— У них не было и тени шанса.

Раласис недоверчиво уставился на Тиннстру. Он много раз видел, как она сражается, но в таких случаях он изо всех сил старался не погибнуть сам. Но просто наблюдать, как она убивает семерых человек за считанные секунды? Это было что-то другое. Если быть честным, он действительно ее испугался.

— Надень форму Избранного, — сказала Тиннстра, вытирая травой кровь со своего меча. — Посмотри, подходит ли она тебе.

— Что? — Раласису пришлось отвести от нее взгляд и посмотреть на упавшего Эгрила. Тиннстра едва не обезглавила его своим мечом. — Так вот почему ты убила его... их?

— Конечно. Какой бы сногсшибательной ты ни считал свою улыбку, я думаю, тебе понадобится нечто большее, если ты серьезно настроен пойти со мной. Мужчина, похоже, твоего роста. Если форма тебе не подойдет, придется надеть броню Черепа.

— Верно. Верно. — Он наклонился и начал расстегивать куртку мужчины.

— Я приведу лошадь, пока ты будешь примерять одежду, — сказала Тиннстра.

— Верно. — Боги, почему он продолжал повторять это слово? Что случилось с его знаменитым красноречием? Руки Раласиса уже были красными от крови, когда он возился с пуговицами, и они так сильно дрожали, что потребовалась целая вечность, чтобы расстегнуть каждую пуговицу. Он надеялся, что Тиннстра ничего не заметила, но, когда он поднял глаза, Тиннстры уже не было.

Он снял рубашку и куртку и надел форму Избранного. Они были пропитаны кровью, но, как он полагал, скоро высохнут. По крайней мере, форма сидела хорошо. Как будто была сшита специально для него. Это было уже что-то. Он задвигался быстрее, снимая с мужчины ботинки и брюки и надевая их на себя.

Полностью одетый, Раласис вынужден был признать, что форма ему подходит — даже ботинки! Милостивые Боги, ботинки. Они были мягкими и уютными и в тысячу раз более удобными, чем те, в которых он прошел половину Джии. Эгрилы, несмотря на все их зло и желание завоевать мир, определенно умели хорошо одеваться.

— Хорошо сидит, — сказала Тиннстра, возвращаясь с лошадью.

— Даже слишком хорошо, — сказал Раласис.

— Не забудь маску.

Раласис действительно забыл о ней. Или, возможно, пытался забыть. Остальная часть формы была просто одеждой, но маска? Ну, это было что-то другое. Даже снятие ее с мертвого Эгрила возымело эффект. Вместо того, чтобы видеть тело своего врага, обнаженный мужчина теперь выглядел как любой другой человек. Совершенно обычный, на самом деле.

Раласис надел маску и повернулся к Тиннстре:

— Что ты об этом думаешь?

— Тебе, наверное, когда-нибудь стоит побриться.

— Я приму это как знак одобрения. — Раласис был глупцом, думая, что услышит какие-то одобряющие слова. Он взял меч, ощутив его тяжесть. Черепа умели делать и мечи.

— Ты не можешь его взять, — сказала Тиннстра.

— Почему?

— Избранные не носят мечей.

— У тебя есть.

— Вот именно, но я исключение. Но, если мы оба появимся с мечами, люди начнут задавать вопросы.

Раласис уставился на нее:

— Что я должен делать, если нам придется драться?

— Ты всегда можешь попробовать им улыбнуться.

— Из-за тебя меня убьют.

— Возьми дубинку.

— Я не сумею из нее выстрелить.

— Я знаю. Но ты будешь выглядеть соответственно.

— У тебя ее нет.

— Я и так выгляжу достаточно опасной.

И она действительно так выглядела. Раласис поднял дубинку, проверяя в руке ее вес. Солидный кусок дерева. Возможно, Раласис и не смог бы заставить работать ее магию, но она все равно расколола бы несколько голов, если бы он взмахнул ею достаточно сильно. Не так хорошо, как меч, но все же лучше, чем ничего. Он вложил ее в кольцо на поясе Избранного.

— Полагаю, нам лучше снова отправиться в путь.

— Ты поедешь на коне. Надеюсь, это избавит меня от твоего нытья.

