Теперь я знаю только одно — поражение.

— В священных текстах сказано, что мы победим. — Слова Иллиуса были мягкими и добрыми.

— Священные тексты были написаны давным-давно, — шепотом сказала она.

Иллиус снова остановился. Он добрался до ее шеи:

— Могу я защитить ваше лицо?

— Просить об этом равносильно смерти. Только Кейдж может видеть мое истинное лицо.

— И все же я прошу. — Мужчина улыбнулся. Он протянул руку и снял свою маску. Возраст наложил свой отпечаток на его лицо, оставив морщины на его коже, бледной и белой. — Как и вы, я служил нашему Императору пятьдесят лет. Я не владел мечом, только кистью, но я счастлив, что сыграл свою роль так, как хотел Кейдж. Я также знаю, что вы — последний человек, которого я когда-либо защищал рунами. Когда я закончу, я хочу отправиться в Великую Тьму и быть со своим Богом. У меня нет желания быть свидетелем того, что должно произойти. Для меня было бы честью, если бы вы отправили меня туда.