Девица пристально смотрит на Алекса. Не сомневаюсь, что рассказ несет под собой подоплеку – она явно не прочь такого бойфренда. Все вокруг начинают смеяться. Алекс тоже. В этот момент случайно встречается со мной взглядом. Собираюсь улыбнуться в ответ, но он сразу отводит глаза. Так быстро, словно ошпарился кипятком. Замираю на месте с застывшей полуулыбкой. Теряюсь.

Что это было? Пристально смотрю на Алекса в надежде отыскать ответ. Но он больше не поворачивает голову в мою сторону, сосредоточив внимание на шатенке. Мозг усиленно работает, находя оправдание – Алекс не может демонстрировать чувства ко мне на публике, его поведение совершенно естественно. Надо просто-напросто подождать. Через несколько часов всё изменится. И всё же в груди зарождается противная боль.

В какой-то момент Алекс приглашает всех садиться. Иду к своему месту на ватных ногах. На душе тревожно. Он начинает что-то говорить, но я не понимаю ни слова. Полтора часа сижу как на иголках. Приходит время кофе-брейка. В зале поднимается суета. Не чувствую сил для общения с кем бы то ни было, а потому продолжаю оставаться на месте. Сосредоточенно просматриваю рабочую тетрадь.

Алекс весь перерыв общается со слушателями. Митя бегает как угорелый по залу. Маша…Я не знаю, что делает Маша. Кажется, я совсем перестаю соображать.

Тренинг возобновляется. Каждая минута вгоняет меня всё в больший транс.

Неужели за ночь что-то изменилось? Неужели Алекс пожалел о наших отношениях? А может, я что-то сделала не так? Вела себя неумело, глупо?

Нет. Нет. Не может быть. Мне просто показалось. Хватит паниковать. Совсем скоро всё встанет на свои места. Наладится.

Пытаюсь сосредоточиться на обучении. Не получается. Лишь громкие аплодисменты после заключительных слов Алекса выводят меня из ступора.

Слышу голос Мити:

– Я побегу, ладно? Отец уже ждет. Но я обязательно приду проводить тебя. Ну то есть вас, – поправляется Митя, глядя на Машу. – К семи, да?

– Да.

– Хорошо. Тогда до встречи!

Прощается с нами и поспешно удаляется.

Слушатели встают со своих мест, подходят к Раменскому, выражают слова благодарности. Алекс то и дело пожимает руки, кого-то хлопает по плечу, улыбается. Желает ребятам использовать знания с умом.

Медленно складываю в сумку ручку и рабочую тетрадь, размышляя, стоит ли тоже подойти к нему или лучше просто сбежать. В этот момент Алекс делает мне знак рукой и произносит:

– Влада, задержись на минутку.

Киваю. Становится немного легче. Значит, ему не всё равно. Значит, он тоже хочет со мной пообщаться.

– Ты не обидишься, если я тебя не дождусь? – путает мои мысли Маша. – У меня Бобров через пятнадцать минут.

– Что? Да, конечно.

– Покоя мне не дает.

Смотрю на Машу, плохо соображая, что требуется ответить. Приятельница не замечает.

– Наверное, проверяет, не забыла ли я, что это не отдых. Но ничего. Сейчас быстро с ним разделаюсь, пообедаю и на пляж. Ты со мной?

– Я сегодня пас. Хочу отдохнуть перед полетом.

– Ладно. Тогда встречаемся в холле в семь?

– Ага.

Маша подходит к Алексу, что-то говорит, расплываясь в улыбке, потом громко со всеми прощается и выходит из аудитории. Минутка превращается в двадцать. Пока несколько особо настырных участников задают уточняющие вопросы, подхожу к окну и пялюсь в него, ничего не видя. Я так замучила кутикулу, что разболелся палец.

Пожалуйста, пожалуйста, пусть всё будет хорошо. Пусть окажется, что мне всего-навсего показалось, что сегодня Алекс не такой как вчера. Ведь очевидно, что он не мог проявлять нежность во время тренинга. Это было бы неуместно и непрофессионально. Алекс сам попросил меня задержаться. Если бы ему было наплевать, он бы вообще не стал ко мне обращаться. Пожалуйста, пусть Алекс сейчас обнимет меня и поцелует. Пусть наше общение продолжится.

Наконец последний слушатель удаляется и мы остаемся наедине. Алекс подходит ближе, встает рядом, пряча пальцы в карманы. Он не пытается меня обнять. Не пытается поцеловать.