Раласис рассмеялся и покачал головой. «Приятно слышать от тебя добрые слова». В другом мире он бы, по крайней мере, притворился, что она его оскорбила, но в этом? Он не собирался спорить. Он взял поводья и забрался в седло.

— Избранный сказал, что между этим местом и Айсаиром много патрулей. Если — и когда — мы их встретим, позволь мне говорить, — сказала Тиннстра.

— Не будет ли подозрительно, если я промолчу?

— Я думаю, будет более подозрительно, если ты попытаешься что-нибудь сказать. Нет, молчи, и я скажу им, что Кейдж отнял у тебя язык.

— Замечательно. Послушай, научи меня чему-нибудь — фразе или слову, которое я смогу использовать. Что-то, что могло бы выиграть нам немного времени, если бы нам это понадобилось.

— Мы должны быть по уши в дерьме, чтобы это помогло.

Раласис ничего не сказал. Не было необходимости указывать на то, что они всегда по уши в дерьме.

— Ya durak, — в конце концов сказала Тинстра.

— Ya durak, — повторил Раласис.

— Yaaa du-raak, — снова сказала Тинстра. — Слегка раскатай звук Р.

— Yaa du-raak, — повторил Раласис. — Ya durak. Ya durak.

— У тебя получилось.

Раласис улыбнулся:

— У меня талант к языкам. Что это значит?

— Это значит «Я идиот». А теперь пошли. — Тиннстра зашагала прочь, и Раласис погнал лошадь за ней. И снова внутренний голос велел ему повернуть назад, оставить ее — она явно не хотела, чтобы он был с ней, — но вместо этого он поскакал за ней.

Он никогда не прислушивался к хорошим советам. Особенно к своим собственным.

74

Валлия

Айсаир

Валлия посмотрела сквозь прутья решетки на языческую королеву и невольно улыбнулась. Она сделала это — захватила в плен самого могущественного из защитников Ложных Богов. Если бы она не видела Зорику в бою, не видела, как та убивает тысячи солдат своей магией, она бы подумала, что королева совершенно обычная. На самом деле, лежа на полу камеры, она казалась молоденькой девушкой, а не взрослой женщиной.

— И она будет бессильна, когда очнется?

— Я выгравировал на камне вокруг камеры обереги, — сказал Иллиус. — Пока она остается в этой комнате, вам нечего бояться, и, даже если она выйдет, потребуется некоторое время, чтобы ее силы вернулись.

— Отличная работа. — Валлия взглянула на своего помощника. — Передайте в Кеджестан, что мы захватили их королеву, и сообщите Его Императорскому Величеству, что остальная армия язычников будет здесь через несколько дней.

— Да, командор.

— А как насчет защитных чар на остальной части этого этажа замка? — спросила она Иллиуса.

Он поклонился:

— Скоро.

— Что насчет доспехов для наших солдат?

— Прошу прощения, — сказал писец. — Руны сработали на Коджинах из-за их размера, а также из-за того, что их кожа, по сути, представляет собой одну поверхность. Доспехи — значительно больший… вызов. Именно то, что делает их таким эффективным против обычного оружия — различные накладывающиеся друг на друга части — не позволяет рунам активироваться одновременно.

— Вы пробовали разрисовывать кожу под доспехами?

— Я мог бы, но как это проверить? Что касается доспехов, мы можем повесить их на шест во дворе, прежде чем использовать магию. Никто не пострадает, если руны не сработают. Мы экспериментировали с Коджинами — они не люди. Если мы испробуем руны на людях... многие умрут, прежде чем у нас все получится.

— Многие умрут? — Валлия чуть не рассмеялась. — Мы живем в городе джиан. Мы дадим вам столько людей, сколько вам нужно для экспериментов. Кейдж отблагодарит вас за всех, кого вы отправите в Великую Тьму, когда «у нас все получится».

— Как пожелаете.

— А как же Дайджаку? Избранные?

— Увы, руны на их коже уничтожат магию Императора. Они будут бессильны.

Валлия этого не хотела.

— Но они могут сражаться в городе? Руны на стенах на них не подействуют?

— Конечно, вы видели, что, когда напала языческая королева, они могли сражаться в полную силу. До тех пор, пока они не пересекут стену и не окажутся в зоне действия рун, мы можем полагаться на их магию.