– Как дела? – дружелюбно интересуется Раменский.

– Ты мне скажи, – тихо произношу я.

Нерешительно заглядываю в красивые зеленые глаза, которые еще утром были для меня целым миром.

– Влада, я… – Алекс отрицательно качает головой и трет лоб. – Черт.

Молитва не помогла. Вчерашний мир дает трещину. Сердце падает и разбивается вдребезги. С усилием сглатываю.

– Понятно … – Поникаю.

– Обычно я так не поступаю. – Тяжело вздыхает и устремляет взгляд в пол. – Но вчера перебрал и позволил себе лишнее.

Не верю своим ушам. Перебрал? Это всё, что он смог придумать? Алекс выпил один стакан виски! Я следила за ним весь вечер и точно знаю, о чем говорю. Как мужчина весом за восемьдесят килограммов может охмелеть от порции алкоголя?

Раменский берет мои руки в свои.

– Ты замечательная девушка. Красивая, умная. Прости, если обидел тебя.

Обидел? Нет, не обидел. Свел с ума. Растоптал. Уничтожил.

Грудь разрывает от боли, и я вижу только одно решение – постараться сделать больно и ему. Резким движением одергиваю руки и скрещиваю их на груди. Пытаюсь сосредоточиться на виде из окна, но всё как в тумане.

– Думаешь, все девушки только и мечтают, что завязать с тобой отношения? – Перевожу взгляд с окна на него. – Я, между прочим, тоже вчера перебрала. И уже сто раз пожалела о том, что сделала.

– Вот как… – Задумывается на несколько секунд. Внимательно смотрит на меня. Выдерживаю его взгляд. Хлопает ладонью о ладонь и произносит: – Ну и славно.

Слова режут по-живому. С силой впиваюсь ногтями в руку, сжимая пальцы в кулаки. Не могу больше здесь находиться.

– Тогда предлагаю забыть о вчерашнем. Как считаешь? Думаю, для нас обоих так будет лучше, – окончательно убивает меня Раменский.

Забыть о вчерашнем.

Так будет лучше.

Вот и всё. Конец грустной сказки. Мысли кружатся, как сумасшедшие. Перед глазами расплываются пятна. Грудь болезненно сдавливает.

– То есть вчера как бы была среда, а потом мы сразу очутились в пятнице? Так?

Молчит. В душе закипают ярость и отчаяние.

– А знаешь что, Алекс… – Задираю голову и смотрю ему прямо в глаза. – Да пошёл ты!

Хватаю сумку и, не оглядываясь, выбегаю из аудитории. К глазам подступают слёзы. Терпи, Влада, терпи. Никаких эмоций на людях! Вижу дверь с подсветкой “Выход”. Выскакиваю на черную лестницу. Мне нужно спуститься на шесть пролетов.

Ступеньки. Ступеньки. Ступеньки.

Восьмой этаж.

Холл.

Нахожу свой номер, скрываюсь за дверью и прислоняюсь к стене. У меня едва хватает сил, чтобы не рухнуть. Медленно сползаю на пол и закрываю лицо ладонями. Из груди вырываются рыдания.

Еще никогда я не чувствовала себя настолько униженной. Раменский не просто бросил меня. Ему хватило наглости попросить забыть обо всём, что между нами было. Потому что для него так будет лучше.

Подлец.

Ненавижу его.

Ненавижу.

Ненавижу.

Шестой час вечера. Я просидела на полу пять часов. С трудом заставляю себя встать. Направляюсь в ванную. Смотрю в зеркало. Всё не так уж и плохо, если не считать, что глаза превратились в щелки, скрывающиеся за опухшими веками, а нос увеличился в размерах вдвое. Забираюсь в душ и полчаса стою под струями прохладной воды. Пытаюсь выбросить из головы любые мысли. Получается хорошо. Лишь на задворках сознания еще маячит образ предателя.

Выбираюсь из душа. Изучаю косметичку. Тональный крем, тени, тушь, блеск для губ и даже сосудосуживающие капли. Я словно чувствовала, что мне всё понадобится. Наношу косметику. Через десять минут лицо превращается в маску. Выгляжу непривычно и даже немного дико, учитывая какая стоит жара. Плевать. Надеваю солнцезащитные очки, беру новый чемодан, сумку и покидаю номер.

Маша уже в холле. Машет рукой. Подхожу.

– Ты чего в очках?